История Спарты (период архаики и классики) - Лариса Печатнова

Что касается материковой Греции и островов, то в самой общей форме о наличии там декархий может свидетельствовать отрывок из передаваемой Ксенофонтом речи фиванских послов в Афинах перед началом Коринфской войны. Вот этот отрывок: "Они [спартанцы] явно обманули и тех, которых освободили из-под вашей власти; вместо свободы они наложили ярмо двойного рабства: над ними владычествуют и гармосты и те десятеро, которых Лисандр поставил во главе каждого государства" (Hell. III, 5, 13). Правда, как всякая речь, она достаточно условна. Так, например, фиванские послы говорят о декархиях и гармостах в настоящем времени, хотя к этому моменту декархии давно уже были упразднены. Точно такой же передержкой может быть утверждение, что декархии были учреждены в каждом городе Спартанской державы.

Плутарх в своих утверждениях относительно универсальности гармостов и декархий идет еще дальше Ксенофонта, заявляя, что Лисандр их насаждал среди собственных союзников, а не только среди завоеванных общин. Приведем полностью перевод этого очень важного отрывка: "Уничтожив демократию и другие законные формы правления, Лисандр в каждом городе оставлял по одному гармосту из лакедемонян и по десять человек правителей из членов тайных обществ, организованных им наспех по городам. В этом отношении он действовал одинаково и во вражеских, и в союзнических городах, подготовляя себе в известном смысле господство над Элладою" (Lys. 13, 5-6). Здесь Плутарх приоткрывает завесу над одним из главных принципов Лисандра - формированием корпуса декархов исключительно из членов тех самых гетерий, главою которых он стал еще в 407 г. Что касается тех союзных городов, в которых, по словам Плутарха, также существовали декархии, то здесь, конечно, имеются в виду не члены Пелопоннесской лиги, чьи права никак не были ущемлены, а скорее ряд островных и малоазийских греческих полисов, таких, как Хиос, которые после сицилийской катастрофы отложились от Афин и перешли на сторону Спарты. Не случайно Плутарх говорит не о союзных городах, а о городах, ставших союзными (Lys. 13, 6 - tai'" summavcoi" gegenhmevnai" povlesin).

Перейдем теперь ко второй группе источников, где речь идет о конкретных декархиях. С полной определенностью мы можем судить о них только на примере Самоса. По сообщению Ксенофонта, Лисандр, взяв Самос, уничтожил там проафинское демократическое правительство, вернул изгнанных в 412 г. олигархов (ср.: Thuc. VIII, 21) и, по-видимому, из их среды выбрал декархов (Ксенофонт их называет десятью архонтами), оставив им для окончательного наведения "порядка" спартанский гарнизон (Hell. II, 3, 7)021_68.

Что касается второго места, где как будто засвидетельствована декархия, то этот случай весьма спорен. Речь идет о Пирее - гавани Афин. По свидетельству Плутарха, декархия в Пирее была учреждена Лисандром одновременно с коллегией Тридцати в Афинах (Lys. 15, 6). Однако, судя по отдельным высказываниям Платона и Аристотеля (Plat. Epist. VII, 324 c-d; Arist. Ath. pol. 35, 1; 39, 6), коллегию Десяти в Пирее нельзя отнести к декархиям Лисандра самосского типа021_69. Это был чисто исполнительный комитет, непосредственно подчиненный правительству Тридцати. Последнее как раз и можно считать аналогом декархий Лисандра, хотя едва ли это самый подходящий пример: ситуация в Афинах была гораздо сложнее, чем где бы то ни было, и определялась борьбой двух группировок внутри единого олигархического движения. В любом случае пример Афин доказывает, что в державе Лисандра не существовало абсолютно единообразной системы и кроме собственно декархий могли быть также другие варианты олигархических правительств.

Со всей определенностью декархии засвидетельствованы кроме Самоса только в малоазийских греческих городах (Xen. Hell. III, 4, 2 и 7). Однако, согласно действующему тогда третьему спартано-персидскому договору, все греческие города Малой Азии находились в сфере влияния Персии, а не Спарты. Поэтому вряд ли Лисандр для поддержки своих декархов мог так же свободно размещать там гарнизоны и назначать гармостов, как он делал это в прочих городах. Мы не знаем ни одного гармоста, посланного при нем в Малую Азию, помимо Сфенелая - гармоста Византия и Калхедона (Xen. Hell. II, 2, 2)021_70.

Хотя недостаток сведений и мешает нам с точностью ответить на вопрос, где в державе Лисандра были декархии вместе с гармостами и гарнизонами, где помещались гарнизоны без изменения прежнего государственного устройства, а где декархии существовали сами по себе без спартанской поддержки, однако случай с малоазийскими полисами заставляет предположить, что там имел место третий вариант: декархии без гарнизонов и гармостов. Не исключено, что роль спартанских гарнизонов взяли на себя персы. В таком случае за существование декархий в Малой Азии отвечал столько же Кир, сколько и Лисандр021_71.

Установление декархий стало непосредственным поводом для насильственных действий. Возможно, и сами декархии, несмотря на их кратковременность, остались в памяти греков именно благодаря тем крайностям и эксцессам, которыми сопровождалось их водворение. Антидемократическая направленность политики Лисандра была вполне в духе Спартанского государства и достаточно традиционна для него021_72. Однако исключительные по своей жестокости методы Лисандра, с помощью которых он хотел добиться тотального уничтожения демократических режимов на всей территории бывшей Афинской державы, в конце концов, вызвали недовольство даже в Спарте. Об этой стороне деятельности Лисандра мы узнаем, главным образом, от круга авторов антиспартанского толка. Ни Ксенофонт, ни Диодор, чьим источником в данном случае, по-видимому, был Феопомп, не делают акцента на этой стороне деятельности Лисандра и весьма осторожны в своих оценках021_73.

О поведении Лисандра в завоеванных общинах мы узнаем прежде всего от Исократа, Плутарха, Полиэна и Непота. Плутарх представляет Лисандра как человека, лично способствующего резне и изгнанию демократов (Lys. 13; 14; 19). По его словам, учреждение декархий в каждом городе сопровождалось массовыми казнями и изгнаниями всех политических противников, причем нередко этими политическими противниками становились все без исключения жители города, как было, например, в случае с Самосом и Сестом (Lys. 14). Согласно преданию, именно Лисандр несет личную ответственность за поведение декархов, устроивших в каждом городе кровавый передел власти и имущества. Так, Плутарх уверяет, что "Лисандр казнил не только за личные вины, а повсюду в угоду своим друзьям, помогая им сводить счеты с многочисленными врагами и удовлетворяя их ненасытное корыстолюбие" (Lys. 19). По свидетельстсву Исократа, декархи обрекли на смерть больше людей за три месяца, чем афиняне за весь период своего правления (IV, 113). Конечно, это может быть риторическим преувеличением, но доля правды здесь есть. Лисандр в покоренных общинах вел себя как человек, не считающийся ни с какими условностями. Ему ничего не стоило нарушить собственную клятву, и не случайно Лисандру приписывают слова, что взрослых следует обманывать клятвами так же, как детей игральными костями (Plut. Lys. 8, 5; Polyaen. I, 45, 3; Aelian. V. h. VII, 12). Его карательные экспедиции в Милет021_74 и на Фасос021_75 вполне подтверждают справедливость этих высказываний. Лисандр прославился организацией массовых репрессий демократов в масштабах, которых Греция еще не знала. Поэтому, по словам Плутарха, "такую известность приобрели слова лакедемонянина Этеокла, сказавшего, что Эллада не сможет вынести двух Лисандров" (Lys. 19, 5; cp.: Aelian. V. h. XI, 7).

Кроме организации декархий Лисандр по образцу афинских клерухий сделал попытку создать военно-земледельческую колонию в Сесте, где он поселил своих ветеранов. Хотя невозможно абсолютно точно датировать историю с Сестом (Plut. Lys. 14, 3), однако, скорее всего, Лисандр изгнал афинских клерухов из Сеста осенью 405 г., после битвы при Эгоспотамах021_76. Об этом событии Плутарх сообщает в биографии Лисандра: "Отняв у афинян Сест, он [Лисандр] не разрешил его жителям остаться в городе, а отдал его вместе с его землей кормчим и начальникам гребцов, служившим под его начальством" (14, 3). Создавая подобную колонию, Лисандр мог преследовать несколько целей. Во-первых, чисто стратегические цели - приобретение контроля над морским путем в Геллеспонт021_77. Во-вторых, цели политического характера - укрепление личных связей с войском021_78. И наконец, в его задачи, по-видимому, входило создание опорных пунктов не столько спартанского, сколько своего собственного господства над Элладой. Последнее его намерение, как кажется, не осталось тайной для Спарты. Во всяком случае, как свидетельствует Плутарх, "это был первый его поступок, который отказались признать в Лакедемоне" (Lys. 14, 3). До того момента все его действия, даже самые противозаконные с точки зрения морали и права, встречали молчаливую поддержку в Спарте. Однако случай с Сестом показывает, сколь относительна была свобода действий Лисандра. Спартанское правительство вовсе не собиралось потворствовать Лисандру в осуществлении его чисто личных планов и приказало ему аннулировать колонию и вернуть изгнанных жителей. Очевидно, история с Сестом была одним из тех звеньев, которые в конце концов привели к "падению" Лисандра и повсеместному уничтожению системы декархий в городах Спартанской державы.