Гучок - Валентин Гноевой

– Спасите-е-е!!! – верещал он на все озеро. – Я плавать не умею!!!

На берегу в это время Гучок и Игорёк разожгли огонь и поставили на него котелок, чтобы сварить вермишель. И в тот момент, когда вода в нем уже закипела, рыба, таскавшая за собой Гошу, не зная, куда деться от пчел, выскочила из воды и плюхнулась прямо в котел. «Нашла место, где спрятаться», скептически подумал лягушонок, летевший вслед за рыбой. Крышка на котелке подпрыгнула и упала на место. Лягушонок ударился об крышку и зарылся по самые пятки в песок.

Возвращавшийся с охоты на мёд довольный дракоша в это время вылезал из кустов на полянку, где остановились друзья, волоча за собой улей с медом. Лист кувшинки, на котором серфинговал Гоша, упал прямо ему на морду. От неожиданности Кеша не удержал равновесие и шлепнулся прямо на улей, в одну секунду став сладким как мед.

Несколькими минутами позже все четверо сидели у костра и облизывали. Дракоша облизывал свой хвост, а остальные – его спину.

– Я такой сладкий, как никогда, – хвастался довольный Кеша.

– Ты особо не болтай, – посоветовал ему Гоша. – Если пчелы услышат, то станешь ещё и покусанным. Как никогда.

На обед вместо вермишели получилась уха из сома. Но никто ничего «против» не имел. Все были только «за». Особенно лягушонок. Понятное дело, лучше пусть рыба будет внутри тебя, чем ты внутри рыбы.

А внутри рыбы была ещё и банка сгущенки. Правда, уже вареной. Но снова никто ничего «против» не имел. Особенно дракоша. Понятное дело, лучше пусть вареная сгущенка, чем вареный лягушонок.

Поужинав, друзья улеглись спать. Зато, к этому времени проснулись не ужинавшие комары. Учуяв тепло, исходившее от костра, первая эскадрилья комаров (назовем ее, первая комарилья) поднялась в воздух. Обнаружив возле костра четыре штуки чего-то вкусненького, они раззвонили об этом всем своим родственникам и знакомым. Через минуту в воздух поднялись вторая, третья и четвертая комарилья.

Лягушонок проснулся оттого, что по нему пробежала какая-то лошадь. Оказалось, что это были Гучок и Игорёк. Они пробежались по нему один раз, но вдвоем. «Странная у них игра. Какая-то ночная пробежка-припрыжка с пришлепками», подумал Гоша, глядя на мальчиков, которые бегали вокруг него и при этом шлепали себя всем, чем можно по всему чему можно.

Дракоша проснулся оттого, что по нему пробежал какой-то бегемот. Бегемотом была лошадь, пробежавшая по лягушонку. Кеша тут же сообразил, что мальчики играют в убегалку от комаров. Он схватил под мышку Гошу, направил его морду на комаров и стал стрелять из него как из автомата. Только вместо пуль из лягушонка вылетал его язык и хватал всех комаров на своем пути.

Через несколько минут все четыре комарильи были съедены лягушонком. Кеша не мог уже держать в лапах растолстевшего лягушонка и выронил его. Упавший Гоша, громко икнул, довольно улыбнулся и шлепнул себя по животу:

– Я скоро стану похож на твоего папу, – сказал он, повернувшись к Гучку. – А как называлась эта вкуснятина? – поинтересовался он, лежа на траве.

– Комароны, – пробурчал Гучок, ползая на коленях в траве и пытаясь найти свои кроссовки.

Игорёк восхищенно смотрел на лягушонка.

– Плиеду домой, куплю лягуску, буду с ней длузить и ходить в паходы, – торжественно пообещал он. – Ты – луцсий фумигатол.

– А кто такой фумигатол? – поинтересовался Гоша.

– Это такая стуцька от камалов, – пояснил Игорёк. – В лазетку вставляица. Тока ты луцсе. Ты без лазетки лаботаес.

Он обошел вокруг лягушонка и начал щупать его бока и спину. Лягушонок заверещал от смеха.

– Не щекотайся! А то из меня все комароны выпадут.

– А я и не сикатаюсь, – серьезно заявил Игорёк. – Я баталейки исю.

– Ты думаешь, что мы на батарейках работаем? – удивился Кеша.

– Ну, если не на баталейках, тада на сампанском, – предположил мальчик.

– А что такое… вот это вот… сампанском? – спросил Гоша, осторожно выговаривая последнее слово.

– Сампанское – эта газиловка для взлослых, – пояснил Игорёк. – Кода мой папа атклывает бутылку сампанскава, то плобка литит по квалтиле и абязатильна сто-то лазбивает.

Гоша с Кешей переглянулись.

– Мы тоже иногда летаем по квартире и что-то разбиваем, – проговорил Кеша.

– Ты в нас, когда мы спим, не заливаешь сампанское? – спросил шепотом лягушонок, придвинувшись к Гучку.

Тот помотал головой.

– Они настоящие! Они – не игрушки, – твердо сказал Гучок.

– Какой-зе ты настоясий? – обратился Игорёк к лягушонку. – Все лягуски плавать умеют! А ты не умеес!

– Он умеет! – стал на защиту друга дракоша. – Он в пруд нырял с банкой сгущенки, когда прятался от пчел! Правда, Гоша?

– А циво он тада клицял, сто плавать не умеет?

Гоша сидел, опустив голову. Ему было стыдно признаться, но было уже поздно.

– Не умею, – грустно сказал он. – А в воду я нырял, там, где мелко. Где плавать не надо.

– Зато, он умеет комаров языком ловить. Так только лягушки могут, – поддержал лягушонка Кеша.

– А есё я в мультике видел, сто настоясии длаконы могут агнём дысать. Ты умеес агонь из носа или изо лта выпускать? – снова спросил Игорёк, посмотрев на Кешу.

Кеша растерянно посмотрел на друзей.

– А летать умеес? – продолжал Игорёк. – У тебя зе клылья есть.

– Я не знал, что с ними можно летать, – недоуменно сказал дракоша, помахивая поочередно то левым, то правым крылом. – Я ими махал, когда мне было жарко.

– Зато он может со своим животом разговаривать, – вставил лягушонок.

– Пло зивот в мультике ницево не было, – подумав, ответил Игорёк.

– Может быть, они чего-нибудь и не умеют, но они мои самые лучшие друзья, – заявил Гучок. – Всё. Давайте спать, а то глаза слипа… ютса.

Последние слова он произнес, зевая, и сразу же провалился в сон. Остальные тоже улеглись, и через три минуты на освещенной луной полянке раздалось мирное сопение. Только дракоша и лягушонок продолжали ворочаться.

– Ты спишь? – шепотом спросил дракоша.

– Какой уж тут сон, – грустно произнёс Гоша, – когда ты, непонятно кто.

– Как это непонятно? – запротестовал Кеша, усевшись на траву. – Ты лягушонок!

– А ты кто?

– Конечно же, дракон.

Лягушонок с сомнением на него посмотрел.

– Какие-то мы с тобой недоделанные…

Дракоша не знал, что возразить. Но падать духом от слов их нового друга он не собирался.

– … Наверное, мы брачные игрушки, – продолжал думать вслух Гоша. – И теперь нам с этим жить всю жизнь.

– Ты хотел сказать «бракованные»? – уточнил Кеша.

– Какая разница, – упавшим голосом ответил лягушонок. – Брачные и мрачные. Теперь Гучок не будет с нами дружить так, как раньше.

– Да ты что! – запротестовал дракоша. – Он наш самый лучший друг, а мы его лучшие друзья. Он сам это сказал. А Гучок своё слово держит. От того, что мы чего-то не умеем, сейчас мы хуже не стали. И не будем мы жить с этим всю жизнь! Просто, мы не знали, что мы можем уметь. А сейчас уже знаем и, поэтому теперь будем учиться.

Настроение лягушонка, слушавшего дракошу, постепенно улучшилось.

– Пожалуй, это лучше, чем быть всегда брачным и мрачным, – согласился он.

– Конечно! – ободряюще сказал Кеша. – Всегда лучше идти в правильном направлении, чем стоять в неправильном.

Друзья рассмеялись. Луна тоже улыбнулась им, потом приложила палец к губам. По верхушкам деревьев пронеслось шелестящее «Ш-ш-ш!». И теперь уже вся полянка с головой погрузилась в глубокий и сладкий сон.

Кто куда, но все на север

Утром первым проснулся Кеша. Обычно, первым просыпался Гучок или Игорёк. Просто в этот раз в нос дракоши попала травинка, которая щекотала его до тех пор, пока он не чихнул. От его неожиданно громкого «пчхи!» с рядом стоявшего дерева прямо на спящего Игорька свалилась белка, которая запихивала в дупло орех. Дупло было полное, и последний орех никак не запихивался. А, когда белка полетела вниз, вслед за ней один за другим высыпались и все орехи. Игорёк, кряхтя, выполз из-под горы лесных орехов.

– Ну и ну, – пробурчал он потягиваясь. – Всю ноць камалы, как медсестлы в паликлинике, плыгают воклуг тебя, и ноловят анализ клови взять. А утлом белки с алехами с дилевьев сыпятся. Хоть слем надевай.

Последний орех, непонятно по какой причине задержавшийся в дупле, стукнул Игорька по голове. Мальчик почесал макушку и посмотрел наверх.

– Халасо есё, сто бигимоты с ананасами в дуплах не зивут.

– Это точно, – сказал Кеша, собирая орехи. – Лучше бы там жили котлеты с жареной картошкой. Идем, орехов наколем.