Монстры - Стивен Джонс

Скользящего удара оказалось достаточно, чтобы Брендон рухнул как подкошенный. Склонившись над ним, Кенло уже поднял молоток, чтобы нанести coup de grace[62].

Поскольку Брендон лежал неподвижно, кровожадный блеск в глазах Кенло уступил место коварству. Брендон слабо, но дышал, хотя сквозь залитые кровью волосы просвечивала кость черепа. Кенло в нерешительности покачивал геологическим молотком.

— Надо, чтобы это выглядело как несчастный случай, — пробормотал он. — Нельзя допускать дело до следствия. Скажу, что ты свалился в шахту. Черт бы тебя побрал, Брендон! Надо же тебе было встрять именно в тот момент, когда я наконец-то нашел то, что искал так долго! Эта чертова гора целиком состоит из золота, и никто об этом не должен знать, пока я не получу разрешение на производство горных работ.

Он взвесил в руке камень: хотя нападение было импульсивным, теперь он принялся рассуждать.

— Удар-то оказался скользящий, только кожу содрал. И надо, чтобы все выглядело так, будто ты разбил голову, упав на камень. Это должно случиться не здесь — место должно остаться в тайне. Лучше всего там, на уступе, откуда мы начали спускаться, — вот там ты и упал. А вход в штольню я снова замаскирую. Они узнают только о том, что мы нашли в пещере старые кости и ты разбился насмерть, когда карабкался назад по уступу.

Он взмахнул камнем над головой Брендона, но потом отбросил его в сторону.

— Черт возьми, может, ты и от этого удара не очухаешься. Надо, чтобы все выглядело вполне естественно. Мало ли что, сразу не заподозрят, зато потом могут. Столкну тебя с вершины уступа, вот и будет несчастный случай.

Кенло торопливо обвязал веревку вокруг лодыжек Брендона. Тот тяжело дышал, хрипел, пульс бился неровно. Наверняка сотрясение мозга, если не хуже. Кенло прикинул, не прикончить ли его прямо здесь, но потом решил, что тот вряд ли придет в сознание за то время, пока они доберутся до уступа. Опытный следователь может заметить разницу между повреждениями, возникшими при падении со скалы живого человека, и травмами, нанесенными трупу. По крайней мере, в телесериалах они в этом разбираются.

Брендон оказался тяжелым, но и Кенло тоже не был слабаком, несмотря на лишний жир. Ухватившись за веревку, он поволок тело потерявшего сознание Брендона по полу пещеры — мелкие царапины вполне могут быть приписаны падению со скалы. У самого входа в туннель он вытравил конец веревки. Когда он проберется к выходу, то просто вытянет бесчувственное тело Брендона, как рыбу на леске. Несколько минут — и все дела.

Когда он влез в туннель, ему показалось, что ход стал гораздо уже. Должно быть, эти рудокопы были довольно миниатюрными людьми, но несколько столетий назад народ вообще был значительно мельче. К тому же испанцы наверняка использовали для рытья этих шахт рабов и вряд ли позволяли им разжиреть.

Вскоре Кенло с тревогой осознал, что туннель действительно стал уже. Вначале Кенло был склонен приписать это клаустрофобии, но тут лаз еще более сузился, и Кенло ощутил на своих упитанных боках вполне реальное давление камня. Он уже начал было поддаваться панике, но тут же сообразил, в чем дело. Он ведь до отказа набил карманы куртки образцами породы и кусками золотоносной руды из кварцевой жилы и теперь был фунтов на двадцать тяжелее и на несколько дюймов шире, чем на пути сюда.

Можно, конечно, выбраться назад, но ведь тогда он потеряет время. Вдруг Брендон придет в себя, да и Рейнолдс может пуститься на их поиски. Скрипя зубами и противостоя давлению камня со всех сторон, Кенло подтолкнул перед собой фонарь и с усилием двинулся дальше. Здесь было самое узкое место в штольне, а дальше путь пойдет полегче. Он задержал дыхание и протиснулся еще примерно на фут. Все тело болело от усилий, но он смог преодолеть еще один фут.

На этом все закончилось. Он застрял.

Тяжело дыша сдавленной грудью, Кенло все же выругался вслух. Не паниковать. Надо немного отступить, снять куртку и, толкая ее перед собой, попробовать снова ползти вперед. Он попытался сдвинуть свое тучное тело назад, но, пока вертелся, полы куртки загнулись вместе с битком набитыми карманами. Зажатая между его телом и шершавой каменной стеной куртка сбилась в тугой ком и заклинила. Образцы породы впивались в тело, и, стиснув зубы от боли, Кенло дернулся изо всех сил.

Он не мог сдвинуться ни на дюйм. Ни назад ни вперед.

Он застрял посредине туннеля.

И все же Кенло не поддался панике. Ну набьет синяков и шишек, сдерет пару лоскутов кожи, но все равно рано или поздно выберется отсюда. Главное, надо перетерпеть и сохранить спокойствие. Долю дюйма назад, долю вперед. Он не станет торопиться, он освободится постепенно, мало-помалу, выберется из куртки или разгладит сбившиеся в комок складки. На худой конец, его найдет Рейнолдс и поможет. Брендон к тому времени либо помрет, либо будет без сознания от удара по голове. "Скажу, что пытался вытащить и спасти раненого товарища", — решил археолог.

Тут Кенло заметил, что свет фонаря тускнеет. Он вспомнил, что собирался перезарядить его, а теперь запасные батарейки составили часть всего того груза, из-за которого он и застрял в туннеле. Да бог с ним, с фонарем, без света можно с легкостью обойтись — вот бы ему самому стать полегче. Кенло хрипло захихикал над собственным остроумием, но тут же умолк.

Свет фонаря быстро тускнел, но его слабого луча было вполне достаточно, чтобы заметить красноватый отблеск множества пар глаз, наблюдавших за ним у выхода из туннеля, где едва различимые во мраке тени все больше наглели по мере того, как пугавший их свет угасал.

И тогда Кенло охватила паника.

VI

Пульсирующая боль в затылке была такой сильной, что Брендон, придя в себя, не сразу собрался с мыслями. Медленно и постепенно, как человек, пробуждающийся от глубокого сна, он начал осознавать, что случилось нечто послужившее причиной боли и затуманенного сознания. Нетвердая память подсказывала ему, что произошло предательское нападение, удар сзади…

Брендон застонал, пытаясь сесть, заставляя себя действовать по мере того, как возвращалась память. Ноги не повиновались ему, и после легкого замешательства он обнаружил, что у него связаны лодыжки. Он едва снова не потерял сознание, когда с усилием наклонился и принялся сражаться с узлами; прошло немало времени, прежде чем он сумел распутать веревку.

Голова раскалывалась, и мозг отказывался повиноваться. Брендон сознавал, что вокруг темно так, что он едва различал окружающее, но не помнил, где его фонарь, и не удивлялся тому, что его глаза альбиноса так приспособились к темноте, что обеспечили ему едва ли не сверхъестественное видение во мраке пещеры.

Вспомнив, как на него напал Кенло, он задумался над тем, куда подевался его спутник. При этом у него было весьма смутное и отрывочное представление о причинах действий археолога и о возможных последствиях собственного ужасного положения.

Наконец ему удалось высвободить ноги. Брендон тупо уставился на веревку и никак не мог понять, зачем кто-то связал ему ноги. Привязал его к чему-то? Брендон потянул за веревку, размотал несколько свободных витков и почувствовал напряжение на другом ее конце. Он снова подергал. Веревка была явно к чему-то привязана. Неимоверным усилием Брендон заставил себя подняться и оперся на каменную стенку, под которой он до того лежал. Веревка была привязана к стене. Нет, она проходила внутрь стены, в туннель. Она крепилась к чему-то внутри узкой штольни.

Брендон встал на колени и протиснулся в лаз. Он смутно припоминал, что именно по этому лазу он добрался сюда, — по крайней мере, он надеялся, что это тот самый лаз. Он заполз туда почти полностью и тут уперся пальцами в чьи-то ботинки. Брендон исследовал это препятствие дальше и нащупал влажную ткань и неподвижное тело, под которым проходила веревка.

— Кенло? — позвал он и едва узнал собственный голос.

Он потряс лежащего за ноги, но безрезультатно. Брендон уперся в стенку лаза, ухватил лежащего за ноги и потянул к себе. Вначале обмякшее тело сопротивлялось, но потом Брендону все же удалось сдвинуть его с места. Задом выбираясь из штольни, он тянул археолога за собой. В целом это было не так трудно, хотя от головной боли Брендон испытывал тошноту и слабость.

Выбравшись из штольни, он подождал, пока пройдет головокружение. Кенло лежал без движения. Брендон смутно видел только его очертания в темноте, но и при этом казалось, что с телом что-то не в порядке. Брендон наклонился и провел пальцами по лицу археолога, пытаясь понять, жив ли он.

Его пальцы нащупали теплую влагу, покрывавшую твердые и мягкие участки поверхности, пока не уперлись в пустые глазницы. Лицо и верхняя часть тела Кенло были обглоданы до костей.

Брендон отпрянул к стене пещеры, пытаясь осознать, что произошло. Ему не удавалось сосредоточиться из-за головной боли: каждый раз, когда казалось, что вот-вот все станет ясно, мысли снова разбегались. Кенло погиб. Он, Брендон, в жутком состоянии. Это все, что он понимал, а также то, что необходимо как-то выбираться из этого гиблого места.