Расколотые небеса (СИ) - Пир Томас

В следующий миг в грот упали несколько сотен факелов. После первого штурма защитники времени даром не тратили. Тим проследил, чтобы ров заполнили маслом. Воины опустошили пять сотен бочек. Горючая жижа была легче воды, покрыла поверхность мутной смоляной плёнкой.

В считанные секунды грот превратился в пылающий гейзер. Волны жара разошлись по бассейну. Пламя загудело, поднялось до пилястр, облизало наброшенные лестницы и обожгло карабкающихся к стене дикарей. Орда взвыла. По стене прокатилась струя горячего воздуха, потрескивали волосы, воздух дрожал. Густой дым потянулся к небесам, непроницаемой тучей скрыл луны и звёзды.

Растерявшихся кочевников сбросили со стены. Лестницы обгорели, переломились и рухнули в грот. Наши лучники стреляли в слепую, но судя по воплям, их стрелы не пропадали. Степное воинство остолбенело. Страшная магия лишила их силы. На глазах дикарей загорелась вода. Боевой дух надломился. Орда бросилась прочь.

— Надеюсь, это поможет, — выдохнул я, облокачиваясь на перила.

— Трупы, конечно, дотла не сгорят, но хоть какой-то процент разложения мы предотвратили, — заглянул вниз капитан. — А это уже что-то.

— Думаю, степняки теперь не скоро объявятся, — подкрался Борис.

— Надеюсь ты прав, — оглянулся я. — Воинам нужен отдых. Я и сам едва стою на ногах. Сражаться целые сутки — это слишком даже для нас.

— Нужно поспать, — зевнул капитан. — Иначе нас надолго не хватит.

Дым закрыл лес чёрной шторой. Небо постепенно серело. Любоваться плодами сражения я был не в силах. Развернулся и побрёл в свои покои, тут же сбрасывая броню. Губы растянулись в зевоте, красные глаза закрывались, а ноги устало шаркали по брусчатке. Я боялся, что усну на ходу.

Глава 25

Тёмный коридор уходил всё глубже под землю. На стенах притаились дрожащие факелы, красные светляки ровным строем тянулись вдоль всей галереи, подравнялись, вытянулись струной, задрали носы, точно стражники в карауле. Бывалые своды давили на головы, заставляя путников нервничать.

По туннелю шагала колона солдат. Уставшие мужи припадали к земле, придавленные тяжёлыми латами, мечами, арбалетами и длинными пиками. Позади семенили легконогие лучники. В подземелье разгулялось звонкое эхо, разносило коридором вой сквозняков и ржание старой кобылы, тащившей телегу с обозом.

— Ты чего такой хмурый? — шепнул Старг шагающему рядом Грони.

— Да так, не бери в голову, — не поднимая глаз, отвечал юный воин.

— Что-то я тебя не узнаю… ты что же, кочевников испугался?

— Да иди ты… — прыснул Грони и отвернулся.

— Слушай, я серьёзно, — не сдавался Старг. — Мы уже добрый крам шагаем этим туннелем, а ты всё молчишь, словно воды в рот набрал.

— Да чего пристал? — сорвался вдруг Грони на крик. — Не в духе я, сам что ли не видишь?

Идущие впереди воины оглянулись. Старг смутился, пожал плечами.

— Ну ладно, прости, коли так…

— Нет, ты прости, — виновато проговорил Грони. — Просто мне не хочется шагать к долине, когда главные битвы разгорятся на стенах, ты понимаешь?

— Понимаю, но такова воля торрека.

— Я боюсь за Лори. Если вдруг орда прорвётся за стены — кто её защитит?

— А если орда прорвётся сквозь подземелье?

Грони снова насупился и опустил глаза. К первому посту подошли молча. Сир Роман переговорил с дежурной стражей и кованные ворота со скрипом раскрылись. Отряд двинул в проход. Теперь шагали осторожнее, то и дело прислушивались и засылали вперёд быстроногих разведчиков, чтоб точно знать не прошли ли ордынцы в туннель.

— Слушай, там ведь будет сир Андрей, — не выдержал Старг тишины. — Да ты вспомни, как он громил орды… Не бойся за Лори, торрек не даст её в обиду, — попытался он взбодрить друга.

— Я знаю, но всё равно на душе неспокойно. Я ведь даже не успел попрощаться…

— И чего это вам вдруг прощаться? Вот надерём кочевникам уши, как вернёмся, так до старости больше расставаться не будете.

— Кхм… скажешь тоже такое…

— А что, как орду победим, так и свадьбу сгуляем. Сколько вы прятаться будете по каморкам да ночным лестницам?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Да тихо ты!.. — Вскинулся Грони, нервно заглядывая по сторонам. — Ишь, раскричался!..

— Да ладно тебе, — хмыкнул Старг, переходя на заговорщицкий шёпот. — Думаешь, не знает никто? Да вся крепость шепчется о ваших прогулках.

— Так уж и вся? — шикнул Грони.

— А то.

Следующий пост был светлее. Стража расставила светильники по стенам и сводам. Мощные ворота немного застоялись, заржавели петли, просела калитка — пришлось толкать вдесятером. Когда справились, взору открылся выход наружу. Отсюда он казался лишь маленькой белой точкой, но дышать стало гораздо приятнее. Свежие сквозняки разогнали пыль, очистили воздух.

— Там что, ворота открыты? — удивился Грони.

— Нет, скорее всего это только калитка, — ответил Старг. — Стража должна была окопаться на козырьке, а проход им нужен для быстрого отступления.

Старг не ошибся. Последние ворота были закрыты. Их наглухо забаррикадировали массивными млисовыми бочками с маслом и мешками чёрного пороха — весь запас взрывчатки извели на туннель, оставляя лишь узкий проход у калитки.

— Всем стоять, — выкрикнул сир Дмитрий от головы колоны.

До выхода оставалась едва ли сотня шагов. Когда воины сгрудились возле господ, он продолжил:

— Тушите все факелы и складывайте их туда, — указал он рукой на глубокие ниши в стене. — И чтоб не искорки здесь!.. всем ясно?

Воины закивали, сложили факелы и двинули дальше.

— Говорят, масло в тех бочках особое, — зашептал Грони. — Оли рассказывал, что сир Евгений для того как-то хитро нефть фильтровал. Тем что вышло был недоволен, но горит эта дрянь будь здоров.

— Да это понятно, если даже они вон как нервничают, — кивнул Старг на господ, что выбирались на свет.

— А в мешках тех и вовсе горючий песок, представляешь?

— Как бы он нас самих не поджарил, — нервно оглядывая баррикады, протянул Старг.

Стражники сгрудились у калитки, по двое выходили на козырёк. Когда пришла очередь, Старгу пришлось щуриться, привыкшие к полумраку глаза немного слезились и ловили разноцветных зайчиков. Площадка здорово изменилась. У краёв выросла могучая стена в полтора человеческих роста. Спуск облагородили частоколом. У края толпилась дежурная стража. Воины наперебой рассказывали господам последние новости.

Старг и Грони поспешили взобраться на стену.

— Ты только взгляни, что дикари натворили… — Изумлённо выдохнул Грони, указывая рукой на долину.

Раньше с этого места открывался прекрасный вид. Вниз убегал серпантин широкой дороги, что растворялась в долине. По ущелью протекала быстрая речка. У берегов зеленели цветочные луга, а ближе к хребтам начинался смешанный лес.

Обозники постарались на славу. Теперь вместо пышных деревьев у подножия склона торчали голые пни. Траву и цветы дикари затоптали. Вместо пёстрых ковров осталась рыжая земля, чистая река с небесными водами превратилась в сточную канаву, а свежий воздух задымили сотни костров. Живописная долина теперь больше походила на выгребную яму.

Приближаться к серпантину кочевники не решались. На дороге керрийцы обустроили несколько заслонов из заточенных брёвен и копий. Там дежурили стражники при луках и алебардах.

— Старг, строй воинов, — окликнул сотника сир Роман.

Старг тут же встрепенулся и спрыгнул со стены:

— В три шеренги, становись, — гаркнул он.

Воины быстро собрались в коробку. Сир Дмитрий тяжело вздохнул и начал командовать:

— Первый десяток спускается вниз, к первому заслону. Во время штурма удерживайте позицию до приказа. Когда услышите рог, тут же бросайте всё и бегите наверх, ясно?

— Да, сир, — закивал пожилой десятник.

Когда воины скрылись за частоколом, сир Дмитрий продолжил:

— Второй десяток чуть выше. Вы займете средний заслон и будете прикрывать отступление. По сигналу тоже снимайтесь и бегите сюда. Основная битва разгорится на козырьке.