Там, где оживают пески (СИ) - Ольга Андреева

Солнце, тем временем, уже наполовину опустилось за горизонт, а до караван-сарая было еще добрых полтора парсанга пути. Гюрза помянул неласковым словом тот час, когда отважился поехать на запад, вместо того, чтобы доверится карте. На пески опустились вечерние сумерки, и в последних лучах заходящего солнца Гюрза уже отчетливо различал очертания караван-сарая. «Эх, останусь без горячего ужина!» — с сожалением подумал он, понимая, что в темноте костер будет развести непросто, а небольшая масляная лампа не даст достаточно света, чтобы это сделать.

Внезапно, скакавший галопом Ветер оглушительно заржал и резко встал на дыбы, едва не сбросив своего всадника на песок.

— Что за… — хотел было выругаться Гюрза, но тут же почувствовал, как татуировку обожгло, словно огнем, и увидел, как из ближайшего бархана один за одним встают скелеты в полуистлевших доспехах и, размахивая ржавыми мечами, движутся в его сторону. Ошеломленный вириец только и мог, сидя на бесновавшемся от страха коне, что считать своих неожиданных преследователей. Их оказалось десять.

— Великая Мать, как говорят местные! — тихо проговорил он. — Что это такое? Ну спасибо, Ситара, вот удружила, так удружила…

Он кое-как успокоил коня и заставил его отъехать чуть дальше, чтобы иметь возможность маневра, приготовился к бою, достав из ножен трофейный кинжал, сжав во второй руке клинок. Как только первый скелет, отвратительно хрустя высохшими костями, приблизился к Гюрзе, тот метким ударом снес ему голову, однако костяк и не подумал рассыпаться, а напротив, наносил мощные удары, которые вириец едва успевал парировать. Наконец наемник изловчился и рубанул кинжалом по костлявой руке, отчего скелет тут же рассыпался прахом с тихим шелестом.

Как только вириец осознал, каким образом он может уничтожить своих преследователей, дело пошло значительно быстрее. Следующие двое костяков были встречены мощными ударами меча, напрочь отрубившими им руки, и добиты кинжалом. Трое скелетов, что попытались зайти сзади, были отброшены в разные стороны копытами обезумевшего от страха коня и Гюрза, едва заставив животное развернуться, не дал им подняться, добив прямо на песке. После этого он не стал дожидаться, пока оставшиеся четверо подойдут поближе, и сам, спрыгнув с коня, побежал им навстречу.

Разрубив пополам первого и перерубив ноги второму, он быстро прикончил костяков, пока еще двое ковыляли к нему. Затем, воспользовавшись их медлительностью, поочередно развоплотил каждого кинжалом…

Когда измотанный боем наемник все-таки добрался до караван сарая, его поджидал сюрприз. Рядом с убежищем горел костер, а у огня сидела Ситара и широко ему улыбнувшись, спросила:

— Не ждал меня?

— Какой Бездны все это значит? — прорычал он, совсем забыв, что перед ним не девушка, а дух Пустыни.

— Я вижу, совсем ты одичал, пока странствовал по Пустыне. — рассмеялась та. — Зачем же так грубо?

— Прости — уже намного вежливее ответил он. — Но я действительно не понимаю…

— Почему это вдруг на тебя напал отряд скелетов, несмотря на мою Печать?

— Ну примерно так. — кивнул он и сел рядом, ожидая ответа.

— А потому, отважный наемник, что идешь ты сейчас по мышиной тропке. Чего же ты хотел? Здесь места безлюдные, нечисть непуганая… — развела руками Ситара.

— Но твоя подвеска уже отпугнула сегодня кого-то. — подозрительно посмотрел на нее вириец.

— Хуту? Он слишком умен, чтобы связываться с Отмеченным Печатью… — махнула рукой она. — Знает, что в противном случае ему крепко достанется от нас.

— Кто он такой, этот твой хуту? — поинтересовался наемник, отчетливо понимая, что подробности ему было знать вовсе не обязательно, но любопытство подталкивало выведать.

— Злобный дух, что заводится в покинутых деревнях и заброшенных караван-сараях. Питается страхом жертвы, а потому пугает ее до тех пор, пока несчастный не умирает от разрыва сердца. Но ты можешь его не опасаться, как впрочем и дэвов, миражниц, призраков и альгдахов. А вот существа более примитивные, навроде скелетов и вивирен, Печати не боятся, ибо не способны думать о последствиях нападения на Отмеченного, а потому будь готов от них отбиваться. Но тут проблем быть не должно, ибо дерешься ты, воистину, виртуозно…

— Я даже не могу сказать, порадовала ты меня, или, наоборот, огорчила — усмехнулся тот. — Конечно, я радоваться должен, что меня твари высшего порядка трогать не станут, но отбиваться всю дорогу от скелетов тоже удовольствие из разряда сомнительных.

— А кто сказал, Гюрза, что толпы скелетов будут преследовать тебя всю дорогу? — пристально посмотрела на него Ситара. — Тут их не так уж и много. По крайней мере тех, что способны подниматься. Просто не проходи рядом с местами, где они похоронены, и все — пожала плечами она.

— Да, действительно, всего-то! — не удержался от сарказма вириец. — Я же не вижу, в каком месте их песочком присыпало…

— Ну тогда знай, что таких мест мало, и повстречаешь ты их на своем пути еще раза три, не больше.

— Кстати, все хотел тебя просить о том, как долго, собственно, будет продолжаться этот самый путь? Раз уж не можешь сказать, в чем мое предназначение, то скажи, хотя бы, когда я буду свободен?

— Ровно тогда, когда ты выполнишь, или, может быть, не выполнишь приказ Ияра. А вообще, это тебе лучше спросить у Змеелова. И о том, куда он идет, и о том, зачем, и даже, когда планирует вернуться.

— Издеваешься? — полуутвердительно спросил Гюрза. — Не могу же я ходить за ними попятам все дни напролет, пытаясь подслушать, куда и зачем они направляются.

— Ну, я тем более тебе в этом не помощник. Ты умен, Вилья Альтрасти, ты смел, решителен и находчив, а потому и сам неплохо справишься с задачей. — она встала. — Мне пора. Спи спокойно: в окрестностях нечисти больше нет.

— Постой, а как же?… — но Ситара только погрозила пальцем и растворилась в темноте, оставив наемника наедине с весело потрескивавшим костром.

Гюрза вздохнул, взял под уздцы Ветра, что смирно стоял рядом все это время, и отвел его к коновязи.

— Ну что ж, возможно, ты и права. По крайней мере, относительно нечисти — пробормотал он.

Однообразные дни перехода из Дильмина в Телип тянулись для путников, будто вязкий сахарный сироп. После встречи с нагом прошло уже больше недели, но Тии казалось, что до места назначения они не дойдут уже никогда. Пожалуй, впервые за время, проведенное в странствиях по Великой Пустыне, она начала по-настоящему тяготится своим путешествием. В этот раз не было ни паланкина с Исином, ни видимого конца перехода, ни даже приключений. Лишь бескрайние пески, да крыши караван-сараев, то и дело возникавшие на горизонте. Маленькая воровка впала в уныние, хоть и тщательно скрывала это от своих друзей. Не хватало еще, чтобы они оставили ее одну где-нибудь в Адабе, на попечении Исина, например.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});