Становление и развитие православной педагогической культуры в России - Светлана Дивногорцева

Изначально предполагалось, что академия станет оплотом православию путем прежде всего просвещения и серьезного обучения юношества богословию и светским наукам. В жалованной царской грамоте академии говорится: «Притом же и учению правосудия духовного и мирского, и прочим всем свободным наукам, имиже целость Академии составляет быть». Учение начиналось грамматикой, потом – пиитика, риторика, логика, физика и т. д. до богословских наук. С новопоступившими учениками занимались воспитанники академии, дошедшие до класса философии. По воскресеньям и в праздничные дни учащиеся собирались в аудиторию и слушали проповеди или толкование библейской истории. Учреждением московской Славяно-греко-латинской академии, писал П. Ф. Каптерев, закончился первый период в истории русской педагогики – церковный период, характеризующийся, по его словам, преобладающим положением Церкви и ее мировоззрения в жизни русского народа и его образования. Идеи, лежащие в основе всего нашего древнего образования, нашли в этой школе свое высшее развитие и окончательную формулировку [см. 94, с. 117].

Итак, до Петра I школа служила удовлетворению высших религиозно-нравственных потребностей народа. «Она была вполне просветительным учреждением, – пишет С. И. Миропольский, – но, образуя ум и сердце человека, сообщая ему прочные религиозные и нравственные убеждения, воспитывая его волю в добрых навыках, проникнутая духом православной церкви и народности, она приготовляла деятелей всех поприщ служения общественного и государственного. Достигала она этого самыми простыми средствами. В ней не было многоучения. Курс ее невелик по объему, но глубок по содержанию» [136, с. 328]. Содержание обучения, таким образом, определяли церковно-богослужебные и практические потребности. Отношение к знанию, которое рассматривалось как сакральное и духовное, способствовало тому, что его мог получить каждый, кто выражал желание. Широко влияя на школу, Церковь в этот период в достаточной степени разъяснила свое понимание смысла образования – созидание образа благочестивого православного человека. Особенностью воспитания стала вера в возможность неограниченного совершенствования человека, его внутреннее перерождение.

«Неразделенность веры и знания, – пишет И. Е. Шкабара, – выдвигала в качестве важной задачи воспитания и обучения стремление к созданию особого православного мышления, в котором ум, чувства и воля были неразрывны» [227, с. 28]. Главное внимание древнерусской педагогики было обращено не на систему научных знаний, а на духовно-нравственное воспитание человека, житейские правила, что вполне отразилось и в содержании первых русских учебников.

Так, известный букварь Ивана Федорова, выпущенный в 1574 году, состоял из двух частей: учебной и текстовой. В первой части располагалась кирилловская азбука, за буквами следовали слоги, статьи грамматического порядка. Заключал учебную часть азбучный акростих, где каждая строка начиналась с 1, 2, 3 и т. д. букв алфавита:

А – аз есмь всему миру свет;

Б – Бог есть прежде всех век;

В – вижу всю тайну человеческую (и т. д.).

Акростих представлял собой уже связный текст, что являлось как бы переходом от учебной части к текстовой. Текстовая часть содержала в себе 19 текстов: библейские, Символ веры, молитвы. В заключении были приведены отрывки из Книги притчей Соломона и Апостольских посланий, подобранные таким образом, что они как бы составляли советы для родителей, учителей и учеников, т. е. несли педагогическую нагрузку. Среди них мы находим, например, поучения о пользе духовного просвещения («яже мед понеже есть добрый и сот медов сладок есть гортани, тако же и наука мудрости души твоей»), советы родителям («Отцы, не раздражайте чад своих, но воспитывайте их в наказании (наставлении. – С. Д.), в милости, в благоразумии, в смиренномудрии, в кротости, в долготерпении, приемлюще друг друга и прощение дарующе»), о милосердии («не сотвори насилия убогому») и т. п.

В предисловии к азбуке Василия Федоровича Бурцова (1634) она названа лестницею к изучению часовника, псалтиря и прочих божественных книг. Состав этой азбуки вполне соответствовал религиозному направлению древнерусской грамматики. Например, предисловие заканчивалось такими стихами:

Сия зримая книжица,По реченному алфавитица,Напечатана бысть по царскому велению,Вам, младым детям, к научению…Ты же благоумное отроче, сему внимайИ от нижния степени на вышнюю поступай.И не леность и нерадив учисяИ дидаскала своего всегда блюдися.

Затем следовали буквы, склады, названия букв, числа до 10 000, знаки надстрочные и знаки препинания, далее располагались по алфавиту образцы изменения глаголов, глаголы и имена, сходные по начертанию, но различные по смыслу, и т. д. Потом следовала азбука толковая, т. е. изречения, относящиеся к учению и жизни Христа, расположенные в алфавите под своими начальными буквами. Например, буква А начиналась текстом: «Аз есмь всему миру свет» и пр. После толковой азбуки помещены заповеди и другие статьи, составляющие краткое катехизическое учение о вере, за которыми следовали выписки из Священного Писания, притчи и наставления.

В 1679 году в Верхней (дворцовой) типографии была напечатана еще одна Азбука. Начиналась она предисловием в стихах, в которых говорилось о пользе труда учения, чтения прежде всего для спасения. Говорилось о значении Священного Писания: «…то вере учит, любовь завещает, злая вся хулит, грешных обличает, хранит от ада, водворяет в небо, тем же читати писания треба…». Далее там помещено «благословение отрокам во училище учитися священным писаниям идущим», где в том числе сказано, что «началом премудрости является страх Божий и премудрость можно постигнуть только от “совершенного источника Бога”». Здесь же дан совет родителям: «…чада своя учению божественных писаний хотящии вдати должны суть от церковных молитв начинати» – и указания на молитвы, которые перед началом учения должен прочесть священник в церкви или в доме, беседа о православной вере, представляющая собой краткую катехизическую статью, десять заповедей Ветхого Завета, шесть совершенств Нового Завета, девять блаженств, три добродетели богословия: вера, надежда и любовь и четыре добродетели евангельские: мудрость, любовь, целомудрие и мужество, девять плодов духа человеческого: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание; семь тягчайших грехов: сребролюбие, гнев, уныние, тщеславие, гордость и т. д. Приведены различные молитвы. Потом даны знаки препинания, ударения, числа. Далее – образцы приветствия к родителям и благодетелям на Рождество Христово, Богоявление, Воскресение Христово, сошествие Святого Духа и на новое лето. Затем следовало слово святого Геннадия, патриарха Константинопольского, о вере, состоящее как бы приложением к букварю, где в том числе были даны такие советы, как: «правдою украшайся», «кроток буди всякому человеку» и т. п.

Особый интерес представляют учебные пособия Кариона Истомина (1640–1722). В разное время он написал букварь, книгу «Вразумление умного делания» и иллюстративно-стихотворное пособие, предназначенное для царевича Алексея (сына Петра I). Принцип обучения чтению, предложенный в его букваре, практикуется и в современной школе (рисунок предмета, его название, написание первой буквы слова, простые, доходчивые стихи нравственного содержания, содержащие слова, начинающиеся с этой буквы). В последнем пособии была оригинально разработана идея наглядного обучения Я. А. Коменского. Коменский в своей книге «Мир чувственных вещей в картинках» поставил задачу заложить у ребенка основы логического мышления и познания предметов мира. А Карион Истомин на первый план ставил задачу познания мира духовного, и в центре внимания ученика оказывался не только чувственно воспринимаемый предмет, но и образ, нематериальная субстанция. Универсализм (общая картина мира и явлений, представленных во взаимосвязи и взаимообусловленности) и наглядность (синтез изображения и слова) роднит учебник Истомина с книгой Коменского. Разным предстает в этих книгах путь познания мира: у Коменского – от чувств к разуму и вере; у Истомина – от веры к разуму и чувствам.

Во многих азбуках того времени мы находим не только духовно-нравственные наставления, но и советы относительно поведения учащихся, например: «Не потесняй местом ближнего твоего / И не называй прозвищем товарища своего»; «В дружине твоей и братии смирен буди и благоискусен во всем, не празднословли, не смейся…; ближнего не уничижи и не утесни…».

В XVII веке на Руси появляются новые книги – так называемые азбуковники (рукописный от 1660 года и печатный от 1679-го), явившиеся своего рода энциклопедиями школьного научения. Они содержали учебный материал и статьи нравственно-назидательного характера. Использовались азбуковники для чтения детьми, которые уже получили основы грамоты, а также для руководства самих учителей.