Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том II - Дэн Абнетт

Табан поклонился.

— Некоторые данные были… аномальными. Если бы творец погоды…

— Установить точку высадки в центре города, — приказал Хан, проигнорировав начальника и обращаясь напрямую к операторам телепорта.

— Сделано, повелитель.

— Активируйте перенос.

Табан отошел, как и остальной персонал поблизости от телепортационного зала. На колоннах затрещало включенное силовое поле, ограниченное шестиугольным пространством между ними. Мостик скрылся за завесой извивающихся помех.

Секундой спустя он исчез.

Как обычно, по телу Хана пробежался холодок. На долю секунды у него возникло ощущение, будто он повис над бесконечной пропастью. Это чувство всегда странным образом успокаивало, словно он находился в родной стихии.

Затем свет исчез. Примарх почувствовал твердую землю под ногами и настоящий воздух, отфильтрованный шлемом. Даже после обработки доспехом он ощущался грязным.

Вокруг стоял его кешик. Рядом находился Цинь Са. Все они обнажили оружие — огнеметы, окутанные расщепляющем полем клинки, комбиболтеры.

Хан не стал извлекать из ножен меч.

Перед ним протянулась картина разрушения под темным небом. Языки молнии облизывали горизонт, а вдалеке трещал и рычал гром. Повсюду были видны искореженные стальные опоры и раскрошившийся рокрит. На фоне темных небес возвышались подобные скелетам остовы опустошенных огнем строений. По обломкам носило пыль, собиравшуюся в серые, напоминающие песчаные, дюны. Вся местность слегка блестела в темноте.

Хан опустился на колени и зачерпнул немного пыли. Меж пальцев осыпались крошечные осколки стекла. Высоко в небе плыли сплошным фронтом бурлящие облака.

Кешик медленно разошелся, сапоги воинов хрустели по обломкам. Тихий скрежет доспехов соответствовал образу планеты.

Хан посмотрел налево. Среди руин поднимался остов огромной пирамиды, ее грани были разрушены, а каркас покрылся толстым слоем сажи. Гигантская боевая машина — титан класса «Боевой пес» — лежал на спине среди обломков, броня почернела и покрылась пузырями. Он выглядел так, словно его опрокинули и сожгли.

Все воняло сожженным металлом. Весь город смердел им. Сенсоры брони сообщили Хану, что поверхность вокруг была все еще теплой от результата того апокалипсиса, что обрушился на Просперо.

Стоявший в нескольких метрах Цинь Са повернулся к примарху.

— Куда сначала, Каган? — спросил он.

Хан поднялся и позволил стеклянной пыли осыпаться на землю.

Все погибло. Все библиотеки, хранилища, тайны. Если это в самом деле сделали Космические Волки, тогда, возможно, их мощь сравнилась с их же хвастовством.

— Здесь были пещеры, — произнес он. — Он говорил мне о них. Под городом.

Хан глубоко вдохнул отфильтрованный воздух, не обращая внимания на запах пепла, сохранившийся в нем.

— Начнем оттуда.

15

КАРТОГРАФИЯ

ГОРОД МЕРТВЫХ

ЯКША

Первое, на что обратил внимание Есугэй, когда вошел в помещение — это свет. Он был повсюду: плясал по обсидиану и отражался от антенн машины. Ползли и трещали цепи сверкающей электрической энергии, постепенно поднимаясь в огромное пустое пространство.

Хенрикос развел руками, когда вошли Есугэй и Кса’вен.

— Разве не впечатляет?

Трое легионеров стояли в тени устройства и смотрели вверх на проецируемую иллюминацию. Над ними мерцала колоссальная галактическая спираль тридцати метров в поперечнике, отмеченная золотыми точками. Скопление колыхалось и мигало под рокот энергоблоков механизма.

— Звездный гололит, — разочарованно произнес Кса’вен.

— Чертовски большой, — обиженно ответил Хенрикос. — Ты знаешь, сколько энергии он потребляет?

Есугэй подошел к краю машины. С шипастой железной конструкции свисала группа медных сфер, каждая из которых потрескивала черными разрядами.

— Что это?

— Понятия не имею, — Хенрикос подошел к нему. — Думал, ты сможешь сказать мне.

— Я не технокузнец.

— Я знаю, но это не механизм. Во всяком случае, я такой вижу впервые, — Хенрикос протянул руку к молнии, и та легко прошла сквозь керамит. — Эта субстанция находится не здесь. Не физически. Ни один из моих приборов не регистрирует ее. Но она что-то делает.

Пока Железнорукий говорил, Есугэй разобрался. Источник молний находился по ту сторону завесы. Где-то глубоко внутри машины направлялась варп-энергия.

— Невозможно, — произнес Есугэй, хотя его внутренние чувства утверждали обратное. — Нельзя приковать к машине.

Хенрикос фыркнул.

— Ну, они смогли. Мы оба видим это. Я надеялся, что ты разблокируешь ее, она, безусловно, сконструирована для работы.

К ним присоединился Кса’вен. Волны света переливались на зеленом доспехе и сверкали на черных как смоль линзах шлема.

— Я бы этого не советовал.

Есугэй медлил. Он чувствовал, как внутри машины бурлит эфир. Барьер между двумя мирами был тонок, аппарат перед воином каким-то образом рассеивал его. Провидец бури следил за бульканьем в охладительных трубках, видел пылающие на корпусе руны и размышлял о том, как Несущие Слово сотворили такое.

— Все, что у нас есть — это карта галактики, — сказал Хенрикос, прохаживаясь по помещению. — Машина способна на большее.

Кса’вен не отставал.

— Это колдовское устройство.

— Думаю, да.

— Думал, ты ненавидишь их.

Хенрикос обернулся.

— Верно. Я ненавижу все на этом корабле, но ты просил меня выяснить, что это такое, и я выполнил твою просьбу.

Есугэй посмотрел на мерцающий, медленно вращающийся гололит. Его масштаб впечатлял, но Хенрикос был прав — машину создали не для этого.

— Я могу проникнуть внутрь, — тихо сказал он.

Кса’вен и Хенрикос повернулись к нему.

— Это безопасно? — спросил Саламандр.

— Не знаю, — Есугэй надавил ладонями на машину и наклонил голову, словно пытался расслышать физические звуки.

— Я слышу… голоса. Как в варпе. То, что слышат навигаторы.

Надавил сильнее на металл.

— Нечто живое.

— Для чего она предназначена? — спросил Кса’вен. — Можешь сказать?

Есугэй почти мог услышать, о чем думало это существо. Фрагменты мыслей пронеслись по сознанию легионера, такие же мимолетные, как солнечный луч по воде.

— Полагаю, это устройство связи, — медленно произнес Белый Шрам. — Дальнего действия, создано в эфире.

Когда он убрал руку, ее покалывало.

— Действует по принципу говорящих со звездами, но более мощное и использует варп напрямую. Думаю, оно очень старое.

Хенрикос кивнул.

— Оно было создано раньше корабля.

— Устройство может помочь нам? — с сомнением в голосе спросил Кса’вен.

— Да, — ответил Есугэй. — Оно признает меня. Я могу запустить его.

Кса’вен задумчиво подошел к ближайшей стенке машины. Ее поверхность покрывали кровавые каракули. Посреди полос был виден бурый отпечаток руки.

— У меня плохое предчувствие.

— Да черт бы тебя побрал! — взорвался Хенрикос. — Ну и зачем мы захватили этот корабль? Тебе был нужен путь через варп, они дают нам его. Но если ты хочешь отказаться…

— Я понимаю, Бион, — невозмутимо перебил Кса’вен. — Я знаю, что мы делаем. Но есть другой способ?

Железнорукий покачал головой.

— Ничего другого я не нашел. Если ты не хочешь активировать машину, значит, мы должны уйти, уничтожить корабль и попытать счастье другим способом. Вот и все.

Кса’вен снова посмотрел на проекцию и очень долго не сводил с нее глаз. Есугэй мог сказать, о чем он думает.

«Несущий Слово. Вот — другой способ».

— Делай то, что должен, — наконец сказал тяжелым голосом Кса’вен.

Удовлетворенный Хенрикос отошел. Есугэй более тщательно изучил медные сферы. Медленно двигаясь, он протянул руку и коснулся поверхности. В тот же миг руку кольнул статический заряд.

Провидец бури закрыл глаза. Тут же шум на грани его внутреннего слуха стал громче. Есугэй услышал какофонию получеловеческих голосов, шепчущих в его разуме. Сказанное ими не имело смысла: словно младенцы или животные произносили незаконченные слова. Легионер видел своим разумом дымчатые сгущающиеся испарения, которые бурлили внутри конструкции.

Затем, отделавшись от замешательства, он разглядел перед собой две руны. Они пылали ярко-красным светом, а их контуры расплывались. Смотреть прямо них было непросто.

Задьин арга выбрал левую и мысленно потянулся к ней. Бормотание немного стихло, и по внутренностям машины пронесся звук, похожий на шипение.

— Аха, — отозвался Хенрикос. — Вот это уже более полезно.

Есугэй открыл глаза. На галактическую карту наложилась крайне запутанная паутина движущихся потоков. Она выглядела живой, напоминая сеть кровеносных сосудов. Миры выделялись различными светящимися тонами и обозначались рунами на неизвестном Есугэю языке. Звездное поле было пестрым и скомканным в одних районах, но ясным в других.