Как истинный джентльмен - Эйлин Драйер

— Мисс Фэрчайлд! — угрожающе произнес он. Его голос стал ниже, резче, совсем не похожий на голос городского щеголя. Голос человека, который сражался на дуэлях. — У вас нет семьи, которая могла бы вас защитить.

Она выпрямилась.

— Ну почему же? Моя семья связана с половиной знатных домов Британии, — заметила она. — В том числе и с Хиллиардами. Моя бабушка была Кавендиш.

— Я имею в виду близких родственников, а не двоюродных дядюшек и троюродных племянников.

Грейс подняла глаза.

— У меня есть дядя Доус, он был генералом гусаров.

Кажется, это произвело впечатление на Диккана.

— Генерал Уилфред Доус? Герой Тарритауна?

Грейс улыбнулась:

— Точно. Он меня никогда не оставит.

— Он вышвырнет вас на улицу.

— Уходи, Диккан! — рявкнула Кейт, отмахиваясь от него, как от назойливого комара. — Кажется, на пути между Брюсселем и Кентербери ты совершенно утратил джентльменские манеры. Пока не отыщешь, ситуация будет только хуже.

— Ты не понимаешь, Кейт! — резко возразил он. — У меня действительно нет времени!

Когда Диккан наконец открыл дверь и вышел, она с облегчением вздохнула. Вряд ли ей бы удалось долго выносить его присутствие.

— Знаешь, ведь это не твоя репутация будет уничтожена, — сказала Кейт, когда они остались вдвоем.

Грейс помолчала: тишина в комнате будто пульсировала у нее в ушах. Она не могла даже взглянуть на подругу.

— Прости.

Кейт мягко продолжала:

— Двенадцать лет назад Диккан пошел против воли отца, отказавшись принять сан. Когда ты встретишься с епископом, то поймешь, какую для этого надо было иметь недюжинную смелость. Отец тут же лишил Диккана наследства и до сих пор не изменил своего решения. Однако Диккану удалось получить небольшую должность в дипломатическом корпусе. Он говорит, что лишь хотел уйти от родителей. Но я думаю, он мечтал стать самостоятельным. Так и случилось. Однако его карьера зависит от хорошей репутации.

Сердце Грейс болезненно забилось. Гвардейский мундир снова оказался в ее руках. Она прижала его к груди, словно он мог помочь ей и дальше держать оборону.

— Разве у человека, участвовавшего в четырех дуэлях, может быть хорошая репутация? — спросила она.

Кейт печально улыбнулась:

— Намного лучше, чем у человека, посрамившего доброе имя невинной женщины. — Она бросила беглый взгляд на алый мундир, который Грейс по-прежнему прижимала к груди. — У тебя есть право отказать Диккану, — мягко произнесла она. — Он был несдержан и груб. Но подумай вот о чем, Грейс. Кто-то позаботился о том, что бы его увидели в пикантной ситуации с одной из самых уважаемых молодых женщин во всей Британии. Думаешь, враги Диккана позволят свету поверить, будто ты по собственной воле отказалась от его предложения?

Грейс усмехнулась:

— Ты прекрасно понимаешь, что меня выбрали отнюдь не из-за моей помощи раненым. Все дело в моей внешности. Кто бы ни хотел опорочить Диккана, он позаботился, чтобы его нашли с женщиной, на которой он, будучи в здравом уме, никогда не женился бы. Если я приму его предложение, то еще больше его унижу. Я не могу этого сделать, Кейт.

Грейс была знакома с Кейт в самые страшные дни. Она никогда не видела на ее лице такого сожаления.

— Неужели ты правда не можешь представить себя замужем за Дикканом? — спросила подругу Кейт. — Думаю, совсем скоро ты привыкнешь и будешь вести нормальную жизнь. Тебе надо лишь немного подождать, чтобы страсти улеглись. И тогда ничья репутация не пострадает.

Грейс с горечью рассмеялась, удивляясь самой себе.

— Я всю жизнь ожидала того дня, когда смогу жить, как хочу, — сказала она, укладывая мундир в чемодан. — Каждая военная депеша, каждое сражение, каждая прихоть правительства, армии и генерала все сильнее уводили меня от этой жизни. Но я не сдавалась, потому что знала, что нужна им. Что ж, Кейт, теперь я никому не нужна. Да я этого и не хочу. Единственное, чего мне хочется, — это вернуться домой, в мое маленькое поместье, и выращивать лошадей. В одиночестве. Именно об этом я всегда мечтала.

Грейс знала, Кейт не поймет ее. Она не могла представить, что хранила в душе ее подруга. Она так долго ждала, чтобы открыться. И вот теперь, благоприятный момент настал.

Кейт взглянула на нее с видимым сожалением.

— А переговоры, которые могут затронуть послевоенную Европу и о которых говорил Диккан? Что, если они провалятся из-за этого скандала? Пойми же наконец: то, что произошло, не было случайностью. Все было тщательно спланировано. И если ты права, если эти негодяи выбрали тебя из-за твоей внешности, значит, они рассчитывали, что Диккан сам погубит себя, отказавшись жениться.

— Он бы этого никогда не сделал, — возразила Грейс.

— Нет, — мягко согласилась Кейт. — Не сделал бы. Но большинство людей не задумываются, что там у Диккана на душе.

Грейс ужасно хотелось оказаться подальше от этого постоялого двора, этих людей, этой катастрофы. Бежать всю дорогу до своего дома в Лонгбридже, где она будет наконец в безопасности. Где предложение Диккана Хиллиарда уже не сможет ввергнуть ее в искушение.

— Все произошло так быстро, — сказала она, глядя в окно, за которым была свобода. — Мне надо подумать.

— Что, если нам просто объявить о помолвке? — предложила Кейт. — А с остальным разберемся потом.

Сердце Грейс забилось. Она обернулась к подруге с встревоженной улыбкой.

— Думаешь, этого достаточно, чтобы спасти репутацию мистера Хиллиарда? А ведь ты скорее всего права. К весне уже никто не вспомнит обо мне. Я могу поплакать, сказать, что мы не ужились вместе. Его никто не станет винить. — Она умоляюще взглянула на Кейт. — У него будет достаточно времени, чтобы закончить важные дела.

Кейт кивнула и взяла в руки очередное платье Грейс.

— Ладно, давай с этим покончим и сообщим Диккану о твоем решении.

Грейс с радостью согласилась.

— Твоя тетушка действительно оставила деньги обезьяне? — спросила Кейт, когда несколько минут спустя они вышли из комнаты.

Грейс улыбнулась:

— Да. На свою голову, я привезла ее домой из Индии. Правда, насчет завещания я солгала.

— Вот как?

— На самом деле деньги поделили не поровну, — хихикнула Грейс. — Обезьяна получила больше.

Они со смехом вошли в коридор. При виде рыжего гусара, направляющегося к ним, улыбка исчезла с лица Грейс.

— О Боже, — пробормотала она, останавливаясь.

— Скажи мне, что это неправда, Грейси, — умоляюще произнес молодой солдат, останавливаясь перед ней. На его красивом лице отражалось беспокойство. — Этот ненормальный действительно опорочил твое доброе имя?