Красавица и герцог - Джулия Куин

Она и сама не могла бы сказать почему.

— Мисс Эверсли.

Грейс обернулась, перед ней стояла тетя Джека.

— Вы так тихо подошли, миссис Одли, — улыбнулась Грейс. — Я вас не слышала.

— Это портрет Джека, — произнесла миссис Одли, взяв с полки миниатюру.

— Я его узнала.

— Да, он почти не изменился. А это мой сын Эдвард, он живет на соседней улице. Рядом портрет Маргарет. Теперь у нее уже две дочери.

Грейс перевела взгляд на изображение Артура. Миссис Одли тоже смотрела на него.

— Я сочувствую вашей потере, — после долгого молчания сказала Грейс.

Миссис Одли с усилием сглотнула, но глаза ее остались сухими.

— Спасибо. — Повернувшись, она взяла Грейс за руку. — Джек в кабинете своего дяди. Это в дальнем конце коридора, справа. Идите к нему. — Губы Грейс удивленно приоткрылись. — Идите, — с мягкой улыбкой повторила миссис Одли.

Грейс растерянно кивнула, а в следующее мгновение, даже не успев как следует подумать, уже спешила в дальний конец коридора.

К двери в кабинет.

— Джек? — тихо позвала она, робко приоткрыв дверь. Джек сидел в кресле, лицом к окну, но, услышав ее голос, тотчас обернулся и встал.

Грейс тихо проскользнула в комнату, закрыв за собой дверь.

— Твоя тетя сказала…

Она не успела договорить, Джек уже стоял рядом. Он сгреб Грейс в охапку, притиснул спиной к двери и поцеловал в губы. Поцеловал пылко, стремительно и так страстно, что… о Господи… у нее перехватило дыхание.

Потом он отступил, а Грейс не двинулась с места. Она замерла, привалившись спиной к двери, тяжело дыша. Колени у нее подгибались, она едва держалась на ногах и не смогла бы произнести ни слова, даже если бы от этого зависела ее жизнь.

Никогда прежде она не испытывала такого острого желания.

— Иди спать, Грейс.

— Что?

— Когда ты рядом, искушение слишком велико. — В голосе Джека звучала усталость, сдерживаемая страсть и многое, что невозможно было высказать словами.

Грейс потянулась к нему, не в силах справиться с собой.

— Не в этом доме, — покачал головой Джек, хотя глаза его потемнели от желания. — Иди, — хрипло прошептал он. — Пожалуйста.

И Грейс ушла. Она взбежала по лестнице на второй этаж, нашла свою спальню и забралась в постель.

Всю ночь она пролежала без сна, то дрожа как в лихорадке, то плавясь от жара.

Глава 21

— Не можете уснуть?

Джек, сидевший у окна в дядином кабинете, поднял глаза. В дверях стоял Томас.

— Да.

Уиндем вошел в комнату.

— Я тоже.

Джек поднял вверх взятую с полки бутылку бренди. Должно быть, бутылка оставалась нетронутой со дня дядиной смерти, однако на толстом стекле не было ни пылинки. Тетя Мэри всегда считалась безупречной хозяйкой.

— Попробуйте, — предложил Джек. — Бренди по-настоящему хорош. Думаю, дядя берег его для особых случаев. — Он моргнул, глядя на этикетку, и добавил: — Хотя, полагаю, не для таких, как этот.

Он жестом указал на хрустальные бокалы, стоявшие в шкафчике у окна, и подождал, пока Томас возьмет себе один. Поставив бокал на низенький столик, герцог уселся в ближайшее кресло с высокой спинкой. Джек наклонился и щедро плеснул ему бренди.

Томас сделал глоток и прищурился, глядя в окно.

— Скоро начнет светать.

Джек кивнул. Небо еще не порозовело, но в воздухе уже разливалось нежное, бледно-серебристое сияние утра.

— Кто-нибудь проснулся?

— Насколько мне известно, нет.

Они немного помолчали. Джек прикончил бренди и снова потянулся за бутылкой, но, плеснув несколько капель на дно бокала, вдруг понял, что на самом деле больше не хочет пить.

— У вас когда-нибудь бывает ощущение, что вас выставили на всеобщее обозрение? — спросил он, подняв глаза на Томаса.

Герцог невозмутимо пожал плечами:

— Постоянно.

— Как вы это выдерживаете?

— Мне не знакома иная жизнь.

Джек с досадой потер лоб. У него раскалывалась голова. Казалось, этому не будет конца.

— Похоже, день предстоит отвратительный.

Томас кивнул.

Джек закрыл глаза. Он легко мог представить себе сцену в церкви. Герцогиня непременно захочет первой прочитать приходскую книгу, а Кроуленд будет маячить у нее за спиной и заглядывать через плечо, готовясь продать свою дочь тому, кто предложит лучшую цену. Возможно, тетя Мэри тоже поедет в Магуайрсбридж. И леди Амелия… Едва ли стоит ее за это осуждать, она вправе знать, что ее ожидает. Положение ее так же шатко, а будущее расплывчато, как у остальных.

Единственный человек, которому не обязательно ехать в Магуайрсбридж, — это Грейс.

Но именно ее, ее одну Джек хотел бы видеть рядом.

— Чувствую, в церкви нас ждет настоящий спектакль, вот дьявольщина, — проворчал Джек.

— Это верно.

Они опять замолкли, погрузившись каждый в свои мысли, и вдруг одновременно подняли головы и, не сговариваясь, посмотрели в окно.

В следующий миг их взгляды встретились, и Джек почувствовал, как губы сами собой растянулись в улыбке.

— А почему бы и нет?

— Пока остальные…

— Прямо сейчас, — кивнул Джек. Дело касалось лишь его и Томаса. Никому другому не было места за столом.

Томас поднялся.

— Показывайте дорогу.

Джек встал и направился к двери. Томас последовал за ним. Оба уже сидели верхом, вдыхая густой ночной воздух, когда Джеку вдруг пришло в голову, что они с Томасом кузены…

И впервые при мысли об этом у него стало тепло на душе.

Утро уже давно наступило, когда всадники достигли церкви. Джек был здесь прежде несколько раз, навещая семью матери, и древние каменные стены показались ему родными и знакомыми. Небольшое серое здание выглядело довольно скромно. Джеку всегда казалось, что именно таким и должен быть храм Божий.

— Непохоже, что там кто-то есть, — с сомнением заметил Томас. Если его и разочаровала простота архитектуры церкви, то он ничем этого не показал.

— Приходские книги скорее всего в пасторском доме, — отозвался Джек.

Томас кивнул в ответ.

Мужчины спешились, привязали лошадей к коновязи и направились к дому викария. Им пришлось постучать несколько раз, прежде чем за дверью послышались шаги.

Наконец дверь отворилась, и на пороге показалась женщина средних лет, должно быть, экономка.

— Доброе утро, мэм, — заговорил Джек, отвесив вежливый поклон. — Я Джек Одли, а это…

— Томас Кавендиш, — перебил его Томас, коротко кивнув в знак приветствия.

Джек хмуро покосился на него, что не укрылось бы от глаз экономки, не будь она так рассержена неожиданным вторжением незнакомцев.