РИтори - Александр Булахов

Строчка за строчкой рождается на белом листе бумаги. Я пишу долго и увлечённо, но вдруг чувствую, что кто-то на меня смотрит. Жена – кто же ещё? Пришла сказать, что я засиделся, а завтра мне на работу, и я буду опять жаловаться на головную боль и разбитость.

Я повернулся, что бы сказать ей: «Всё, я иду спать. Не волнуйся». Но осёкся на полуслове. В маленьком коридорчике за кухонной дверью кто-то или что-то дёрнулось в сторону и исчезло в районе кладовки, словно я это нечто напугал, и оно спряталось. Мне стало жутко холодно и чуточку даже затрясло.

Померещилось, решил я. Выключил свет на кухне, залез под одеяло (так, на всякий случай; с детства помню: ужастики под одеяло не залезают) и, обняв жену, захрапел, как ни в чём не бывало.

2

В следующую ночь всё повторилось. Опять я почувствовал взгляд и медленно начал поворачиваться. В доли секунды я различил за дверью ярко – мерцающий силуэт женщины: худенькой, красивой, с длинными волосами и глазами, полными отчаяния. За очень короткое (можно сказать ничтожно малое время) я запечатлел в мозгу её образ. А она, достигнув того, чего хотела, исчезла в том же направлении, что и в предыдущую ночь.

3

Сначала я рассказал обо всём жене. Она посмеялась и сказала мне, что придуманные мною страхи скоро меня доконают, и я попутаю в голове своей, где реальность, а где вымысел. Примерно то же самое сказал сын. Дочь – самая младшая в нашей семье и самая мудрая – заявила, что я сам как приведение. Не сплю и другим не даю. Хожу, брожу из угла в угол, когда все нормальные люди спят.

С логикой не поспоришь.

Тестю я позвонил на работу. Он меня выслушал и посоветовал попить валерьянки. Тёща заявила, что у неё и без моих странностей забот хватает.

4

Собрал нас вместе очень хороший праздник – день рождения сына. Засиделись мы допоздна и поняли, что пришло время для торта с ярко горящими свечами. Потушили свет и стали ждать, когда моя супруга принесёт своё чудесное творение. Она завозилась на кухне. А мы, расслабившись, продолжили о чём-то спорить. И тут мы услышали шаги: кто-то шёл в направлении стола. Туп, туп-туп, туп-туп-туп. Такое ощущение, что этот кто-то взял громадный разбег. Туп-туп закончилось тем, что с диким грохотом налетело на стену, и оттуда повалилась картина, создав этим дополнительный шум.

Все замерли. Я включил свет – никого, кто бы мог бежать и удариться так сильно об стену. Челюсть не отвисла только у меня и у моей жены, которая с тортом вышла из кухни.

– А почему до сих пор свет не выключен?– спросила она.

– А нам и со светом не плохо, – ответила тёща.

5

Когда в очередной раз я почувствовал, что она на меня смотрит, я набрался смелости и решил пойти с ней на контакт. Я спокойным голосом произнёс:

– Не уходи. Давай поговорим.

По мере того как двери на кухню начали медленно открываться, волосы на моей голове так же медленно начали подниматься. Двери открылись полностью. Я провёл рукой по черепушке, а ёжик из волос как стоял, так и продолжил стоять (плевать этому ёжику было на мою руку, когда здесь такое творится).

Туп – туп… Бац!

Стакан с водой, стоящий на столе, вдруг захотел полетать. Такое ощущение, что по нему ударили. Он слетел со стола и, набрав скорость, врезался в стенку.

Тогда это происшествие я никак не связал с поломанным и уже третий месяц не функционирующим смесителем на кухне. У меня не было денег купить новый – моя скромная зарплата инженера не предусматривала такой роскоши.

– Эй, потише, не пугай людей.

Привидение послушалось и ушло, хлопнув дверью.

6

Следующий день выдался тяжёлым. Я очень устал на работе, пришёл домой, поел и сразу лёг спать. В час ночи меня разбудила жена:

– Ты слышишь?

Я открыл глаза и увидел интересную картину. На одной половине нашей двуспальной кровати лежу я (поднял веки и увидел своё большое пузо, занимающее законную половину), а на другой – всё оставшееся моё семейство. Мало того, что они лежат вповалку на таком небольшом пространстве, так все ещё с ужасом смотрят на меня, по типу, что я здесь делаю, почему я ещё не на кухне?

– Проснись, Лёша! Ты слышишь?

В квартире, а точнее на кухне, творилось нечто страшное. Разбивалась вдребезги посуда, гремели табуретки, ходил ходуном холодильник. Стояла такая катафония звуков, будто злая жена пришла с работы, и ей никто не приготовил покушать.

– Лежите спокойно. Я разберусь, – попытался успокоить их я и неуверенно поплёлся на кухню. Честно скажу, самому было страшно.

Я открыл двери и громко крикнул:

– Прекращай истерику!

В ответ мне в лоб полетел стакан с водой. Я отмахнулся от него и заговорил, пытаясь не выдать своё волнение:

– Это не выход. Ты в отчаянии и не контролируешь себя. Но ты ни на йоту не сдвинулась. Успокойся и думай. Только ты одна можешь знать, что тебе нужно. Значит, только ты одна можешь найти выход. Не бойся здесь никого. В этом доме тебя никто не обидит.

Внезапно всё стихло. А через несколько секунд я услышал что-то похожее на всхлипы. Привидение плакало.

7

Утром я почувствовал слабость и попытался подняться с постели, но у меня так сильно закружилась голова, что я, сразу же, отказался от этой идеи.

– Ты весь горячий, – заговорила жена, проснувшись.

Я обвёл взглядом зал. Дети сидели в креслах и, по-видимому, боялись идти на кухню, несмотря на то, что я им объяснил, что приведение безобидно.

Я пошевелился и тяжело закашлял. Жена достала градусник из аптечки и протянула его мне.

– Тридцать девять и девять, – сказала она, после того как я его ей вернул, – Вот тебе и безобидное приведение.

Два дня вся моя семья боролась с напастью, которая меня душила. Я постоянно находился в каком-то бреду, и мне казалось, что я уже не поправлюсь и скоро умру.

Врачи размахивали руками. Кашель мой, говорили они, беспричинный, горло моё чистое не воспалённое, хрипов ни в бронхах, ни в лёгких не прослушивается.

Вслед за ними приехал мой друг – врач со стажем – сделал мне пару уколов и поставил диагноз: «Ты лодырь!». Уехал куда-то и вернулся через три часа с новым смесителем на кухню и сам установил его, а старый выбросил в мусоропровод.

8

Я непрерывно боролся с температурой. Совсем зачах. Жизнь мне казалась безумием. А священник, который читал надо мной молитвы – глупцом.

– Изыди, сатана, – только и слышал я, когда на какое-то время приходил в себя.

А потом я увидел её: невысокую, худенькую, с длинными волосами, очень красивую женщину. Она вытирала холодной тряпкой мне лоб и говорила:

– Не бойся, я справлюсь. Они не одолеют тебя.

– Кто они?

– Проводники. Они, как правило, забирают души тех, кто имел соприкосновение с нашим миром. Больше я о них пока что ничего не знаю. Есть предположение, что они первооткрыватели перемещений в параллельные миры.

– Кто ты?

– В вашем мире таких, как я, называют сумасшедшими учёными. Я доказала существование параллельных миров. Более того, скоро смогу доказать существование перпендикулярных миров и просто пересекающихся. Попасть в пересекающийся мир очень сложно, потому что у двух пересекающихся миров только одна точка соприкосновения.

– Ты не можешь найти выход из нашего мира в свой?

– Очень долго не могла. Но, в конце – концов, нашла.

– Тогда почему не возвращаешься в свой мир?

– Я не брошу тебя в беде. Это схватка дело чести, – она нагнулась и поцеловала меня в щёку.

– Почему у меня высокая температура?

– Я готовлю тебя к перемещению в свой мир. В этом мире тебе оставаться нельзя.

– А как же моя семья?

– Для них ты временно впадёшь в кому.

9

Я пришёл в себя на больничной койке. От жены я узнал, что ровно тридцать суток я пробыл в коме. А вывел меня из неё священник из Зельвы – батюшка Арсений.

Самое последнее, произошедшее со мной до того как я вышел из комы, что я помню, что кто-то со мной прощался и, мне было жаль расставаться с ним. Всё остальное – состоялось ли это перемещение в параллельный мир или не состоялось – покрыто мраком.

Мой друг, который установил нам новый кран на кухне, очень долго спал с включенным светом, стал верующим, каждый вечер ходил в церковь и ставил свечи за своё здравие и здравие своих близких. И однажды попросил меня, чтобы я прекратил доставать его в ночных кошмарах с просьбой о помощи.

Улыбка смерти

1

Говорят, нельзя отвечать на голоса людей, раздавшиеся за вашей спиной или где-то рядом, пока вы не убедитесь, что те принадлежат реальным людям, а не тишине и мраку. Даже, если кажутся до боли знакомыми. Нельзя, потому как зовёт сама СМЕРТЬ.

Я не раз в жизни сталкивался с подобным и не придавал значения. Случалось это неожиданно. Тихо и как-то неестественно кто-то звал меня по имени, и всегда казалось, что зовут родные или близкие. Я оборачивался, и… никого.