Падший - Степан Вышнеградский

родители при первом приезде. Он смерил температуру, которая оказалась намного больше нормы. Тут Фёдор понял, что серьёзно заболел. Но он решил не идти к доктору, надеясь справиться с недугом самостоятельно. В первое время после обнаружения у себя болезни, он всё равно собирался идти в университет, но сообразил, что всё-таки это будет лишним и не стоит при больном теле ходить на учёбу. Однако Фёдору было необходимо купить лекарства, коих у него было совсем немного и из-за этого лечение шло куда хуже. Он накинул на себя всё, что попало под руку и пошёл в аптеку, которая на радость Фёдора находилась совсем неподалёку. Закупившись лекарствами(правда только теми, что ему продали без рецепта), он пошёл домой, где приняв лекарства, лёг спать.

Так проходил мимолётом день за днём, сменяя друг друга поочерёдно, а за днями шёл и месяц, второй, но состояние Фёдора было всё так же не очень. Но всё-таки ближе к концу второго месяца он начал идти на поправку, его самочувствие становилось всё лучше день изо дня и у него уже появлялись силы делать что-либо, правда, часто его мучали кошмары и какие-то неясные голоса в голове, тревожавшие его время от время, но его, видимо, такое состояние вовсе не мучало, да же, скорее, наоборот давало причины на дальнейшую борьбу против своей слабости и всего мира в целом.

Глава 5

И вот когда он уже совсем окончательно выздоровел от той болезни, которая привязалась к нему на целых несколько месяцев и никак не хотела отпускать от него свои жадные и сильные лапы, он решил, что пора идти в университет, начать вновь обучение. Однако вдруг, совсем неожиданно он услышал звонок своего телефона. Он подошёл к нему. Там была надпись, которую записал ещё в начале учёбы – "университет". Он аккуратно, чуть дрожа ответил на звонок, поднося телефон к уху.

–алло, – сказал недрумевающим голосом Фёдор.

–здравствуйте! Это же вы Фёдор Иванович?

–да, я.

–из-за продолжительного отсутствия в учебном заведении и стабильном непосещении пар, мы вынуждены вас исключить.

–что? Как!? Я же болел! – взволнованно и непроизвольно закричал Фёдор в телефон.

–мы вам звонили несколько раз, чтобы предупредить, что вы на грани отчисления, но вы не брали трубку. Больше ничем помочь не можем.

Фёдор в шоке отключился от вызова и кинул телефон на кровать. От этих новостей он аж побледнел, а на его глазах была заметная дрожь. Он, сам не понимая, что, зачем и куда, резко подбежал к двери из квартиры, взял куртку, отпёр дверь и так не стал её запирать на ключ, пошёл, даже можно сказать побежал, потому что скорость его шага, пожалуй, была намного ближе к медленному бегу, нежели к ходьбе. Подойдя к двери, ведущую из дома, он тревожно и быстро стал нажимать на кнопку её открытия, даже когда стал издаваться характерный писк из неё. Но на пятый раз нажатия он неожиданно остановился, открыл дверь пинком, что аж гул от удара разошёлся как гром по квартирам нескольких первых этажей. Он вышел на улице, даже забыв застегнуться. Его холод не волновал, он его вовсе не чувствовал. В его взгляде была видна вечность или, лучше сказать, этот самый взгляд был направлен в никуда, а из самих глаз проступали слёзы то ли от печали, то ли от злости, то ли вообще от холода. На подступе к выходу из двора он сменил тот самый быстрый шаг на бег и помчался вперёд, не разбирая куда и по какой причине. Он бежал, ускоряя свой бег, сбивая пешеходов на своём пути. Вокруг него стоял шум и крики от негодования тех людей, которых он снёс своим бегущим телом и тех, кого он мог бы снести с пути, но они вовремя среагировали и увернулись от быстрого бессмысленного бега Фёдора. Так и бежав далее, он споткнулся об сосульку, которая лежала на тратуаре, именно она стала тем самым камнем преткновения для дальнейшего его ничем не останавливающегося бега. Его нога зацепилась об скользкую форму сосульки и не смогла её преодолеть, ведь сила примёрзшей сосульки оказалась мощнее, чем сжатая в мышцах нога Фёдора. И он упал. Падая, в мыслях у него пролетали моменты всей жизни: его нелепое детство, хорошее школьнее время и противные учителя, недавние происшествия. Всё пролетело пред его глазами, будто оно вывалилось из его мозга и стало явью, физическим объектом, а потом вновь закатилось обратно в голову своего владельца. Но это время невесомости и проявления мыслей длилось совсем недолго и Фёдор наконец упал на холодный снег, лежащий на мостовой, ударившись об него подбородком. Он не пытался даже помешать своему падению руками. Они как будто в этот момент онемели, их прихватила судорога и ни в какую не давала их проявить перед собой. Фёдор после падения не стал вставать. Он лежал так ещё пару минут, многие люди, проходя мимо него, не обращали на лежащего человека ни малейшего внимания, а некоторые и вовсе переступали валяющиеся тело, будто бы это тело и не тело совсем, а какая-то очередная сосулька, упавшая с крыши и никому и никак не нужная. Но всё же он смог осилить себя и встать. Он дрожащими от слабости руками поднимал своё такое же слабое тело. Но когда встав, его вновь окутала внезапная сила и он продолжил бежать далее. Он бежал так несколько километров, по пути так же сбивая пешеходов, пробегая на запрещающий сигнал светофора и мешая езде автомобилей. Но в конце концов усталость его взяла вверх, и когда он уже был у неизвестной заброшенной стройки, он упал на колени у разрисованного металлического забора и начал быстро дышать, смотря вниз на снег. Из его рта шёл дым от холода, горло окутывал мороз, а нос и вовсе закладывался непробиваемой пробкой. Рядом на стройке слышалось как бегали, воровали ещё оставшееся железо какие-то люди, по возрасту казавшиеся едины с Фёдором. Вдруг один из них приметил Фёдора со второго этажа и позвал всех остальных следовать к тому месту, где сидел утомлённый Фёдор. Они спустились и торопливо, но бесшумно пошли к нему. Подойдя к нему, один из той компании разбежался и прыгнул двумя ногами на Фёдора. Фёдор упал на снег, проехав по нему носом пару сантиметров. Вся компания засмеялась.

–ну что, попался, дружок? – крикнул вовсю глотку пнувший Фёдора.

Фёдор, не слушая, что говорят и мало обращая внимание на то, что происходит, повернул