Рейтинговые книги
Читем онлайн Лекции по истории Древней Церкви. Том III - Василий Болотов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 75 76 77 78 79 80 81 82 83 ... 88

 Но если рассмотреть этот вопрос внимательнее, то оказывается, что он разрешается в другой, более общий, — в вопрос о приемах покровительства государства церкви, и затем, главное зло как там, так и здесь, все–таки в самих епископах. Ведь так или иначе, но должны же были узнать последние, в какую сторону клонятся догматические симпатии двора, и если эти представители церкви не обладали стойким мужеством, были люди нравственно слабые, они и без участия власти в соборных заседаниях, при подаче голосов, сообразовались бы с требованием минуты. А если мы сравним различные соборы по их образу действий, то вредное влияние государственных чиновников на их свободу сократится до minimum'а.

 В эпоху, близкую ко времени Никейского собора, знаменитейшие защитники церковной свободы высказываются против участия чиновников на соборах. «Не пиши указов, — наставлял Осий кордубский, — не посылай комитов». Собор с участием чиновников Афанасий Великий противополагает истинно церковному синоду, как еретический православному. «Если император хочет церковного мира, — говорил папа Либерии, — то пусть соберется церковный собор вдали от дворца, пусть на этом соборе не присутствует император, не является комит (придворный чиновник), не приходит с угрозами наместник провинции».

 Второй вселенский собор 381 г., Константинопольский, вполне удовлетворял этому идеалу: на нем не присутствовал ни император, ни его представители. Это был поистине «собор архиереев». Однако же дела и здесь пошли не совсем тихо и мирно: некоторые его заседания казались Григорию Назианзину собранием журавлей. Отклоняя впоследствии одно приглашение на собор, он написал: «Я принял за правило не являться на эти собрания. Много я видел на своем веку соборов, но не помню ни одного, после которого дела пошли бы лучше, чем прежде».

 Собор Ефесский 431 г. тоже был весьма близок к тому идеалу, который предносился уму папы Либерия. Императорский комиссар явился сюда с самой благоприятной для церковных интересов инструкцией. Он протестовал против открытия первого соборного заседания. Здесь его посредством хитрости заставили прочитать императорскую сакру и затем бесцеремонно выпроводили за дверь. Соборные заседания пошли без участия императорских наместников. Однако же кто не приобрел непоколебимой веры в очевидную разумность и необходимость каждого исторического факта, тот едва ли удержится от сожаления, что в данном случае победа осталась не за императорским комиссаром: он стоял на стороне истинной церковной свободы, — его церковные противники ослеплены были интересами партии.

 На следующем предполагаемом вселенском соборе, Ефес–ском 449 г., присутствовали императорские комиссары, но это были личности вполне бесцветные, их роль была самая ничтожная. Всем руководил Диоскор. Однако же — это был поистине разбойничий собор, хотя здесь трепетали не перед представителями императора, а перед александрийским патриархом и его верными церковными соратниками.

 Когда в 451 г. собрался новый вселенский собор в Никее, то папские легаты, с такой честью противостоявшие прежде Диоскору, поставили непременным условием своего участия в будущих заседаниях, чтобы собор находился вблизи императорской резиденции. В противном случае они хотели возвратиться в Италию, и известно, что IV вселенский собор назывался не Никейским, а Халкидонским. Таким образом, легаты великого папы Льва I в интересах церковной свободы требуют как раз противоположного тому, чего желал сто лет тому назад Либерии. Заседания Халкидонского собора происходили в присутствии императорских уполномоченных, и нужно отдать справедливость, что они с честью выполнили возложенное на них поручение, — и как христиане, и как представители юриспруденции. Они всегда являлись сторонниками порядка и порядочности; не требовали от отцов собора ничего противного справедливости, ограничивали свою роль постановкой вопросов и формулировкой результатов соборных рассуждений. На самые постановления они влияли так же мало, как и председатель нынешнего уголовного суда, поставляя вопрос на обсуждение присяжных.

 Таким образом, и здесь можно припомнить слова Спасителя: не приходит царство Божие открыто, оно внутри вас. Свобода, истинно церковный характер соборов зависит не от соблюдения тех или других внешних формальностей, а от духа, нравственного характера самих епископов.

 С догматической точки зрения вселенский собор есть орган Святого Духа, живущего в церкви. Верование, что Святой Дух не оставит своим божественным руководством собравшихся, всегда одушевляло их самих. «Изволися Духу Святому и нам» — это наиболее общая форма соборных решений. Но с исторической точки зрения, которая имеет дело лишь с человеческим элементом в церкви, соборы представляют лишь одно из средств для выяснения сознанию членов церкви вечных истин, содержимых церковью. Взятые в связи с историческими условиями данной эпохи, соборы не могут быть оцениваемы всегда одним и тем же масштабом. Лица, одушевленные искренней любовью к истине и благу церкви, как Григорий Назианзин, впадали иногда в тяжелое сомнение относительно целесообразности этого рода церковного представительства.

 Очевидно, лучшая сторона собора состоит в том, что здесь открывалась возможность для личных объяснений между сторонниками различных партий. Различного рода недоразумения можно всего вернее устранить именно этим путем. Затем, совместное исследование оснований веры, положенных в церковном предании, могло благотворно воздействовать на богословскую мысль.

 Но наряду с этой светлой стороной идет и темная. Собор можно было собрать слишком рано: противники, в возбуждении догматического спора, не имели еще времени для спокойного обсуждения воззрений противоположного лагеря. Это, очевидно, не обещало беспристрастного, дружелюбного отношения к ним и на самом соборе. Вместо ожидаемого примирения получался лишь еще более усиленный разлад. С этой стороны замечание Григория Богослова вполне справедливо.

7. Перемены в форме церковного союза.

 Характерная черта церковного строя эпохи вселенских соборов та, что он основан на фактах. Тут совершенно отсутствуют заранее придуманные системы. Церковное управление созидается на основании исторических данных. Раз явилась потребность в соборах, начальником церкви — председателем собора назначается такое лицо, которое представляет из себя самую крупную религиозную величину (старейший или влиятельнейший епископ). Если же этого лица не бьшо, то его место занимал епископ центрального города (преимущество кафедры). Таким образом, в основе церковного строя лежало начало естественности, свободной от предвзятых теорий. Политическое значение городов имело важное значение. Оно легло в основу митропо–литанского строя, но не как теория, а как живой факт, с которым, как видно из 9 правила Антиохийского собора, нельзя бьшо не считаться: город, занимавший главное положение в гражданском отношении, был вместе с тем естественным местом для собраний окружных епископов. Но этот политический момент не имел всеобдержного значения. Это доказывается не только отдельными фактами председательства на соборах епископов старейших, но и тем, что, например, в Африке митрополитан–ская система не привилась вовсе: senes, старейшие по хиротонии епископы провинции заменяли митрополитов. Не имела одностороннего значения и чисто церковная теория, теория значения кафедр по их происхождению. Иерусалим был окружен ореолом славы и чести, как «мать церквей». Однако раз он низведен был до скромного значения Элии Капитолины и утратил свое центральное положение в христианском мире, о каком–либо преимущественном пред всеми авторитете иерусалимского епископа нет и речи. Антиохия, где церковь прославлена пребыванием первоапостолов, где сами христиане впервые получили это имя, в церковном отношении ниже Александрии, кафедра которой возводит свое начало только к ев. Марку, ученику ап. Петра. Но в политическом отношении Александрия считалась важнее Антиохии, а потому, хотя и «несть ученик над учителя своего» (Мф. X, 24), но даже самые односторонние защитники церковной теории, римские епископы, не пытаются поставить иерарха антиохийского выше александрийского.

 Из сказанного раньше видно, что в последовательном развитии церковного строя по образцу гражданского деления империи произошел разлад. Понятие диэцеза не нашло здесь применения, так как диэцезальный строй был уничтожен в зародыше вследствие развития патриархатов. Получилось такое положение дел, что диэцезы не имели значения в церкви и заменены были пат–риархатами. Но это ничего не говорит о крепости той единицы церковного союза, которую представляет митрополия; епархия могла бы быть крепка как в церковном, так и гражданском отношении. Однако и здесь не обошлось так. Оказалось, что она не могла выдержать хода истории. Проверка жизненности этой формы церковного союза возможна на двух пунктах: во–первых, насколько епархия заявила себя активным участием в церковной жизни; во–вторых, насколько она сама по себе была крепка.

1 ... 75 76 77 78 79 80 81 82 83 ... 88
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Лекции по истории Древней Церкви. Том III - Василий Болотов бесплатно.
Похожие на Лекции по истории Древней Церкви. Том III - Василий Болотов книги

Оставить комментарий