Рейтинговые книги
Читем онлайн Неотвратимость - Владимир Печенкин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82

Вот как, значит, не соврал Булыгин насчет тушенки. Но и к полушубкам у него аппетит есть…

Один за другим входили они в кабинет инспектора, молодые парни и подростки, дворовые знакомцы да приятели Лехи-Вахи. Парни входили солидно, протягивали Мякишеву повестку с некоторой обидой: чего, дескать, тревожите невинного человека. Пацанов вызывали с родителями, и приходили с ними матери — не доверяют, что ли, в семьях такую миссию отцам? Юные знакомцы Булыгина тоже старались держаться солидно и тоже слегка обижались: родители-то при чем тут, я ведь уж вполне самостоятельный, вот уж и в милицию таскают! Но с детским любопытством таращились на Ивана Ивановича, на таинственный сейф за его спиной, на маленький гипсовый бюст Дзержинского на сейфе. Встревоженные мамы шептали им: «Вот, докатился! Сколько раз тебе говорила…»

Мякишев вопросы задавал самые разные: кому про работу, кому про учебу, как проводят свободное время, давно ли с Булыгиным знакомы, на каких общих интересах держится это знакомство. И что делал, где был в ночь на девятнадцатое. Ответы были схожи: Ваську Булыгу знают, потому что на их улице у тетки он живет, а дружбы с ним особой нету, так что про Васькины дела сказать ничего не могут. В ночь на девятнадцатое были там-то, и это подтвердят такие-то.

Лишь двое подростков не ночевали дома, но их и вообще не было в городе — еще в пятницу, 18 декабря, уехали к родственникам в Верхний Тагил, что и подтвердили отпустившие их матери.

Все мамы уверяли Ивана Ивановича, что их сын хороший мальчик, только малость несерьезный, да уж теперь родители возьмутся за его воспитание как следует!..

О краже полушубков все слышали, об этом на Смычке известно. Как там и что, кто именно воровал — не знают. Опрос булыгинского окружения ничего не дал.

Дважды Иван Иванович и Вятчинов ездили к Булыгину. Тот «чистосердечно» каялся: верно, спер тушенку у тетки Фени. Н-ну, и полушубок тоже. Продавал в городе неизвестным женщинам.

— Так получилось… По пьянке оно все.

— Твои соседи по вагончику утверждают, что в ночь на девятнадцатое ты там не ночевал.

Вялое лицо Лехи-Вахи оживилось благородным негодованием:

— Врут! Путают они! Спал тогда дома! Ни про какой склад знать не знаю, напрасно мне это дело лепите!

— Успокойся, Булыгин, разберемся.

— А мне чо беспокоиться, ха! У вас против меня улик нету.

Верно, прямых улик против Булыгина не было.

Но Леха-Ваха нервничал. Трезвое сидение в камере навевало нерадостные мысли. На свободе — другое дело, там или пьян, или «соображаешь» выпить, думать и некогда. А тут лезет в башку всякое… Что не везет. Двадцать лет прожил, и все не везет. То есть не так чтоб уж все время: в первый раз осудили за кражу на три года, тогда повезло — амнистия подвернулась, акт гуманности. Год всего просидел и — амнистия. Вернулся к тетке и десять месяцев гулял на свободе.

А потом опять влип за грабеж, по новой «трояк» получил. И уж везти перестало — три года отсидел «от звонка до звонка». И вот только хотел пожить, погулять Всласть — опять не повезло. Инспектор Мякишев допрашивает, не отстает… Что он знает? Да ничего! Нету улик против Васьки Булыгина. Только бы пацаны, салаги эти, не сболтнули чего… Предупредить бы салаг, ну, тогда порядок! Смотаться бы на Смычку, повидать кого надо… Как тут смотаешься? Сиди вот в камере, эх… Да, не везет.

Сильно нервничал Булыгин. Срок получать кому охота. Проснется ночью и думает, думает. С непривычки это очень неприятно — думать. Что ж бы такое изобрести? Как пацанам передать, что… Эх, житуха проклятая!

После возвращения к тетке Васька Булыгин по двору гулял этаким героем, будто не из колонии, а, например, с полярной зимовки или БАМа приехал. Стоит, бывало, сигаретой дымит, из кармана куртки — горлышко бутылки. Лениво этак, с видом удачливого блатного, треплется мальчишкам:

— Мне чо, я и в колонии жил как бог. Там кругом все меня уважали.

Салаги слушали, верили. И казался им туповатый бездельник Леха-Ваха смелым, лихим гангстером, у которого житуха — сплошные приключения, романтика, не то что нудная учеба в школе или техучилище…

Нет, пацаны вряд ли что скажут на допросе. Но, с другой стороны — салаги же! А инспектор Мякишев, он ушлый, этот Мякишев, он умеет… Ах черт, как же предупредить?! Хоть записку бы передать при случае, пару слов: не болтайте, мол…

Утром Булыгин выпросил у одного из арестованных крохотный огрызок карандаша, забился в угол и на коробке из-под сигарет «Шипка» стал писать…

— Булыгин, выходи!

— Чего? Куда?

— Выходи, тебе говорят. — Старший сержант стоит в дверях, в упор смотрит. Наверно, опять Мякишев заявился. Ничего, порядок: может, при выводе удастся кому-нибудь записку перетырить… Булыгин незаметно сунул записку в ботинок.

Дверь камеры лязгнула за спиной. Он привычно — руки за спину и шагнул.

— Не туда, — придержал его старший сержант. — Вот сюда заходи.

— А что? Зачем сюда?

— На осмотр. Если имеешь при себе недозволенные предметы, лучше сразу предъяви.

— Какие предметы, вы чо! Меня ж всего осмотрели, когда сюда принимали!

— Так что ты кипятишься? Нету, ну и ладно. Сымай ботинки.

Старший сержант стоит рядом и смотрит. Ну, не везет!

— Сымай, чего копаешься. Или помочь?

— Ну, счас, не торопите…

«Эх, надо же! Как быть с запиской?!»

Повернувшись к старшему сержанту боком, нащупал в ботинке туго свернутую обертку от «Шипки», вытащил и рванул, еще раз…

— Стой! — широкая ладонь старшего сержанта сдавила руку. — Успел все-таки порвать! Ничего, сложим.

Не прошло и полчаса, как записка, аккуратно сложенная и подклеенная прозрачной пленкой, лежала на столе у инспектора. Иван Иванович и заместитель начальника РОВД майор Перваков легко прочли безграмотный, пополам с нецензурщиной текст:

«Ул. К. Зорь спроси Сухарина Олега  спрашивай молодых скажут тебе…»

— Вот как! Почти готовый адрес!

«Олег тебе довожу до сведения от меня они не чего не добились и не добьются мне пока дали 10 суток и идет раследствие вы ничего не знайте понили. Если будут вас вызывать я с вами некакого отношения не имел с вами ни хожу кричю потому что вы салаги. Если менты будут кричать что я раскололся вы не верьте…»

— Ну вот, — сказал майор Перваков. — Теперь есть версия, достаточно обоснованная. Есть адрес, откуда и начнем. Этот Олег, что о нем известно?

— Он из числа знакомых Булыгина, уже опрошенных. У него алиби: вместе с другом Михаилом Губановым в ночь кражи были в гостях у родственников Олега в Верхнем Тагиле. Это и родители подтверждают. На всякий случай я запросил верхнетагильскую милицию, были ли они там. Ответа пока еще нет.

— Ответ, пожалуй, есть — в булыгинской записке. Сейчас десять часов вечера, все должны быть дома. Посылаем дежурную машину за этими друзьями. И родителей обязательно.

Женщина уверена, что ее сын ни в чем не может быть виновен.

— Олег учится на втором курсе горно-металлургичесного техникума, он комсомолец, прошлое лето был даже членом комсомольского оперативного отряда, сам боролся с разными там нарушителями. Знаете, он такой вежливый, послушный, много читает. И знаете, это возмутительно, что нас второй раз в милицию!.. Семья у нас благополучная, хорошая, всегда внушаем сыну… то есть воспитываем как надо. Нет, тут просто какое-то недоразумение!

— В ночь на девятнадцатое вашего сына не было дома?

— Да, но это еще не значит… Я сама его отпустила в Верхний Тагил. Захотелось мальчику съездить к родным, что тут такого? Я дала рубль на дорогу, банку варенья для родственников, и 18-го вечером они с Мишей Губановым уехали, а 19-го вернулись. Наконец, мой сын просто не мог совершить что-нибудь такое! У него скоро сессия, нужно готовиться, а тут вы нервируете…

Сын действительно выглядел удрученным. Однако подтвердил то, что говорил при первом вызове:

— Были с Мишей в гостях. О краже услышали, когда вернулись.

Майор Перваков положил перед Олегом склеенную обертку от «Шипки».

— Прочти, это тебе адресовано.

«Ул. К- Зорь спроси Сухарина Олега…»

Лицо паренька покрылось багровыми пятнами, опустились худенькие мальчишечьи плечи…

— Олежек! — приподнялась мать. — Олег, что это значит?!

— Не знаю я ничего… — пролепетал сын дрожащими губами.

— Успокойся, Олег, — сказал майор. — Посиди, подумай. Ждем от тебя правдивого ответа.

Дежурный увел паренька. Следом шла мама.

— Олежек, что же это такое!

Миша Губанов суетлив, немного развязен.

— Откуда мне знать, чего вы! Нас с Олегом и в городе не было. Мы девятнадцатого домой вернулись, а во дворе уж болтали, что, мол, склад обчистили. Я-то тут при чем?

Мать сидит, положив на колени усталые руки, смотрит на сына грустно, устало. Голос ее не приказом — просьбой звучит:

1 ... 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Неотвратимость - Владимир Печенкин бесплатно.
Похожие на Неотвратимость - Владимир Печенкин книги

Оставить комментарий