Война нелюдей - Григорий Шаргородский

Больно ударившись коленом о потрескавшееся покрытие, юный аданаил замер на краю крыши, всматриваясь в небольшой отрезок далекого леса, ограниченный снизу крышей суда, а слева стеной пятиэтажки. Темное пятно в цветущем великолепии обнаружилось сразу же. Усиленный оптикой натренированный взгляд моментально выделил скрюченную фигурку стрелка из переплетения тускло-зеленых веток, а палец мягко потянул курок. Он не высчитывал формулу деривации и прочую дребедень — времени на это уже не было. На секунду скрюченная фигурка на дереве осветилась маленькой вспышкой, и Васька понял, что опоздал.

Андрей всмотрелся в темное пятно, задаваясь пространными вопросами о природе этого феномена. Ему и в голову не пришло, что это признак угрозы. Даже блеск оптики не заставил насторожиться, и лишь отозвавшаяся голосом Скорпа рация вернула к реальности.

— Князь. Внимание, снайпер. Князь, внимание, снайпер.

Эти монотонные слова, как ключевые части пазла, завершили построение общей картины.

«Жаль. Так глупо», — успел подумать Андрей. Он уже давно заметил за собой эту мерзкую особенность. Когда угроза приходила слишком внезапно, он на секунду застывал. Так случилось в теплице, это же происходило и сейчас.

Тотем вряд ли знал, что такое снайпер, но изрядная порция адреналина, хлынувшая в кровь хозяина, заставила дух зверя-защитника действовать. Аданаил на секунду почувствовал себя куклой. Сидящий внутри тотем, как кукловод, сместил тело Убивца в сторону буквально на пару сантиметров.

Пуля, прошелестев возле виска, с глухим стуком пробила входную дверь за спиной. Андрей уже пришел в себя и, мгновенно присев, прыгнул влево. Теперь все зависело от того, предугадал ли направление прыжка снайпер. Но Убивец так и не узнал, насколько догадливым был его враг. Где-то за зданием послышался приглушенный звук выстрела, и эхом ему от опушки донеся слабый треск веток.

«Умница, Инди, — догадался Андрей. — Похоже, в этом городе тупишь только ты, ваша светлость».

Неприятная мысль вызвала приступ злости, и он побежал в сторону опушки.

Разозленный внезапной угрозой тотем ускорил движения своего хозяина. Убивец несся к лесу со скоростью гепарда. Нырнув в просвет незаконченного проволочного ограждения, он выбежал из антимагического поля и пересек открытое пространство защитного пояса. В лес он нырнул как в воду — мир вокруг моментально изменился, отсекая от человека слишком яркое солнце и существенно ограничивая обзор. На голову тут же посыпалась труха от моментально распавшихся магических растений. Убивец, буквально прожигая в зарослях подлеска дыру, побежал в сторону нескольких высоких сосновых деревьев, росших метрах в двадцати от опушки.

Снайпер выбрал позицию довольно грамотно — точно между хуторами. Он не потревожил ближайших к антимагической зоне зарослей эльфийских растений, а выбрал позицию на одном из лесных гигантов. Пришлый аданаил специально искал позицию, возле которой не было видно магических паразитов. Но первое впечатление все же подвело стрелка. Несколько вьюнков с небольшими цветами все же заползли по внешнему периметру сосновой кроны, и снизу их было трудно заметить.

Забравшись наверх, снайпер, сам того не замечая, выжег солидную дыру в цветущей растительности. В результате — проигранная дуэль с малолетним коллегой.

Сейчас стрелок лежал под деревом, а рядом с ним находился тот, кого Андрей хотел бы видеть здесь меньше всего. Здоровяк как раз искал пульс на шее тела. Подняв голову, он увидел Андрея и вдруг как-то сдулся.

— Убивец, ты не понимаешь…

— Конечно, не понимаю и, наверно, никогда не пойму, но об этом мы поговорим позже. Сейчас ложись на землю и не отсвечивай. — Совсем не эти слова хотел сказать князь при виде предавшего его друга, но зрелище выходящего из-за дерева эльфа кардинально изменило ситуацию.

Сурок быстро оглянулся, потом еще раз посмотрел грустными, как у раненого оленя, глазами на Андрея и лег на слой опавшей хвои.

— Солнце осветило мне твое лицо, аданаил, — спокойно сказал эльф, изящно прокрутив в руках древко оружия, с двух сторон увенчанное слегка изогнутыми лезвиями.

— Солнце осветило мне твое лицо, эльф, — так же церемонно ответил князь, чем вызвал удивление на лице соперника.

— Ты убил моего отца. Была ли его смерть честной?

«Даже так? Интересно девки пляшут», — подумал Андрей, с интересом вглядываясь в черты эльфийского принца. Впрочем, самого короля он в свое время не разглядывал, а вот цвет глаз ушастого кое-что напоминал.

— Да, сирена и твой отец отняли жизнь моей жены и моего ребенка, — ответил аданаил, чувствуя, как из глубины души всплывает былая ярость.

— Смерть моего отца была честной, человек, — кивнул эльф. — Примешь ли ты мою месть, аданаил?

— Я приму твою месть, эльф. — Андрей пока придерживался церемониала вызова, о котором узнал из рассказов Фиаллимонотара, но с каждой секундой и язык, и лучшие представители эльфийского рода теряли последние крохи привлекательности, оставляя после себя только пепел ненависти.

Они одновременно шагнули друг другу навстречу. У Андрея было всего лишь несколько секунд, чтобы воспользоваться «гюрзой», а затем преимущество в оружии переходило к эльфу. Он успел сделать только три выстрела. От первых двух пуль эльф ушел изящными уклонами, а третью сбил лезвием своего оружия.

— Твою ж мать! — удивленно выдохнул Убивец. Такое он видел только в фантастических фильмах, да и то лишь в тех, которые совсем уж теряли связь с реальностью. В следующий миг ему пришлось резким движением убрать руку с пистолетом назад, чтобы не потерять и то и другое.

Порхнув невесомой бабочкой, крылатое оружие недовольно фыркнуло одним из лезвий, словно расстраиваясь, что не смогло испить крови. Но второй клинок тут же скользнул к человеку, грозя пробить шею. Андрей резко завалился назад, одновременно компенсируя инерцию махом левой ноги. Движение было похоже на неуклюжее па из очень странного балета, но это был не балет, да и па оказалось не таким уж неуклюжим. Увесистый берц угодил эльфу под ребра и заставил отскочить от врага и очертить вокруг себя сверкающую завесу из размывшихся в воздухе лезвий.

«Это не очень хорошо», — подумал Убивец, перетекая в низкую оборонительную позицию. Он чувствовал, что даже с помощью тотема не успевает за движениями врага, и что самое неприятное, попытка выпустить тотем на эльфа закончилась неудачей. Зверюга почему-то наотрез отказывалась покидать оболочку духа своего хозяина.

Андрей вглядывался в глаза противника, стараясь не пропустить зарождающейся там атаки, и судорожно старался найти выход из сложившейся отнюдь не в его пользу ситуации. Зажатый в правой руке пистолет уже не казался грозным оружием. Он вносил некоторую непредсказуемость в рисунок боя, и только. Поэтому стрелять сейчас, израсходовав магазин и потеряв этот самый фактор неожиданности, было попросту глупо. Как же ему в этот момент не хватало любимого клинка, который, как назло, висел на стене в кабинете.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});