Тринадцатая невеста, или попаданка на драконью голову - Милен Маквил

оттащить от короля, когда я хочу подойти к нему.

Оборачиваюсь и вижу белоснежное дитя, со столь же белыми крыльями, как и у Мракуса.

— Разве ты не этого хотел? — удивлённо спрашивает дитя. — Ты получил то, к чему стремился. Ты убил нас обоих.

Отдёргиваю свою руку от него и рычу сквозь сжатые зубы.

— Да пошел ты! — разворачиваюсь и бегу к Мракусу, который истекая кровью, упал на колени.

Опускаюсь рядом и как завороженный повторяю:

— Не смей умирать, слышишь? Не смей! Ты мне нужен, нам!

На мгновение его глаза приоткрылись, и он с трудом сказал:

— Прости, но оттуда не возвращаются.

Тело Мракуса давно уже обмякло, но я из последних сил держал его, захлёбываясь в своих рыданиях и криках. Я понял, что потерял не только свою пару, но и нашего ребёнка.

Моё тело и душу разрывала пустота, и закончилось это всё только после того, как мой разум погрузился в темноту.

* * *

Открываю глаза и понимаю, что вокруг тишина.

Как тихо, умиротворённо и мои губы растягиваются в счастливой улыбке.

Снова этот проклятый сон, но зато теперь я знаю, кто мой истинный, остаётся придумать, как загладить свою вину перед ним.

Да, Мракус гордый, сильный король, но полагаю, он найдёт способ объяснить, почему хотел полностью уничтожить мой род.

Ну, а пока можно понежиться в кровати.

Потягиваюсь и замерев понимаю, что в принципе никакой кровати и в помине не должно быть.

Проверяю пространство ментально и обнаруживаю сидящего в кресле, у постели Мракуса.

Моментально отползаю от него на другой край кровати, а когда понимаю, что упёрся в стену, тем самым лишив себя места для отступления, в моей руке появилась огненная сфера.

Мракус тяжело вздохнув, встал с кресла и, отдёрнув балдахин в кровати, что отделял нас.

На нём был черный плащ, как и в моих кошмарах, но капюшон не был надет.

— Какого чёрта ты боишься меня? — прорычал он. — Собрать армию, пойти против меня не испугался, а оказаться в моей власти, трясёшься, как осиновый лист на ветру.

Хмурюсь, его нападки справедливы,… хотя нет!

— Как я оказался здесь?

Мракус подался немного вперёд, я остался на прежнем месте, показывая, что не боюсь его.

— Всё очень просто. Во время боя, ты ни с того ни с сего оказался у меня на руках, без сознания, так что, твоим союзникам пришлось сложить оружие, а мне покинуть поле боя, чтобы найти лекаря.

— Зачем тебе это?

— Что именно?

— Искать для меня лекаря? Не проще просто убить? Ты ведь уничтожил весь мой род.

Мракус изучающе посмотрел на меня, а потом спросил:

— Ты знаешь, что связывало моего отца и короля Арана? Нет? Вот и я не знал, пока не занялся расследованием убийства твоей бабушки, леди Нирин.

Я нахмурился, то, что моя бабушка была тоже убита, я знал, но зачем Мракусу понадобилось заниматься расследованием, ведь раньше никто не утруждал себя этим.

— Оказывается они были истинной парой — продолжил свой рассказ король.

— Что? — удивился я, да нет, я был просто в шоке.

— Да, Аран был правящим королём, но как немногим известно, он мог выносить дитя, наравне с женщинами — говоря это, взгляд короля прошелся по моему телу и остановился в районе моего живота, а я словно почувствовал как он начал потихоньку расти.

Чертыхаюсь и отвожу взгляд.

— Так вот, мой отец хотел ребёнка, — продолжал рассказывать он — но Аран не соглашался. Говорил, что старшему супругу не полагается ходить пузатым. На этом у них и случилась размолвка, а потом Аран ещё и не предупредив отца, взял себе супругу. Возможно, Аран таким способом хотел подарить такого желанного ребёнка Арведору, но,… наверное, именно это и сломало отца. Как говорится, от любви до ненависти один шаг. Он уничтожил всех в приступе безумства. Арана, его молодую супругу и не родившегося ребёнка. Убил всех ближайших родственников, друзей и соратников. Он преследовал всех неугодных, а потом он стёр все упоминания о роде Ар Сор. В своё время мне некогда было изучать историю правящих родов, надо было улаживать всё то, что натворил отец, а вот Наома с удовольствием изучала. Меня, конечно, это не оправдывает, но ведь она была моей супругой, значит, я тоже виновен. Прости, но убить её я не могу, она мать моих детей и моя сестра, единственное родное мне существо, но за то, что она уничтожила весь твой род, я развелся с ней.

Слушая его, я чувствовал, как какая-то ноша, покидала мои плечи и становилось всё легче и легче, и тут ни с того, ни с сего говорю:

— Покажи их.

— Кого? — удивлённо спрашивает он.

— Свои крылья.

— Зачем? — ещё более удивлённо спрашивает он.

— Я хочу увидеть их.

— Спрошу ещё раз, зачем?

— До чего же ты упрямый. Если прошу, значит надо.

Мракус неуверенно скидывает плащ, и я вижу, что его торс обнажен, как и в моём видении.

— Ты что, действительно шел на смерть? — хмурясь, спрашиваю я.

— Если таково было твоё желание, то да.

— Идиот! — заявил я, пытаясь увидеть его крылья, но их не было. — Крылья то где?

— А если их нет?

— Я их видел, не долго, но видел.

— Ну, тогда ты понимаешь, в каких обстоятельствах они появляются — напоминает этот искуситель, при этом совершенно ничего не делая.

— Эм-м. А если тебе вдруг надо использовать крылья, то, что ты делаешь?

— Представляю, что ты подо мной.

Почему-то его слова загнали меня в краску смущения, я опускаю взгляд, который остановился на его мощной груди и сбивчиво говорю:

— Ну,… ну так представь это сейчас.

— Не могу!

— Что? Почему? — удивился я.

— Я очень давно не касался тебя, не целовал, все воспоминания поблекли, и воображение уже не помогает.

" Нифига себе, заявочки! " — подумал я, но при этом, переползаю ему на колени.

Подставляю свои губы для поцелуя, а что не сделаешь, чтобы посмотреть на ту красоту, которую он скрывает от всех.

Мракус не спешит меня целовать, лишь с какой-то надеждой смотрит на меня.

— Только не говори, что разучился целовать?

— Возможно! Тебя слишком долго не было, научишь?

И что мне с ним делать? Мой ангел-искуситель!

— Научу! — шепчу ему в губы и касаюсь их нежно, изучающе, словно ещё не веря, что это происходит наяву, а не в каком-то очередном кошмаре. Но через пару секунд впиваюсь в его губы собственническим, жадным, всё поглощающим, ну прям как путник, нашедший оазис в пустыне, поцелуем.

Наши губы сплелись в танце страсти,