Честь Шарпа - Бернард Корнуэлл

В это время южнее три всадника пересекли мост у Гамарра Майор. Им пришлось прокладывать себе дорогу по засиженным мухами трупам, которыми был завален северный берег Задорры.

Шарп коснулся пятками боков Карабина. Он одержал свою победу и теперь с вместе с Харпером и Ангелом отправился в хаос поражения, чтобы найти Маркизу.

Глава 24

Дорога на Памплону была достаточно широка для одного фургона или пушки. Обочины и поля по обе стороны дороги были слишком размыты дождем, чтобы по ним можно было ехать.

И по этой дороге вся французская армия, с более чем двадцатью тысячами сопровождающих ее женщин и детей, тремя тысячами фургонов и более чем ста пятьюдесятью пушками и передками, пыталась уйти от опасности.

Весь день в обозном парке слушали грохот пушек и наблюдали, как дым плывет над шпилями собора. И теперь пришел приказ отступать не по Главной дороге, но прямо по восточной, через Сальватерру к Памплоне.

Кнуты хлестали, упрямых волов заставляли двигаться окованными железом палками, и через полдюжину полевых дорог, через переполненные городские улицы все фургоны двинулись к единственной узкой дороге. Беспорядок усилили пушки, прибывшие с поля боя и добавившие свою тяжесть к тяжести фургонов и волов.

Первый фургон застрял буквально в ста ярдах от места, где полевые колеи сходились к дороге. Орудийный передок, пытаясь обогнуть его по разбитой обочине, опрокинулся. Пушка накренилась, заскользила, и две тонны металла врезались в фургон: лошади ржали, артиллеристы падали под колеса, и дорога была заблокирована. Волы, лошади, кареты, фургоны, телеги, пушки, гаубицы, передвижные кузницы, санитарные повозки и передки орудий — все оказались в ловушке между преградой и британцами.

Вокруг фургонов толпились люди. Солдаты, бегущие из города, кучера, весь кочующий с армией сброд — все сбежались к обозу. Некоторые начали резать брезенты и вытаскивать ящики с грузом. Выстрелами мушкетов охранники пытались защитить собственность императора, но затем охранники поняли, что император потерял свою собственность и каждый, кто окажется поблизости, может заполучить ее. Они присоединились к мародерам.

Тысячи французских солдат шли мимо застрявших фургонов, растаптывая посевы в своем неудержимом бегстве на восток. Генералы ехали в окружении кавалерии, заранее репетируя свои будущие оправдания, в то время как многие солдаты бродили вокруг фургонов и отчаянно искали своих жен и детей.

Король Жозеф, ехавший в своей карете, был остановлен у преграды, а затем раздался гром копыт и засверкали сабли британской кавалерии, посланной вокруг города и налетевшей на испуганную толпу беглецов.

Король спасся, только бросив карету. Он выскочил через правую дверцу, тогда как британская кавалерия появилась слева. Он бросил свое имущество и бежал лишь с тем, что было при нем.

Женщины и дети плакали. Они не знали, где их мужчины, знали только, что армия растворилась в толпе, и они должны бежать. Сотни остались с обозом, растаскивая содержимое фургонов и не заботясь о подходе британской кавалерии. Лучше быть богатым хотя бы несколько минут, чем нищим всю жизнь. Из города набегали испанцы, многие с длинными ножами, готовые к резне.

***

Капитан Сомье, услышав приказ армии идти на Сальватерру, предположил, что единственные восточные ворота города уже забиты отчаявшимися беженцами. Он крикнул кучеру, чтобы гнал к северным воротам.

Это было разумное решение. Узкие восточные улицы были запружены каретами и фургонами, орущими мужчинами и плачущими женщинами. Сомье решил вывезти маркизу через северные ворота, а затем повернуть на восток.

Колеса, попав на булыжник, заскользили на одном углу, но водитель удержал равновесие, измочалив длинный кнут о головы лошадей.

Сомье, держа пистолет в здоровой руке, выглянул из окна и увидел впереди городские ворота.

— Гони! Гони! — Его громкий голос перекрывал резкий стук колес и копыт, хлопанье кнута и крики других беглецов. Генерал Вериньи приказал капитану Сомье защищать эту женщину, и Сомье, который считал ее самой красивой женщиной, какую он когда-либо видел, надеялся, что его защита заслужит награду.

Карета замедлила ход, чтобы проехать узкие ворота, солдат пытался вскочить на подножку, и Сомье ударил его медной рукоятью пистолета. Солдат упал под колеса, вскрикнул, карета подпрыгнула, опустилась, и вот уже она пролетела через сводчатый проход и покатила по улице мимо зданий, расположенных вне городских стен. На перекрестке кучер повернул лошадей в восточном направлении, крикнул на них, хлестнул кнутом, и карета стала набирать скорость, а Сомье, откинувшись на обитые холстом подушки, засунул пистолет за пояс.

Маркиза, горничная которой в страхе сидела возле нее, посмотрела на него:

— Куда мы едем?

— Туда, куда сможем, дорогая леди.

Сомье был возбужден. Он видел солдат, бежавших с поля сражения, и слышал тяжелый грохот колес пушек, прибывающих с равнины. Когда карета миновала последние дома северного пригорода, он снова высунулся из окна и был потрясен хаосом, который увидел. Как будто целая армия бросилась в паническое бегство. Тут он услышал скрежет колесного тормоза, покачнулся, когда карета замедлила ход, посмотрел вперед и увидел — невероятная пробка из фургонов, пушек и вагонов напрочь заблокировала восточную дорогу.

— Разворачивай! Разворачивай!

Кучер натянул вожжи, поворачивая карету к обочине. Он кричал на лошадей, щелкал кнутом у них над ушами, и карета, казалось, двигалась по сырой земле, однако, нахлестывая лошадей изо всех сил, кучер чувствовал, что карета идет все медленнее.

Зад кареты просел, и Сомье открыл дверцу, высунулся и увидел, что какие-то люди цепляются за багажную полку. Он пригрозил им пистолетом, но их вес уже слишком сильно затормозил карету, колеса уже завязли в болоте, и, постепенно, постепенно, она наконец остановилось.

Сомье выругался.

Люди десятками бежали к лошадям с ножами наготове, чтобы перерезать постромки и использовать коней для собственного спасения. Он обернулся к маркизе и, позабыв про учтивость, вытолкнул ее из кареты.

— Выходите!

Служанка забилась в угол и отказывалась выйти, напуганная толпой. Маркиза, сделанная из более крепкого материала, соскочила на сырую землю. Сомье увидел, что в руках у нее пистолет.

— Остановите их!

Человек вцепился в серебряные цепи, которыми были привязаны лошади. Маркиза прицелилась в него, ощерившись, потянула спусковой крючок, и человек закричал, кровь ударила струей из его шеи, и капитан Сомье, сунув собственный пистолет за пояс, закончил дело, зарубив его саблей. Он вывел лошадь из толпы.