Оккультные силы СССР - Александр Колпакиди

Очевидно, что острие репрессий второй половины 1920-х годов было направлено против наиболее активной, духовно развитой, думающей части старой интеллигенции.

Уже в мае 1929 года следствие по делу «Воскресенья» было закончено и за подписями начальника СОУ В. Р. Домбровско-го и ПП ОГПУ в ЛВО С. А. Мессинга ушло в Москву на рассмотрение коллегии ОГПУ. Участь обвиняемых была решена 22 июля 1929 года. Наиболее суровое наказание — 10 лет концлагерей — было определено А. А. Мейеру, Э. А. Зыковой,. П. Ф. Смотрицкому и К. А. Половцевой. А. М. Мишенов, С. П. Мачихин, Г. Г. Тайбалин, М. М. Бахтин, А. В. Болдырев, Т. Н. Арнсон, А. И. Голубинский, А. Я. Максимович, Е. А. На-зарова-Заржецкая, А. В. Розеншильд-Паулин, Н. В. Стебницкая-Пигулевская, Н. В. Спицын и П. П. Сланский получили по 5 лет концлагерей. По 3 года получили: В. В. Бахтин, Б. В. Бахтин, Л. А. Барышева, П. П. Вальдгардт, М. М. Волкович, Т. Н. Гиппиус, В. С. Грузова, А. Л. Лишкина, Н. А. Молочковский, К. И. Некрасова, А. П. Сухов, Б. В. Сланский, М. М. Таубе и С. М. Та-убе, В. Н. Финне, О. В. Яфа, В. П. Герман, В. Ф. Штейн, Е. Л. Тенчинская, Н. П. Анциферов. Более мягкое наказание — 3 года ссылки — было определено А. А. Дедок, И. Н. Дукельс-кой, Е. С. Бахтиной, Н. Б. Бурцевой , С. Г. Венгировской-При-селковой (урожд. Коган), С. В. Приселкову, Е. П. Иванову, А. А. Катениной, М. Н. Маржецкому, А. Ф. Мушниковой, Т. М. Смотрицкой, Е. А. Тайбалиной, Е. Н. Харламовой, М. И. Шалиско, Г. М. Егорову, М. К. Гринвальд, Е. В. Корш, П. И. Жаркову, И. А. Аполлонской-Стравинской. 3 года концлагерей получила В. А. Дегтярева, но ввиду преклонного возраста подсудимой наказание ей было смягчено — 3 года ссылки. В отношении остальных: Е. О. Оттен-Тиличеевой, М. М. Дитерихса, К. Н. Кареева (сын известного историка) и других — решено было ограничиться условным наказанием — лишением их права проживания в Москве, Ленинграде и ряде других городов СССР с обязательным прикреплением к определенному месту жительства сроком на три года.

* * *

Крупную роль в русском масонстве 1920-х годов играл «епископ церкви Иоанновой, каббалист, хиромант, иерофант», известный поэт и скульптор Борис Михайлович Зубакин (Эдвард) (1894 — 1938). Сам Зубакин-Эдвард определял себя как свободномыслящего мистика-анархиста и христианина.

Еще в 1911 году из числа своих товарищей по 12-й С.-Петербургской гимназии он организовал первую в своей жизни масонскую ложу — «Лоджиа Астра». Среди ее членов: В. Владимиров, О. Богданова, Е. Розанова. Собирались, как правило, на даче Зубакина, сочиняли и пели масонские гимны, изучали оккультную литературу. В 1913 году Зубакин знакомится с руководителем ложи розенкрейцеров в Санкт-Петербурге — уже упоминавшимся Александром Кордингом — и вступает вместе со своими друзьями в его организацию. В 1915 году А. Кординг умирает, передав руководство орденом Б. М. Зубакину.

В 1922 году Зубакин был арестован и вскоре освобожден. Это сразу же дало основание тогдашним властителям умов московской интеллигенции заподозрить в нем провокатора и агента ОГПУ. Современные исследователи не дают однозначного ответа на этот вопрос. В 1929 году Б. М. Зубакина высылают в Архангельск. 3 февраля 1938 года он был расстрелян.

«По матери, — показывал 31 декабря 1922 года Зубакин, — наш род английский, Эдварды, мистики, масоны. Мистикой интересуюсь с детства». Отвергая предъявлявшиеся ему обвинения в принадлежности к контрреволюционной организации и в 1922-м, и в 1929-м, и в 1937 годах, он неизменно подчеркивал, что с 1913 года принадлежал к духовно-религиозному мистическому братству неорозенкрейцерского характера, являющемуся тайной церковью Иоанновой, отличающейся «отсутствием политической идеологии, духовно-каббалистическим вероучением, целью».

"Почему было «нелегальным»? По исторической традиции всегда маленькие (по своей природе не могли быть большими) группы — так наз[ываемые] братства, — церкви Иоан-новы были тайны и интимны, желая жить в тишине и не подвергаться обвинению официальных церковников в ереси, чтоб не слыть еретиками.

Какие были условия принятия в братство?

А) Изучение (многолетнее) каббалистического учения арканов, каббалы. В) Принятие и выполнение нравственно] и физически] особой школы. С) Принятие сана — рыцаря Духа (КА) и алтаря = диакону церкви Иоанновой и алтаря: Дарохраните-ля (ОР) = пресвитеру: Высокого или Ведущего = первосвященнику, епископу (по-греч[ески] иерофанту). Были 2-е, 3-е и более, — Братьями т[ак] ск[азатъ] «по доверию» слушающих курс, но не принявших пока сана. Ибо целью было всем быть на уровне «ВА» третьей степени нравствен[ного] пути и духов[ного] сана.

Было свое богослужение — и форма — таинства принятия сана, почти не соблюдаемая последние годы".

Собственно история ордена в изображении Зубакина выглядит следующим образом. "В 1913 году мы назывались «Лоджиа Астра» = звездная обитель церкви Иоанновой (или капелла), С присоединением к нам старика каббалиста Кординга стали называться «Эль-а» («Эль» — по древнееврейской каббале = имя Бо-жие, т. е. носители имени Божия, его основ — Альфы = "А")". С Кордингом «высокое счастье» заниматься каббалой, арканами (система герметических наук) и мистической философией он имел вплоть до 1916 года. "Занятия с ним меня совершенно поглотили. Теперь уже я, Владимиров (связь с ним я утерял с 1917 и что с ним, увы, не ведаю) и Волошинов уже не мечтали с прежним пылом попасть во Французский оккультный институт. Мы уже с пренебрежением относились к слову «масон» (пренебрежение это у меня неизменно и до сих пор).

Мы решили, что мы сами достаточный институт во главе с Кордингом и Владимировым. К нам примкнул д-р Злобин, быв-[ший] репетитор Волошинова (пропал без вести с конца 1916года), мой гимназический учитель А. Ал. Попов (в 1917 уехал к родным в Уфу и с тех пор ни слуху ни духу) и приятель Волошинова Георгий Ченцов, Шандаровский Петр Сергеевич, Бржезинский (имени не помню). С 1917 года связи с ними не поддерживаю (почему, объясню ниже), имел сведения, что они в Петербурге.

Мы сами открыли свою школу. Это значило, что я (заместитель умирающего от неизлечимой болезни Кординга и почти никому не показывающегося) и Волошинов читали лекции по философии мистики и по каббале.

Мы мечтали съехаться все у меня в Озерках по ж. д. и жить общежитием.

Были мы недотрогами, как мимозы, боялись любопытствующих, теософствующих дам и молодых бездельников — стремившихся к нам влезть в душу".

Вскоре к ним примкнул отец Б. М. Зубакина — Михаил Зубакин, первая жена Б. Зубакина — Евгения Пшесецкая и другие. Через знакомого Б. М. Зубакину было обещано знакомство с Г. О. Мёбесом — представителем ордена мартинистов в России, однако воспользоваться его лекциями он не смог, ибо в 1916 году был мобилизован в армию и «совершенно сдуру» пошел на войну. «Патриотом, как понятно, я не был. Я был и есть мистик-анархист, мечтающий о небольшой интимной мистически-философской общине», — отмечал Б. М. Зубакин.

В начале 1916 года Б. М. Зубакин и его друг В. Н. Волоши-нов объявили себя преемниками (через Кординга) христианского розенкрейцерства: "Духовным орденом, государствова-ниеми школой-институтом «Lux Astral is». Установили четырехгодичный курс школы (1-й год — символика и введение, 2-й год — каббала и магия, 3-й — мажорные арканы и 4-й — минорные арканы), себя объявили «ВА» (Ведущими в Астральную мудрость) и, так как их было очень мало, почти всех своих учеников включили в совещание или «Верховный совет Духовного рыцарства LA». Уход в конце февраля 1916 года Зу-бакина на фронт надолго выключил его из кружка.

Все дело теперь осталось на Волошинове. Он придумал печать с египетским ключом и буквами, вел занятия с учениками, магнетизировал больных, занимался самообразованием и подбором оккультной библиотеки. Цель кружка его руководители видели в том, чтобы «создать общежитие либо в сельской местности, либо в двухкомнатных соединенных вместе квартирах, создать духовную общину, обитель, коммуну „рыцарей Духа“, Грааль — „Монсальват“. Жить и молиться вместе». Собственно, это было в миниатюре осуществлено в 1913 — 1917 годах в Озерках и на квартире Волошинова.

В 1918 году семья Волошинова переехала к Зубакину и художнику А. Буйницкому под Невель. Возникла «коммуна-церковь». «Эль» Буйницкий пытался организовать «Капитул» нового розенкрейцерства «LA», т. е. собрание-общежитие образцовой ячейки братьев высшей, третьей степени. В 1920 году коммуна распалась. Буйницкий и Волошинов ушли из нее. Зубакин пытался самостоятельно воссоздать общину из оставшихся, но ничего не вышло. В 1924 году он и Л. Ф. Шевелев объявили о прекращении деятельности кружка. «Братья» разошлись. Деятельность «Лоджии Астра» как целого прекратилась. Остались лишь персональное учительство и надежда когда-нибудь вновь воссоздать обитель-общежитие. Братство «Лоджия Астра» стало «странствующей церковью Иоанновой».

В 1927 году Зубакин уходит, по его словам, на покой, назначив своим духовным преемником Шевелева, однако фактически это произошло едва ли раньше 1929 года, то есть времени его высылки в Архангельск.