Память о мечте (сборник) - Ирина Озерова

Несмотря ни на что, она верит, что можно построить «деревянный дом из щепок на снегу». Хотя разумом понимает, что неизбежны потери, «и краткость противостояний, и отрезвления разлук». Но не напрасно прожита жизнь, если после ухода любимого остается «на долгий век – тепло в руке».

Книга названа «Арена». Если мы будем просматривать содержание, то непременно обратим внимание на атрибуты театра, цирка уже в названиях целого ряда стихотворений: «По законам сцены», «Трагедия с хорошим концом», «На арену выбегает клоун», «Оркестр», «Монолог сосны». Ирина Озерова постоянно обращается к сценическому действу, перевоплощению, являясь нам то в клоунской маске, то в одежде скомороха, то в образе актера, играющего самые разные роли. («Не пророки – скоморохи остаются на земле», «Ты сыграл свою роль в этом старом спектакле – клоунаде с трагическим странным концом», «Послушно повторяет в цирке мое смятенье акробат».) Прием, как известно, сам по себе не новый. Но не в том суть. Мне думается, что Ирина Озерова не просто использует хорошо известный прием. Здесь сказывается заложенное с детства мироощущение, – она, можно сказать, в буквальном смысле слова, выросла в театре. Родители ее были актерами. (Отец погиб под развалинами театра во время бомбежки.) Воздух кулис, впитанный с детства, атмосфера театральных подмостков, преломление мира реального через призму огней рампы – все это, несомненно, наложило отпечаток на образную систему поэзии Озеровой.

Вообще писать она начала очень рано. И поскольку детские годы поэтессы совпали с войной, ей в полной мере пришлось испытать тяготы эвакуации, бомбежки, когда земля стерегла «воронками за воротами» и «сирен завывание ночами болело в висках». Вспоминаются строки из поэмы «В дни грозовые», вошедшей в первую книгу: «Дорога по снегу так далека, безлунная ночь нема, и баночку мерзлого молока к рукам припаяла зима». Цепкая память ребенка навсегда сохранила воспоминания о том, как в госпиталях «Бинтами солдат пеленали» (Озерова очень часто читала стихи раненым бойцам); о крапивных щах и хлебном запахе на ладони:

Ни ран у меня, ни ордена,Но памятна мне затоБумажная радость ордераНа байковое пальто.

Напоминанием о страшных днях войны, стремлением во что бы то ни стало уберечь человечество от атомного пожара, предостережением: «Так окончиться может прогресс, Не сберегший себя от угрозы», звучат стихотворения «Пожар», «Новое летосчисление», «Тень».

Я – тень.Неподвижная и короткая…У безногого есть костыли,У слепого сердце,Которое помнитЧерноту земли и белизну снега.А я лежу, обезглавленная, в пыли:У меня нет человека!!!

Так созвучен сегодняшнему дню страстный призыв – не допустить ядерной катастрофы, не позволить уничтожить все живое на Земле. Остановить безумие ядерного взрыва, после которого от человека останется лишь тень его. Никто и никогда не должен забывать о трагедии Хиросимы: «Тем, кто умер в тот день, не досталось места в земле… И они растворялись в воздухе, оседали пылью в золе, и мы теперь дышим ими…» Никто и никогда не смеет лишить детей права играть «в разноцветный, как мир, мячик». Долг поэта – непрестанно напоминать людям об этом, будоражить их память и совесть, будить все лучшее и светлое в их душах. «И если в будущем зла не найдешь, значит, и я помогла».

И мы находим в стихах Ирины Озеровой активную позицию и гражданственность, веру в разум и искренность простых человеческих чувств.

В заключение хотелось бы привести строки из ее стихотворения, строки, которые можно отнести и к автору «Арены»:

Он мучился и созидал добро,И воевал со злом. Он был поэтом.

«Литературное обозрение», 1986 г., № 12

Рецензии на рукописи книг Ирины Озеровой, которые были «зарублены» редзаключениями и так и не вышли в свет

Павел Антокольский. Во власти внутренней тревоги

«Он оглушен был шумом внутренней тревоги», – сказал Пушкин о герое своего «Медного Всадника». Я думаю, что такая внутренняя тревога в большой степени свойственна всему нашему молодому поколению, да и всегда не чужда молодежи. Что же касается поэтов и музыкантов, то она – решающее условие их роста, возмужания, свежей оглядки на мир, их чуткости. Для тех и других – это черный хлеб познания и творческой работы.

Для поэта, выступающего здесь, Ирины Озеровой, она характерна в высокой степени. Внутренняя тревога определяет содержание ее стихов. Озеровой свойственен напряженный и всегда нелегкий поиск. Поиск самостоятельной дороги. Поиск средств выражения, совсем не сногсшибательно новаторских, – скорее уж наоборот: ясной и точной мысли, соответственной чувству. Мысль молодого поэта, по праву возраста, клубится метафорами, представляет собой некую туманность с едва брезжащими краями. Однако Озерова не дорожит такой мыслью. Она ищет формулы – ясной и в то же время многозначной, как формула алгебраическая.

Содержание ее стихов многообразно и объемно. Тут и любовь, и свой дом, и свое место в рабочем строю общества, и космическое пространство, устрашающее молодой ум, но требующее разгадки, и еще более привлекательные загадки и разгадки точных наук, и еще многое теснится в этих строфах, сделанных интересно и уверенно.

Ирине Озеровой предстоит хорошая, хотя и нелегкая дорога. Ей еще неоднажды предстоит меняться – вплоть до того момента, когда утихомирится ее внутренняя тревога. Хочется пожелать, чтобы она не покидала поэта никогда.

Юлия Друнина. Рецензия на рукопись Ирины Озеровой «Стремления»

27 февраля 1963 г.

Хочу начать с цитаты:

Не в ученической тетради,Мне было негде взять тетрадь,А на листах военной «Правды»Тогда училась я писать.

Доев в обед промерзший пончик,Бралась я снова за перо.И смешивался детский почеркСо сводкой Совинформбюро.

Это раннее стихотворение могло быть более четким по форме, точным по слову. Но дело не в этом. В нем – биография поэтессы, то, что определило тематику всего сборника: детство, совпавшее с войной, публицистические стихи, посвященные самой острой проблеме сегодняшнего дня – угрозе ядерной войны, целина, любовная лирика, пейзаж.

Сразу же хочется отметить одно обстоятельство: Ирина Озерова стремится писать лаконично и так, чтобы в основе каждого стихотворения лежала точная мысль. Восемь, двенадцать строчек – таков размер большинства стихотворений, это хорошо.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});