Убежать от себя - Андрей Сергеевич Шиканян

резко взмахнул рукой. Телескопическая дубинка с лязгом раскрылась, явив миру свое опасное нутро. Оружие ударно-дробящего действия. Как гласит Уголовный кодекс, максимальные санкции за незаконный сбыт такового – до четырех лет со штрафом в размере до восьмидесяти тысяч рублей. А уж сколько за применение дадут, зависело исключительно от результатов использования. Об этом думать не хотелось.

Скрипнула дверь. Михаил дернулся, но это был Семен.

– Фу ты, чертяка. Я уж думал, предки.

– Предки спят сном праведников, – проворчал младший брат.

– Вот и пусть спят, а я тебе лицо обработаю. – Михаил положил телескопическую дубинку на стол и пошел за аптечкой.

– Воевать готовишься? – Брат рассматривал разложенное на столешнице оружие.

– Не то чтобы воевать, но с Дауровым встречусь, – ответил Миша, ставя на стол коричневую сумку с красным крестом в белом круге.

– Так он же один не ходит.

– Потому и извлек на свет божий все это великолепие. С ним все сподручнее.

– Откуда у тебя все это? – Семен задумчиво перебирал предметы, лежащие на столе.

– Что-то от Васьки-покойничка осталось. Что-то сам нашел. Кинжал, например, когда под Винницу ездил с патриотическим клубом.

– Ну, да. Тут известная символика. – Семен рассматривал рукоять. Затем извлек клинок из ножен и сделал пару движений, словно режет и колет кого-то. – Не, это не боевое оружие. Скорее, церемониальное. Хреново с балансировочкой, да и рукоять неудобная.

– Брось, а то мне придется перевязывать еще и резаные раны, – усмехнулся Михаил. – Он острый как бритва. А ты садись. Лечить будем.

– Уж ты налечишь, – поморщился Сеня, отложил кинжал и сел на стул. – Эскулап.

Суворовцев споро обработал раны брата. Они все были поверхностными – синяки да ссадины. Крупных рассечений не было, так что шить не пришлось. Навыков, полученных в военно-патриотическом клубе, вполне хватило.

В ночи противно заверещал телефон. Суворовцев взглянул на аппарат, стоящий на столе, почти с ненавистью.

– Блин, в два часа пополуночи! – воскликнул Сеня, глянув на часы.

– Кого, интересно, разбирает на ночь глядя? – проворчал Михаил, откладывая вату и йод.

Он делал это нарочито не спеша. Вдруг неизвестному абоненту надоест, и звонки прекратятся. Но аппарат продолжал настырно трезвонить. С учетом того, что телефонная сеть была раскидана по всей квартире, звонок мог разбудить родителей. Это не было бы страшно, если бы лицо Семена не оплывало фиолетовым. Именно поэтому Михаил поднял трубку.

– Алло! – спросил он вполголоса, собираясь разнести звонившего в пух и перья.

– Извини, что так поздно, – это была Таня. – Но время не терпит.

– Что, гормоны опять замучили? – ядовито начал Суворовцев.

Парень пришел в тихую ярость. Совсем малолетка сдурела! Уже среди ночи названивает! Интересно, и откуда у нее домашний телефон квартиры Суворовцевых.

– Дурак, при чем тут мои гормоны? Тебе из города валить надо.

Суворовцев даже опешил от таких речей.

– Не понял? – прозвучало из трубки. – Тебя мой папаша слил, дубинушка. Сдал дяде Даурова, как стеклотару. Вали из города, если жить хочешь.

– Так, стоп, по порядку давай, – сказал Михаил.

– Вот тебе порядок, – продолжила Татьяна, но уже почему-то вполголоса. – Чем наш папаша занимается, ты знаешь. Научно-прикладные исследования в области водоочистки. Дядя Даурова, того самого, кто у тебя Минку отбивает, работает в мэрии на не последней должности. Папе нужны городские заказы, чтобы его контора жила. Но для этого надо подмазаться под этого Даурова. Ведь через него и идут эти контракты. А племянничек этого чиновника слюни по сеструхе моей пускает. Совсем как ты. Вот и сговорились папа мой и дядя Дауров, что породнятся.

– А Мина? – У Михаила перехватило дыхание.

– А что Мина? Она не против. Ильяс – жених видный. Красавец. Спортсмен. Денег – завались. Хата своя, коттедж за городом, машина дорогая. Пока дядя у власти, племянничек обеспечен поддержкой. Да и без дяди его семья небедная. А у тебя что есть? Комната в квартире родителей? Деньги? Власть? Нищий ты, Мишк. – Татьяна была жестока. Она била в самые больные места – благосостояние.

– Заноза ты, – только и выдавил Суворовцев.

– Я спасти тебя хочу.

– Ты все это откуда знаешь?

– Телефонный разговор подслушала. Жить хочешь – вали из города. И никуда завтра не ходи.

Вдруг тон ее изменился.

– Ну, все, Светулька, пока. Спать давно пора. Завтра пересечемся, потрещим. Чмоки-чмоки. Похоже, родаков разбудила.

Связь оборвалась. Суворовцев швырнул трубку. Та рухнула на аппарат так, что его корпус дал трещину.

– Не злись, – сказал Сеня. Он почти не слышал разговора, но многое додумал сам. – Сам понимаешь, многое не в наших силах.

– Ну уж дудки, – ответил Михаил.

– Что, со всей горской диаспорой разбираться из-за девки будешь?

– А почему нет? Тут уже вопрос не в Минке. Хотя ее бы я спросил.

Михаил уже понимал, что столкновение с Дауровым потеряло всякий смысл. Оказывается, «похищение невесты» было спланировано и об этом знали все фигуранты, кроме самого Суворовцева. И родители давно сговорились. Минка, выходит, просто играла с ним в игры. Ни любовью тут не пахло, ничем другим. Парень чувствовал себя даже не обманутым. Было такое ощущение, что над тобой просто посмеялись. Жестоко, гнусно, безнаказанно и от этого еще более обидно.

– Сволочи! – выдавил из себя Михаил. – Гады, ублюдки и мерзавцы!

Он сжал кулаки. Костяшки пальцев громко хрустнули.

– Ты прям как Брюс Ли, – сказал брат.

– И мстить буду так же, как он, – решительно ответил Михаил.

– Ты придержи лошадей, Рэмбо, – сказал Сеня. – Морда у меня, конечно, болит, но не настолько, чтобы бросаться на горцев в одиночку. Ты хоть к корешам братовым заскочи.

– Нечего там делать. Дорого стоят услуги бандюков. Ты же помнишь. Братан-то наш тем еще ухарем был. Так что самому придется.

– Тогда я с тобой пойду, – решительно поднялся Семен, покряхтывая.

Михаил покачал головой. Смотрелся младший брат более чем жалко. Лицо распухло, так что глаз видно не было, поплыло сине-желтыми оттенками. Рассеченные губы были похожи на оладьи.

– Ты отдыхай лучше. А я свои проблемы сам как-нибудь разрулю.

– Разрулит он, – проворчал младший, и Михаил вдруг увидел, насколько Сеня похож на старшего брата.

– Во сколько у вас стрела со зверьками? – спросил Семен.

– В шесть вечера на заброшенной фабрике.

– Не сцы, братан, подгоню своих фантиков. Подмогнем.

– Мне свалка не нужна, – хмуро ответил Михаил, недовольный тем, что приходится прибегать к помощи младшего брата. Ведь должно быть наоборот!

– А свалки и не будет. Ребята с фирмы просто присмотрят, чтобы зверьки не поступали по традиции.

– Это как?

– А то ты не знаешь, – ухмыльнулся Семен разбитыми губами. – Это когда все на одного.

– Не стоит! – отрезал Михаил. – Как-нибудь сам.

И не слушая возражения брата, заявил:

– Все,