Наш Ближний Восток. Записки советского посла в Египте и Иране - Владимир Виноградов

Банисадр, видимо, чувствовал, что в пику ему религиозными деятелями создается такой «парламент», который будет пытаться поставить его в подчинение. Уже в 2 часа дня он заявил, что имеется много жалоб на ход выборов: на избирательные участки приходят муллы и тут же агитируют, попросту приказывают, за кого нужно голосовать; много случаев, когда на участки приносят уже где-то заполненные бюллетени (откуда же бюллетени?); на избирательных участках находятся люди, которые сами вписывают в бюллетень за других фамилии кандидатов в депутаты…

Во время выборов были и стычки. В следующие дни появились заявления с протестами против фальсификации выборов. Известный деятель «Нацфронта» Форухар демонстративно в знак протеста отказался баллотироваться.

«Моджахеды» начали требовать отмены выборов, назначения новых ввиду массовых фальсификаций и нарушения избирательного процесса.

Банисадр выехал в небольшое местечко Лангеруд – на дороге между Тегераном и Рештом. Поводом послужило довольно любопытное событие: местные моджахеды в день выборов арестовали судью и состав местной жандармерии, чтобы они не вмешивались в выборы. В результате, как заявил в бешенстве Банисадр, не осознавая, видимо, комичности момента, депутатом от Лангеруда был выбран «коммунист».

Долго подсчитывали результаты голосования по всей стране. Появляются сведения и об избрании кое-где деятелей «Нацфронта», даже моджахедов (потом часть из них выкинут из парламента, часть уйдет сама – сейчас они радуются, все-таки в народе они имеют популярность).

25 мая первый республиканский парламент в Иране был открыт. Своей резиденцией он избрал себе новое здание бывшего сената, а не традиционное историческое здание меджлиса в старой части города.

Последний раз я был в нем в октябре 1978 года, когда шах держал свою последнюю речь. Сегодня здесь будут первые речи новых правителей страны.

Весь район сената оцеплен вооруженными отрядами, такого при шахе не было. И парадный, красивый подъезд не используется. После тщательнейших проверок послов пропускают через узкую боковую дверь. Кругом уйма вооруженной охраны. Кого и от кого? Но выражение лиц у охранников (многие с израильскими автоматами «узи») бездумно-свирепое, одним словом, решительное.

В просторном вестибюле сейчас никто не задерживается для разговоров. Прибывших подталкивают наверх – на балкон. Там с правой стороны (не в центре, как ранее) – места для послов. Человек 5–6 фотографов, не стесняясь, фотографируют каждого посла по нескольку раз, видимо, выжидая различные позы и ракурсы. Это становится противно. Ведь крайне неприятно, когда новая служба контрразведки обновляет архивы и досье старой разведки столь наглым образом. О том, что из всей службы шахского САВАКа новые власти совершенно не тронули управления, имевшие дело с иностранцами, известно хорошо всем.

Внизу в зале – места для депутатов. Они начинают собираться и рассаживаться. Очень много тюрбанов и черных шелковых накидок. Сквозь некоторые импозантные тюрбаны сверкают иногда лысины, какие-то неофициальные, домашние. Впереди за отдельным столиком – члены всемогущего Исламского ревсовета. Среди них важно развалился живописный Бехешти. Прошел сердитый, с развевающимся халатом Халхалиль, затем Хаменаи, толстый Эшраки – зять Хомейни. В отдельных креслах сидят другие тюрбаны – либо очень старые, ушедшие в себя, либо помоложе, эти оживленно дискутируют друг с другом.

Но есть депутаты и в пиджаках, большинство из них без галстуков (ныне это признак демократии, хотя и распространяется слух, что, дескать, высшее духовное руководство запретило ношение галстуков, поскольку-де они символизируют крест – другую веру!). Вид делегатов простоватый, и не только по одежде. Президента Банисадра нигде не видно.

Наконец расселись. На трибуну взошел аятолла Кяни, в качестве «руководителя» Министерства иностранных дел объявил заседание открытым.

Потом Кяни объявил о решении временно поручить руководство работой парламента совету, составленному как из самых старых депутатов – это представители «Нацфронта» Сахаби и в качестве его заместителя Базарган, так и самых молодых (были названы две фамилии, ничего нам не говорящие).

Неожиданно со своего места вскочил Халхалиль. Он выкрикнул, что ничего против Сахаби не имеет, но категорически против «контрреволюционера» Базаргана.

Кяни не смутился. Он кратко ответил, что излагает решение Исламского ревсовета. Тогда Халхалиль сказал: ну, если так, мне остается лишь подчиниться.

Итак, первая стычка в парламенте произошла на первых минутах его работы. Что же будет дальше?

Банисадра в зале все не было.

Кяни начал держать речь. Он восхвалял успехи исламской революции. Что же за успехи? За год, говорил он, народ уже пять раз голосовал: за республику, за совет по выработке конституции, за конституцию, за депутатов в парламент. Нигде ничего подобного в мире не было…

Кто-то подал Кяни записку. Он прочел ее про себя и сказал: «Да, я забыл упомянуть, что мы еще ведь выбирали президента».

Что же это аятолла Кяни забыл сказать – нечаянно или нарочно? Послы зашептались. Преобладающее мнение было, что неспроста «забыл» Кяни о таком важном моменте, как выборы президента. Уже тогда духовенство решило, что этот президент – Банисадр – их не устраивает.

Потом на трибуне появился сын Хомейни, Ахмад, он зачитал послание отца. В это время как-то бочком незаметно в зале появился президент Банисадр, сел на один из стульчиков в передних рядах, как бы показывая, что его мало беспокоит обструкция со стороны парламента и неуважение к нему.

В своем послании Хомейни ничего нового не сказал, его наказ депутатам был прост: служите народу, главное во всей деятельности – ислам; ни левых, ни правых, ни Восток, ни Запад – ислам; делайте хорошие планы и исполняйте их – это ислам и т. д. Сплошное заклинание именем ислама без каких-либо конкретных или хотя бы в общем сформулированных целей.

На трибуне Банисадр. Первое выступление президента. Оно, очевидно, должно быть программным. Ведь этого ждут все.

Банисадр громогласно объявил, что доложит парламенту об экономическом и политическом положении страны. Это хорошо. Говорит он без бумажки. Но начал он с нападок на… курдов, угрожая им всем, чем возможно. Не поймешь: то говорит, что национальный вопрос в Иране разрешен, то, что это главная проблема. Где же доклад об экономике? А, вот оно что: экономика должна быть «исламской». А что это такое – неизвестно. И еще: независимость, независимость, независимость. От всего и вся. А как ее достигнуть-то? Из «экономики» только одно заклинание: надо работать…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});