Опасность - Джейн Кренц

— Открыли? — спросила Прюденс.

— Один открыл. Остался второй.

Со вторым дело пошло гораздо быстрее. Секунду спустя Себастиан был свободен.

Он соскочил со своей подставки и принялся за веревки, которыми были опутаны руки и ноги Прюденс. Сначала ей показалось, что рук она не чувствует. Потом пришло ощущение острой боли. Прюденс чуть не заорала во весь голос и, сунув в рот край плаща, изо всех сил вцепилась в него зубами.

— Бог мой! Как же я не догадался! — Себастиан принялся осторожно растирать ее руки. — Держитесь, Денси. Через минуту все будет нормально. Чувствуете мои руки?

Прюденс кивнула, все еще не рискуя вытащить плащ изо рта.

— Хорошо. — В голосе Себастиана послышалось облегчение. — Это означает, что они не слишком сильно вас связали. С вами будет все в порядке.

Прюденс была в этом не слишком уверена. Но через некоторое время она уже не боялась, что закричит, если начнет двигать руками. Себастиан потянул ее за руки, и она встала.

— Бог мой, — прошептала она.

— Нужно выбираться отсюда, — сказал Себастиан. — Промедление может стоить нам жизни.

— Я знаю.

Прюденс глубоко вздохнула, взглянув на разбитый лорнет, болтавшийся на модной фиолетовой ленточке, — он был уже ни на что не годен. Крошечный ридикюль, расшитый бисером, однако, все еще висел у нее на запястье. Она открыла его — на дне лежали очки. Проволочные дужки погнуты, но стекла оказались целы. Прюденс быстро нацепила очки на нос.

— Я готова, — объявила она.

— Вы потрясающая женщина, моя дорогая. — Себастиан схватил ее за руку и потащил к двери.

В холле раздались шаги. Они с Себастианом услышали их одновременно.

— Черт подери! — Себастиан остановился. — Почему нам так не везет сегодня?

Прюденс почувствовала, как его пальцы сжали ее запястье. Он толкнул ее в угол за дверью.

— Не двигайтесь, — прошептал он.

Прюденс готова была вжаться в каменную стену. Себастиан быстро подбежал к горшку, схватил его и тоже прижался к стене рядом с Прюденс.

Дверь распахнулась. В комнату ввалился человек с завязанными за спиной руками. Кто-то толкнул пленника в спину, тот не устоял на ногах и упал.

Пламя свечи осветило лицо Гаррика Саттона. Он поднял глаза и встретился взглядом с Прюденс.

Она не успела ничего предпринять — в комнату вошел один из похитителей. В руке он держал пистолет.

— Вот так, — удовлетворенно сказал он. — Хорошая работенка, смею вас уверить.

Но тут его внимание привлекла пустая кровать. Глаза расширились от удивления, а уж когда он заметил болтающиеся на стене кандалы, и вовсе вылезли из орбит.

— Что такое… Сбежали!

Он уже раскрыл рот, чтобы позвать на помощь, но Себастиан сделал шаг и обрушил ночной горшок ему на голову. Пистолет выпал из руки и закатился под кровать.

Похититель, тихо застонав, осел на пол и больше не шевелился.

Себастиан взглянул на Гаррика:

— Ваше появление все несколько усложнило.

— Мне очень жаль, — спокойно проговорил Гаррик. — Меня схватили, когда я выходил из клуба.

— Развяжите его, — попросил Себастиан Прюденс, — а я достану пистолет.

Но не успела Прюденс и шагу ступить, как дверца массивного черного шкафа распахнулась. На пороге стоял Келинг с пистолетом в руке. За ним зияло черное отверстие и виднелась потайная лестница. Тут только Прюденс вспомнила о второй стенке, которую Себастиан обнаружил в шкафу. Теперь-то она знала, что за ней скрывается.

— Прошу оставаться на месте, Эйнджелстоун. — Келинг вышел из шкафа. — Иначе я пристрелю вашу жену. Себастиан замер:

— Вы слишком далеко зашли, Келинг.

— Пока нет. — Келинг кивнул Прюденс. — Идите сюда, моя дорогая.

Прюденс не пошевелилась. Келинг прищурил глаза:

— Я сказал, идите сюда. Или я первую пулю всажу в вашего ненаглядного Падшего Ангела.

Прюденс нехотя пошла к нему. Как только она оказалась рядом с ним, Келинг схватил ее за горло и укрылся у нее за спиной.

— Так-то лучше, — сказал он.

Глава 20

Себастиан с трудом сохранял самообладание. Желание вцепиться Келингу в глотку было всепоглощающим. Видя, что Прюденс взяли в заложницы, он пришел в, неописуемую ярость. Однако он понимал — если не сумеет обуздать свой гнев, последствия будут весьма плачевными.

— Чего вы добиваетесь, Келинг? — Себастиан заставил себя говорить тем скучающим тоном, которым так хорошо владел.

Улыбка Келинга стала угрожающей.

— Вы прекрасно знаете, чего я добиваюсь. Неужели вы и вправду решили, что я позволю вам выдворить меня из Англии и пустить на ветер мое состояние?

— Ваше состояние?

— Не притворяйтесь. Вы отлично понимаете, о чем идет речь. — Рука Келинга еще крепче сжала горло Прюденс. — Я не дурак и прекрасно осознаю, что главой компании теперь является этот ненормальный Блумфилд. Возникнет паника. И если я не буду участвовать в руководстве, компания тут же обанкротится.

Себастиан пожал плечами:

— Думаю, такое не исключено.

— Черт подери! Да ведь именно этого вы и добиваетесь! — завопил Келинг. — Но неужели вы и вправду рассчитывали, что я позволю вам это сделать? Я слишком долго вынашивал свой план, чтобы вы смогли легко все разрушить.

Гаррик, лежа на полу, пошевелился:

— Это все моя вина, не так ли? Келинг на него даже не взглянул. Он не сводил глаз с Себастиана.

— Можете, если хотите, взять часть вины на себя. Видите ли, мне нужны были сведения об Эйнджелстоуне. Все вокруг болтали о его ненависти к своим родственникам, но я не знал, насколько эта ненависть сильна.

— Вы хотите сказать, что сомневались, стану ли я использовать свое положение, чтобы защитить кузена, если он окажется замешанным в убийстве? — спросил Себастиан.

— Вот именно, — подтвердил Келинг. — Я никогда не мог понять, почему, если до такой степени ненавидите своих родственников, вы все еще не воспользовались своей властью, чтобы их уничтожить?

— Вы не могли понять этого, — строгим голосом заметила Прюденс, — поскольку сами, окажись на месте Эйнджелстоуна, давно уже покончили бы со всей семьей.

— Совершенно верно. — Келинг все еще не спускал глаз с Себастиана. — Мне нужно было знать как можно больше о самом Эйнджелстоуне, чтобы быть уверенным в том, как он поступит, если я включу в свой план Джереми Флитвуда.

— И вы напоили меня и выудили нужные сведения, — сказал Гаррик тоном, в котором слышалось презрение к себе.

— Это оказалось проще простого, — заметил Келинг, — и принесло свои плоды. Вы меня уверили, что Эйнджелстоун лишь счастлив услышать хотя бы о малейшей неудаче его родственников, а уж когда кого-нибудь из них действительно осудят за убийство, радости его не будет конца. А потом вы обмолвились об очень интересном увлечении. Гаррик в отчаянии выругался: