Священная супруга - Василий Фомин

– Господин, мне как-то неспокойно. И еще мне непонятно – как все это получилось.

– Скоро мы об этом спросим кого надо. И не волнуйся, думай, о чем-нибудь приятном. Как там твоя дорогая Хеприрура?

Мрачное лицо воина слегка просветлело.

– Я думаю, меня уже ждет наследник. Сегодня я его увижу, если ты господин позволишь и…и если увижу.

– Увидишь, увидишь. Дам тебе самую быструю лодку. И отпуск на три… пять дней.

Сверху, с обрыва бежал воин.

– Войско, господин, войско!

– Ну, войско. Чего так орать. Вряд ли здесь шастают техенну. Это наши.

Помолчав и оглядев немногочисленный отряд, спросил.

– Сколько стрел у лучников?

– Ни единой, господин.

– Ну-ка быстро всем набрать камней для пращников сколько найдете. Эй, там сзади! Всем подтянуться.

Воины рассыпались, собирая камни и складывая их в кучи. За это время подтянулись отставшие.

Над обрывом показался чужой отряд, словно высунула голову гигантская змея. Передние ряды войска остановились на обрыве, задние напирали и растекались по бокам. Змея укладывала свои кольца на краю обрыва.

Меренра вышел вперед и развернул знамя. Черный шакал сверкнул с треском расправив полотнище и красными глазами и оскалил зубастую пасть глянул на поле боя.

– Здесь Повелитель Двух Земель!

Войско на обрыве продолжало молча разворачиваться в боевой порядок, будто раскидывая в стороны длинные черные руки. Воины за спиной владыки со стуком сомкнули щиты, выставили копья. Булавоносцы обоими руками покрепче ухватили булавы. Пращники наложили на ремни камни.

– Бум-м-м! Бум-м!

Наверху гулко ударил барабан. Черные воины, выставив копья, двинулись черной стеной вниз.

Меренра обернулся на свой небольшой отряд, без команды приготовившийся к сражению.

Воины мрачно смотрели поверх щитов, наполненные жестокой решимостью.

На мгновение у него защипало глаза. Нет! Не все так уж плохо в Черной Земле. Вот эти сто или сто пятьдесят человек. Не разбежались же по кустам. Решили до конца исполнить долг. Иненни! Так ты и не увидишь своего сына. Так же как и он сам не увидит свою Священную Супругу. А почему, собственно, не увидит? Глупости! Еще как увидит!

Повелитель Двух Земель воткнул в землю знамя, поднял вверх тяжелую сверкнувшую бронзой секиру и, вращая ей над головой, весело закричал:

– Эй, Аханахт, Хнемредиу, Уаджар, друзья мои и верные мои слуги! Я знаю, что вы здесь. Где-то там за спинами у воинов. Давайте все наши проблемы решим между собой. Остановите воинов и сами вниз спускайтесь, хоть по очереди трое, хоть вместе и все втроем.

Черная цепь продолжала приближаться, сверкая медными и кремневыми наконечниками копий. На благородный призыв ответило лишь молчанье и шорох песка под ногами приближающегося войска.

Воины Меренра сдвинулись вперед, отгородив своего повелителя щитами. Вместо надвигающейся стены щитов он вдруг увидел большие черные глаза, с удивительно мягким, бархатным взглядом, который чувствуется всей кожей, словно прикосновение ласковых пальцев, он даже проникает внутрь и по телу от него растекается чудесная изморось. Какое странное и чудесное существо его дочь, жена и царица. Когда она, лежа рядом, клала подбородок ему на грудь и, улыбаясь молча, смотрела – он чувствовал просто божественное наслаждение какого не испытывал более никогда. Как же она останется одна наедине с такими-то…

Пращники с бешенной скоростью закрутили ремни. Жжжииу! – рой камней полетел к черной стене. Тр-р-р – каменный град застучал по щитам, но кое-где, отдельные градины, со смаком впечатались в кости черепа и голеней. Несколько человек рухнули навзничь и несколько присели, уронив щиты и схватившись за ноги. Навстречу им уже летел следующий каменный рой. Ну, сейчас начнется. Воины задышали звучней, ноздри расширились, брови сошлись на переносице, мышцы заиграли.

Правитель почувствовал подступающую веселую ярость. Как жаль, что не в его силах убить собственноручно все это войско. Но поляжет сейчас очень много. Он почувствовал в себе такую силу, что вдруг подумал – он бессмертный бог, он раскидает всех, все это войско. Он прекрасно знал, что один на один никто не может с ним сражаться. Он сильней любого существа созданного богами. Он убивал леопарда, он убивал льва, он убивал слона и крокодила, он собственноручно убивал даже зверя Сета – бегемота. Что такое человек по сравненью с диким зверем? Сила человека только в его числе. И он рассмеялся. Да, зачем же убивать всех! Ему достаточно убить всего троих. Всего-то на всего – троих, а это в его силах! Троих! – вот еще ерунда!

С треском столкнулись щиты, замелькали жала копий, загудели вращающиеся булавы, засвистели секиры. Началось! Началось настоящее мужское дело – кричащие рты, расширенные от ужаса и ярости глаза, треск сталкивающегося оружия, хруст костей, брызги крови, оскаленные зубы, хрипы, стоны. Черная шеренга охватила воинов Меренра, стоявших сбитым строем, в кольцо, что бы ни ушел, ни один.

Но они и не собирались никуда, ни уходить, и ни убегать. Они собирались драться! Они плевать хотели на численное превосходство. Это их, древних воинов, совсем не волновало. Они тяжело протаранили строй кушитов и двинулись вперед, наверх откоса, отбиваясь от наседавшего с трех сторон противника и оставляя за собой исколотые и перебитые тела, словно побывавшие в мясорубке. Мясорубка эта довольно быстро перемещалась вверх и ей навстречу пошли следующие черные шеренги.

Удар. Треск. Хруст. Воины Меренра качнулись назад от удара бегущей сверху массы. Остановились, сжавшись еще плотней, и все же двинулись вперед, медленно раздвигая плотную массу, кроша и перемалывая тела. Шакал Упуат зловеще щерил пасть, глядя на приятную богу войны картину. Впереди шел высокий широкоплечий воин со сверкающей молнией в руке. Молния разбивала щиты, отсекала конечности, разрубала головы и перерубала копья и булавы. С боков, воина с молнией в руке, плотно закрывали щитами и жалами копий и секирами и булавами. Воин смотрел вверх и улыбался.

– Аханахт! – посеревший Хнемредиу схватил своего друга за руку. – Что это?! Как такое может быть! Это бог! Бессмертный бог! Как мы могли подумать…

– Лучники. – проговорил тихо Аханахт и заорал во весь голос. – Лучники! Всех лучников сюда!

– Какие лучники, там наши воины.

– Стрелять! Всех! Всех уложить! Всех в Нижний Мир, в преисподнюю! Всех!

Когда полетели первые стрелы, будто первые капли дождя, воины заслонили Меренра щитами, подняв один ряд над другим, а третий над головой, сделав строй известный впоследствии как «черепаха».

– Господин, – тяжело дыша, сказал Иненни, – нам придется отступить к реке.

– Да, к сожалению придется. А жаль, я уже видел их глаза. Ах, как жаль! Иненни!

– Да, мой господин?

– Благодарю тебя за службу и за верность.

– О, господин мой, а надо ли благодарить за то, что составляет долг?

– Увы, мой друг, в такие времена как наши, надо. Возьми в награду вот этого золотого скарабея, это символ Хепри – только взошедшего солнца, символ первозданной чистоты. На суде бога мертвых он сделает твое сердце легче пера Маат. И вас всех, воины, я благодарю за службу. Мне больше нечего вам дать, все мое царство – вот этот круг за вашими щитами, но я верю, что ваши сердца легки и чисты и вас ждет жизнь счастливая на полях Иалу. Иначе просто быть не может.

– Господин наш! Вы можете спастись. Смотрите – эти черные гиены разбежались от своих же стрел и путь к реке свободен. Берите двух-трех человек и к реке бегите, щитами закрываясь.

– Иненни, нас тут же и подстрелят словно куропаток.

– Нет, им не до этого будет. Мы сейчас пойдем в атаку. Я возьму знамя и вашу секиру. Если, конечно, вы удостоите меня подобной чести. Пока там они разберутся, что к чему – вы уже спасетесь. Вы скроетесь, в густых тростниках нашей дельты! И вы отомстите.

– Нет, мой верный воин, – улыбнулся Меренра, вытирая со лба, рассеченного кремневым осколком, кровь, – нет, друг мой, такой чести я тебя не удостою. Кроме того, повелители Черной Земли не бегают по зарослям и не прячутся по тростникам. Они сражаются лицом к лицу и побеждают. Или умирают. Вот мысль об атаке мне пришлась по сердцу. Ну, так что? В атаку?

– Мы готовы, господин наш, жизнь, здравие и сила! – зарычали воины. – Мы всех разорвем, как львы стаю гиен!

– Вперед!

Воины сбившись плотней и, прижавшись, друг к другу плечами, двинулись, ускоряя шаг, вперед, навстречу смерти… или бессмертию… кто ж это знает, назад они не вернулись… кроме одного.

Иногда гиены побеждают львов. Не только иногда, а даже очень часто.

– М-да, любезный Аханахт, – медленно проговорил Уаджар, глядя на плотную кучу тел, лежащих друг на друге, и торчащее в середине знамя, с ухмыляющимся в звериной усмешке, Упуатом, – все это выглядело довольно-таки омерзительно. Даже не знаю, стоило ли…