Мэрфи из обыкновении - Пирс Энтони

Правда, при этом было бы неплохо научить ее как-то отличать вымысел от реальности. Она такая милая, такая славная – он точно влюбился бы в нее, если бы…

«Впрочем, – тут же признался себе Грей, – какие тут, к черту, „если“. Он уже влюбился, втрескался по уши! В том-то и заключалась проблема».

– Нет! – воскликнула вдруг Айви, резко остановившись. – Это не может быть Обыкновенией!

– А почему? – осторожно поинтересовался Грей.

– А потому, что мы с тобой понимаем друг друга! – возбужденно заявила девушка. – Говорим на одном языке!

– Конечно, но как же…

– Так же. Обыкновены, они ведь говорят на обыкновенской тарабарщине. Их вообще нельзя понять без перевода – чтоб ты знал, эта такая особая магия. Но твоя-то речь совершенно понятна.

– Надеюсь, – кивнул Грей, робко предположив, что это может стать началом осознания ею реальности. – А на каком языке говорят в Ксанфе?

– На нормальном, на каком же еще. Я, конечно, о людях – не все говорят по-человечьи. Чудовища – те лопочут по-чудовищному, деревья – по-деревенски.., или еще как-то, я точно не помню. Голем Гранди может говорить с кем угодно на его наречии, потому что имеет редкостный талант переводчика. А вот моему брату Дольфу для этого требуется сначала превратиться в одного из тех, с кем он собирается разговаривать. Остальным такое не под силу, таланты-то у всех разные. Не то чтобы это создавало особые затруднения, ведь все полукровки – хоть кентавры, хоть гарпии, хоть прокляторы – понимают по-человечьи, а мы имеем дело, в основном, с ними. Но обыкновены, они вроде как придурковатые: мало того что не говорят по-человечьи, но, как я слышала, даже друг друга не понимают, словно относятся к разным породам. Только в Ксанфе обыкновены начинают говорить нормально. Так что ни в какой я не в Обыкновении, а если мне здесь что-то и в диковину, так ведь в Ксанфе полным-полно всяких разностей. Надо же, а ведь ты чуть было меня не одурачил!

«Надо же, – огорчился Грей, – только я понадеялся на лучшее, а обернулось все еще хуже».

Однако уже успев понять, что Айви очень чувствительна, и не желая ее расстраивать, он решил не переубеждать девушку напрямую, а действовать исподволь.

– Мы с тобой говорим на одном языке, это точно. Но с чего ты взяла, что я говорю по-вашему, а не ты по-обыкновенски?

Айви задумалась, а потом уверенно ответила:

– Такое невозможно. Я в Обыкновении не бывала, языка обыкновенского не учила, а магии, чтобы все само переводилось, в Обыкновении не бывает. Так что мы в Ксанфе, просто он открылся мне с незнакомой стороны. Какое облегчение!

– Но тогда получается, что вся моя жизнь, все мои воспоминания – это не более чем иллюзия? – сказал Грей, пытаясь заставить ее хоть как-то осознать реальность.

– Выходит, так, – сочувственно вздохнула девушка. – Жаль, конечно, ты ведь такой милый, но, боюсь, тебе придется взглянуть правде в глаза. Я, разумеется, постараюсь помочь, чем смогу…

Грей разинул рот.., да тут же и закрыл. Надо же, как ловко она вывернула все наизнанку. Неужто он так никогда и не сможет открыть ей глаза?

– Дай-ка подумаю, как это лучше сделать, – продолжила Айви. – Значит, так… Сначала надо убедить тебя признать истинное положение вещей, а потом мы вместе отправимся искать Доброго Волшебника: он наверняка где-то неподалеку. Отправим его домой, и Поиск будет наконец завершен.

– Ну и дела! – подумал Грей. – Она хочет убедить меня признать истину. Но, может быть, лучше ей не мешать.

Пусть попробует, а если не получится, то, глядишь, появится шанс и у меня.

***

Следующие несколько дней особых перемен не принесли. Получив из дома чек, Грей заплатил за квартиру, накупил впрок банок с бобами и, вопреки здравому смыслу, приобрел книжку про Ксанф, ту самую, о которой говорила Айви, да еще и с продолжением. Поздно вечером, вместо того чтобы сесть за учебники или, хотя бы, лечь спать, он погрузился в чтение.

Как и следовало ожидать, в книженции рассказывалось совершенно невероятная история про трех путешественников, искавших способ отделаться от демонов. Принцесса по имени Айви там и вправду упоминалась, но только это была десятилетняя девочка.

Но когда Грей открыл продолжение книжки, оказалось, что Айви присутствует и там, причем ей уже четырнадцать.

А повествовалось в книге о том, как ее (то есть Айви) младший братишка Дольф искал пропавшего Доброго Волшебника. Однако Грей решил действовать по порядку и сначала прочитать первую книгу. Над которой и уснул.

Приснился ему Ксанф. Хотелось есть. Вместо того чтобы открывать очередную банку с опостылевшими бобами, он сорвал с ветки свежайший пирожок и невольно подумал, что пусть Ксанф и выдумка, но выдумка замечательная.

Эта мысль не оставила его и по Пробуждении. Как, наверное, здорово было бы жить в стране, где нет ни дешевых квартир, ни нудной зубрежки, ни безвкусных бобов в жестянках.

Тепло, весело, пирожки с веток свисают! И Айви рядышком.

Он непроизвольно взглянул на монитор: компьютер оставался включенным, но экран не светился, поскольку, если с машиной не работали более получаса, автоматически затемнялся, чтобы не выгорал люминесцентный слой. Повинуясь внезапному порыву, Грей поднялся и спросил:

– Существует ли Ксанф?

Экран зажегся, на нем появились буквы:

ВОПРОС НЕОЖИДАННЫЙ. ОТВЕТ: ДА.

– Я имею в виду, существует ли он не только в книгах, но и в действительности?

ОТВЕТ НЕОДНОЗНАЧЕН. ДЕЙСТВУЕТ ОПРЕДЕЛЯЮЩИЙ ФАКТОР.

– Что еще за фактор?

ФАКТОР ВЕРЫ.

– Ты хочешь сказать, что Ксанф реален для Айви, а не для меня, потому что она в него верит, а я нет?

ПОНЯТО ВЕРНО.

Грей вздохнул:

– Выходит… А что выходит? Кто во что верит, то для него и правда? Не слишком-то утешает.

ЭТО ОТ НЕПОНИМАНИЯ.

– Ты еще и насмехаешься, чертова железяка! – вспылил и без того расстроенный юноша. – Вот вырублю, будешь тогда знать!

НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО, – торопливо побежала по экрану надпись, но Грей уже дотянулся до кнопки «Вкл/Выкл». – ТЫПОЖАЛЕ…

Экран погас.

«Давно пора было выключить, – подумал Грей. – Где это видано, чтобы компьютер работал круглые сутки?»

Он вернулся в постель, почти мгновенно заснул, и на сей раз ему приснилась Айви, Которую Грей, вопреки всякой логике, очень любил.

***

Проснувшись поутру, он сразу же направился к ней. Завтракали они (так же, впрочем, как обедали и ужинали) вместе, потому что рядом им было хорошо. Тем паче что Аккуратия, судя по всему, оставила в холодильнике весь свой внушительный запас продуктов, которым Айви преспокойно пользовалась. Пусть это были и не пирожки с дерева, но все лучше, чем бобы из жестянки.

Айви открыла дверь и улыбнулась, приглашая его войти. Она, видимо, не успела причесаться и выглядела малость взъерошенной, но Грею показалась даже милее, чем всегда.

И такой ладненькой: это тебе не Эйфория с чересчур пышными формами и не тощая как щепка Анорексия.

– Хм… – начал Грей с порога в своей обычной манере, – я тут взялся читать книжку, ну ту, где про твой Ксанф, и… – он осекся, ибо Айви уставилась на него с ошарашенным видом.

– Европа талдыкнула головак! – воскликнула она.

– Что?

– Ореховый образчик Соединенных Штатов завсегдашней рассказии.

У Грея отвисла челюсть. Неужто Айви окончательно спятила? Или это просто шутка?

– Э…

В ее растерянном взгляде появился намек на понимание.

– Юконскую тундру паром ел?

– Я тебя тоже не понимаю, – грустно вздохнул Грей и тут же призадумался. Нет, в каком-то смысле он ее понимал.

– Мафия тестопад, понедельник невпопад.

Грей покачал головой: нет, все-таки ни черта ему не понятно.

– Масляное печенье дестабилизирует йодль четырнадцать? – осведомилась Айви.

– Не знаю, просто не знаю. Что-то случилось, и теперь мы не можем общаться, словно остались без переводчика.

Постой…

Неужели все дело в компьютере?

– Извини! – бросил Грей, бегом помчался к себе и включил машину. На загрузку ушло несколько секунд, потом появилась надпись:

…ЕШЬ.

– Какого черта, мне не до еды! – чуть было не крикнул Грей, но в последний момент вспомнил, что перед отключением компьютер не дописал слово «ПОЖАЛЕЕШЬ».

– Эй, Посылка, или как там тебя? Это ты меня подколола?

УТВЕРЖДЕНИЕ НЕКОРРЕКТНО ВВИДУ ИМЕВШЕГО МЕСТА ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ О НЕЖЕЛАТЕЛЬНОСТИ ОТКЛЮЧЕНИЯ. НЕЧЕГО НА КОМПЬЮТЕР ПЕНЯТЬ, КОЛИ…

– Э, да у тебя Конпутер! – воскликнула с порога Айви.

– Точно, – отозвался Грей, ничуть не удивившись несколько не правильному звучанию слова: все его знакомые называли эти машины кто конпутерами, кто компотерами, а кто и того почище. Удивился он спустя мгновение совсем другому. – О, ты опять говоришь на моем языке.

– Это ты больше не несешь тарабарщину, – возразила Айви. – Я снова тебя понимаю.

– А что ты там сказала насчет компьютера? – спросил он. – Ты разбираешься в них?