Проклятье Солнечного короля - 1 - Ольга Ильина

— Вы меня не знаете, — лишь грустно ответил король на ее пламенные речи.

— Но разве я в чем-то ошиблась? Вы не благородный джентльмен?

— А разве короли бывают такими?

— Не знаю, вы первый король, которого я встретила, и очень надеюсь, что вы именно такой.

Они еще о многом говорили, переместившись с лестницы в оранжерею, где девушка укололась об острый шип розы, и Солнечный король впервые коснулся ее. В этот момент, словно огненная молния опалила то место, где он ее касался, прошлась по венам и достигла самого сердца, которое стучало гулко и тревожно, желая много, много большего, чем простое прикосновение руки.

Он перевязал ее рану, поцеловал ладонь, и она до сих пор ощущала поцелуй на своей руке. Это место жгло, и все время покрывалось тысячами мурашек, а в голове все время крутилась навязчивая мысль, что будет, если он поцелует ее в губы?

— Леди Ровенна! — леди Генриэтта буквально ворвалась в ее комнату, встревоженная и растрепанная, как никогда. Девушка испугалась и бросилась к ней.

— Что? Что случилось?

Прежде чем ответить леди повернулась и закрыла дверь на ключ.

— Король уезжает, — прошептала она. — Он уезжает завтра.

— Я это знаю, — заметно огорчилась леди.

— Мы должны сделать все, чтобы он взял вас с собой.

— Но леди, это невозможно! — воскликнула девушка.

— Возможно, если подойти к этому с умом, — покачала головой леди Генриэтта. — Вы не должны остаться лишь незначительным эпизодом в его памяти.

— Но как это сделать?

Леди Генриэтта испытующе посмотрела на свою воспитанницу и спросила:

— На что вы готовы пойти, чтобы остаться с ним?

— На все, — не думая, ответила леди Ровенна. — Я готова на все.

* * *

Они продумали каждую деталь одежды, каждую реплику, подготовились к любому развитию событий, но самое главное, они совершили недопустимое… применили магию, то, за что их могут не только арестовать и бросить в темницу, но даже казнить, если кто-то узнает об этом. Но вот странность, леди Ровенна не боялась. Она делала все это не из злого умысла, а из любви, ради любви, которая сжигала ее изнутри. Разве может любовь быть чем-то грешным и постыдным, разве за нее могут бросить в темницу, разве она не заслуживает снисхождения? Она нашла себе оправдание любовью, но никогда бы не решилась проделать все это сама. Леди Генриэтта всегда была образцом добродетели, и если она допустила такие методы, значит, понимает, что ради любви можно пойти и не на такое.

И все же она засомневалась, когда спускалась вниз, когда подходила к двери комнаты короля, когда хотела постучать и остановилась за секунду до этого. Несколько минут она стояла у двери, собираясь с духом и глубоко вздохнув, решилась постучать. Из комнаты не доносилось ни звука, леди испугалась, что короля может и не быть в комнате, но все же постучала еще раз, чуть громче, но ей снова никто не ответил. Тогда она решилась на неслыханную дерзость и повернула ручку двери. Она поддалась, дверь даже не скрипнула, когда леди входила внутрь.

Поспешно закрыв дверь, она осмотрелась. В комнате горел ночник, а вот занавески были полностью задернуты. Король спал, укутанный одеялом лишь наполовину. Ровенна медленно подошла, завороженная его видом. Сейчас, он выглядел не так, как всегда, казалось, он помолодел на несколько лет, суровая складка у переносицы разгладилась, лицо было мягким и расслабленным, а губы… как же близко они были, такие теплые и манящие…

Она наклонилась, чтобы коснуться их, проверить, действительно ли они приносят наслаждение, как в ее воображении. Но не решилась, показалось, что если сейчас она сделает это сама, то обманет его, а ей очень не хотелось вот так его обманывать, пусть лучше он сам…

Девушка не спешила отстраняться и будить его, ей больше хотелось коснуться его волос, она мечтала об этом несколько дней, и вот теперь ее мечта почти осуществилась. Осталось только протянуть руку, но как только она потянулась, жесткая рука сомкнулась на запястье, а суровый взгляд заставил испуганно отпрянуть.

— Что вы здесь делаете? — раздался в абсолютной тишине его голос.

— Пожалуйста, отпустите, — пропищала девушка в полной панике.

Но он не спешил этого делать.

— Вы знаете, что такие ночные прогулки в спальни незнакомых мужчин могут вас скомпрометировать?

— Мне все равно, — прошептала она. — Я люблю вас.

— Вы не в себе.

— Нет, — Ровенна вдруг поняла, что если не сделает что-то, то он просто выставит ее за дверь. — Пожалуйста, завтра вы уедите, уедите навсегда и забудете, что когда-то знали меня. А я останусь здесь, с моей безумной матерью, которая была бы в восторге, узнав, что я пришла к вам сегодня. Она лелеет мечту выдать меня… за любого, у кого есть деньги. И она добьется своего. Пожалуйста, позвольте мне хоть раз познать, что такое поцелуй, поцелуй, который дарит любимый. Пожалуйста, ну неужели я вам совсем, ни капельки не нравлюсь?

— Вы прекрасны, — выдохнул король и прежде чем он сказал это ужасное слово: «но», Ровенна снова умоляюще зашептала:

— Это всего лишь слова, прошу вас. Что стоит один лишь поцелуй для вас, ведь для меня он будет значить очень многое.

И он поддался. Ровенна не знала, то ли ее слезы сыграли свою роль, то ли мольба в голосе, то ли жалкий вид, но он коснулся ее щеки рукой, а вторая накрыла затылок, приблизил ее лицо к своему, его дыхание опалило кожу и вот, через мгновение, уста коснулись уст, и запустилась древняя магия. Он вздрогнул, сжал крепче волосы, раздвинул ее губы и углубил поцелуй. Теперь уже Ровенна дрожала, еще не представляя, что будет дальше, но уже предвкушая это. Через мгновение он отстранился, взглянул в ее глаза, в которых сейчас бушевало неистовое пламя, снова впился в ее губы и буквально обрушил на кровать, теперь перед ней был не благородный, мужественный король, а сам дикарь, запрятавший куда-то глубоко-глубоко свою звериную сущность. И этот зверь сейчас поддался самому древнему из инстинктов, инстинкту размножения.

Ее ночная сорочка полетела на пол вместе с халатом, разодранная его руками, алчущими коснуться обнаженного тела, обжигающими его, заставляющими стонать от страха и предвкушения, и все же даже сейчас он мог частично себя контролировать, и в грубости проскальзывала нежность, и боль первого вторжения компенсировали поцелуи, он распалил пожар, убил невинность и создал женщину, такую же неистовую и жаждущую, как он сам, а может быть, магия, сокрытая в розовом масле на ее губах проникла и ей под кожу, пробуждая древние инстинкты, заставляя желать больше, чем один раз, поддерживать этот огонь страсти, и стать распутницей в постели. Все, что он пожелает, все, как он пожелает, лишь бы только остаться с ним навсегда…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});