Любовь под прицелом - Оксана Сергеевна Головина

знающим видом рассматривая манекены. Вечерние платья поражали своим изяществом и качеством кроя. Быстрый стук каблуков раздался в пустом зале салона, и появившаяся женщина изумлённо замерла с приоткрытым ртом, глядя на чудного посетителя. Пауза затянулась, и хозяйка это прекрасно поняла, неожиданно восклицая:

– Не могу поверить глазам! Не могу поверить!

Она быстренько, на носочках пробежалась вокруг Семёныча, прижимая к груди руки с идеальным маникюром. Подол лёгкого шёлкового платья мягкими складками повторил её движениям.

– Я уже отчаялась…

– У вас полчаса, моя дорогая. Ни минутой больше!

– Тогда чего же мы ждём? – Хозяйка салона увлекла своего гостя в служебное помещение, которое оказалось уютной мастерской.

Семёныч остановился, оглядываясь. Затем выбрал место у окна, где было больше света. Он уселся на высокий стул и повелительно заявил:

– Мне понадобится остро наточенный карандаш и лист бумаги любого формата. Но лучше простой, альбомный.

Хозяйка салона метнулась к столу, разбирая разноцветные папки, волнуясь, словно у неё в гостях был сам Пьер Карден.

– Он должен быть максимально плотным. Конечно, современные технологии существенно упрощают нашу жизнь, в том числе и работу. Но лишают нас части творчества. Именно поэтому предпочтительнее создавать эскизы карандашом, чтобы чувствовать своё будущее детище, видеть, как рождается чудо и помогать ему появиться на свет. Это всё равно, что заменить бумажное издание электронной книгой. Конечно последнее изобретение более удобное, компактное, многофункциональное и долговечное. Но несравнимо с обычной книгой, которая имеет неповторимый шорох страниц, свой запах, свою историю.

Семёныч кивнул, принимая с рук женщины несколько карандашей, и деревянный планшет с закреплённым на нём листком бумаги. На мгновение он задумался и в этот момент глубокая морщинка пролегла на его лбу, а во всём виде читалась некоторая загадочная мечтательность.

Хозяйка, не сводя с него взгляда, терпеливо дожидалась, пока маэстро начнёт творить своё чудо. Семёныч приоткрыл один глаз, возмущённо поглядел на женщину и махнул рукой, веля отодвинуться дальше. Она покорно присела на банкетку, устеленную многочисленными лоскутами разноцветной ткани.

Гость взял в руки карандаш, и едва касаясь листка, начал рисовать с основных пропорций фигуры, обозначая силуэт. Даже не намечая главных очертаний, он уверенной рукой принялся тщательно прорисовывать свой шедевр, в подробнейших и мельчайших деталях прописывая элементы украшения. Более мягкими прерывистыми штрихами обозначил направление складок, оживляя лёгкое платье, придавая ему ни с чем не сравнимое очарование. Закончив, Семёныч молча протянул женщине своё творение. Она дрожащими руками приняла планшет, с восторгом рассматривая набросок.

– Поверх пойдёт итальянское кружево, а шнуровка вот здесь, моя дорогая, – гость провёл обратной стороной карандаша по одной из линий эскиза.

– Аристарх, вы бог! Показ уже через неделю! Вы мой спаситель. Я в неоплатном долгу…

– Что вы, сударыня, я никак не смею оставлять вас в должниках.

Семёныч поцеловал руку даме и чинно прошёлся обратно в зал. Он остановился перед одним из манекенов, на котором красовалось простое, но с несомненным очарованием платье. Гость задумчиво разглядывал его, затем указал пальцем. Хозяйка замялась, но потом махнула рукой.

– Берите!

– Это прошлогодняя модель. Вам его никогда не продать. Так пусть платьице послужит доброму делу.

Женщина отдала распоряжение одной из своих помощниц. Та сняла платье и принялась укладывать в подарочную коробку. Когда закончила, Семёныч остановился перед диванчиком, на котором лежал его подарок.

– Дорогая, вынужден просить вас завернуть сей дар в газетку, ввиду того, что создаётся некоторая дисгармония. Не находите?

Хозяйка скептически поглядела на своего посетителя, и на прекрасную, жемчужного цвета коробку, перехваченную белоснежной лентой. Всё же он прав…

Глава 5

Нет, это просто не могло произойти с ней! Где же замечательные спокойные выходные под тёплым одеялом, с коробкой конфет и любимым сериалом? Нужно было почитать свой гороскоп перед тем, как выходить в тот день из дома! Вероника с сомнением поглядела на собственные туфли, которыми она мечтала убить своего ужасного жениха. Они стояли перед ней, кем-то заботливо отчищенные, словно только что из магазина.

Короткое, словно бутон платьице, сидело как влитое. И оказалось таким красивым, что Вероника готова была в очередной кинуться в слёзы. Светлана стояла у неё за спиной, завязывая шёлковый пояс аккуратным бантом.

– Когда остынешь, то поймёшь, что спасла жизнь хорошему человеку. И поверь, не будь Максим таким, никто не стал бы так подставляться.

– Так надень это платье вместо меня и спасай своего дружка! – кинула ей в ответ Вероника.

– К сожалению, не я была с ним в ту злополучную ночь, Вероника, – тревожно вздохнула Светлана.

– Вам это с рук не сойдёт… – прошептала Вероника.

Светлана спокойно обошла её кругом и наклонила голову, оценивая свои старания. Невеста была хороша. Она вновь вздохнула и подтолкнула Веронику к обуви.

– Обувайся. Карета уже подана.

– А если я закричу? Если просто скажу «нет»? – возмущённо поинтересовалась Вероника.

Светлана молча опустила тяжёлый пистолет на столик рядом с ней. Девушка умолкла, нервно обулась и торопливо вышла из квартиры. Тонкая бровь Светланы удивлённо приподнялась. Бедняжка была так напугана, что даже не догадалась схватить оружие и просто сбежала.

Вероника остановилась на крыльце, обыскивая тревожным взглядом улицу в поисках спасения. Но как назло, вокруг безлюдно. Она уже собралась спуститься со старых ступенек, когда её настойчиво схватили за руку, повыше локтя. Дядька, которого подельники звали Прохором, в ужасном тесном костюме выглядел ещё более похожим на головореза.

При виде «кареты», присланной за ней, сердце Вероники и вовсе остановилось. Ну, конечно же… У такого негодяя и машина должна быть соответственная. Максим вышел из неё и остановился, прислоняясь спиной к алому сверкающему боку «бмв».

По крайней мере, её смерть будет красивой… Вероника тяжело вздохнула. Жених переоделся в белоснежную рубашку и светло-серые брюки. Он нервным движением руки ослабил узел галстука. Прохоров скривил расстроенную физиономию, чувствуя, как трещат швы на рукавах от каждого его неловкого движения.

– Почему тебе всё так идёт? – Анатолий с досадой почесал гладко бритый, по случаю, подбородок.

Вероника, обращаясь бесплотной тенью, тихонько пошла прочь от дома. Но её, конечно же, немедленно потащили