Не повторяется такое никогда! - Алексей Николаевич Калинин

точно подействовало.

Я, как ревизор облазил весь дворец, проверил все входы и выходы, запасные и пожарные выходы, поругался из-за них с кладовщиком, но своего добился, все выходы освободили от хлама. Потом мне попался товарищ из внутренних органов ответственный за безопасность данного мероприятия и я с восторгам принялся выносить мозг ему. Мы с ним совместно решили, где будут находиться наряды милиции и дружинников, как будет осуществляться оцепление сцены, как будет действовать и самое главное бездействовать милиция в тех или иных случаях. Зато какое было счастливое лицо у полковника, когда я от него уходил!

Добрался и до мест приёма пищи, я ещё не забыл, как нас пытались накормить засохшими и плесневелыми бутербродами в буфете филармонии. К моему удивлению всё оказалось почти идеально, о чём я не стесняясь сказал работникам пищепрома, поблагодарив их, за трепетное отношение к здоровью посетителей и артистов.

Наконец вынеся всем мозг и настроив всех на рабочий лад, на той же обкомовской Волге и в том же составе поехали обратно. Я также незаметно ухватил Валину ладошку и весьма довольный поездкой, развалился на сиденье. Некоторое время ехали молча, все думали о своём поглядывая в окна. Наконец Татьяна Юрьевна не выдержала и повернулась ко мне.

— Андрей, тебе необходимо учится в консерватории. С твоим голосом ты станешь мировой знаменитостью, звездой оперной сцены. У меня в Ленинградской консерватории служит очень хороший знакомый, я сегодня ему позвоню и узнаю сроки и порядок поступления. Уточню, какие нужны документы!

— Простите Татьяна Юрьевна, но мне это не интересно. Я оперу терпеть не могу, вот оперетту уважаю, а оперу… Вообще не понимаю, что люди в этом находят? — перебил я её — А то что Джамайку спел, так не девочкой же с автоматом мне акустику проверять?

— Ты не хочешь стать мировой знаменитостью? — развернулась и посмотрела она на меня.

— Абче не хочу! — заявил я — Зачем мне этот геморрой?

— Это же мировое признание, слава, известность, престиж, положение! Деньги наконец! Я понимаю, что ты ещё молод и можешь не ценить всё это, но нравиться девочкам ты хочешь? — уставилась она на меня филином — Мне кажется все мужчины только об этом и мечтают?

— Всё что я хочу, это тихо жить со своей любимой женщиной. Растить с ней детей, ходить в магазин, в кино, в театр, на прогулки. Каждое утро видеть её счастливые глаза и в очередной раз признаться в любви. Дарить ей свою нежность, заботу, ласку, свою любовь и страсть, дарить ей свою жизнь и свои песни. Видеть в её глазах ответное чувство и чувствовать свою нужность, свою необходимость, свою ценность. Вместе радоваться каждому нашему дню, каждому часу, каждой минуте проведённой вместе. Я хочу любить и быть любимым и дарить это счастье всем вокруг. Своей семье, своим друзьям, своим слушателям в каждой своей песне и стихе, чтобы они радовались вместе с нами и завидовали нам по доброму.

А теперь о том, чего я не хочу. Я не хочу, чтобы за мной бегали и просили мой автограф, фотографию, поцелуй, ребёнка. Не хочу чтобы мне и моим близким угрожали расправой на мой отказ в ответных чувствах, чтобы их обливали ложью и помоями, чтобы их не травили лицемерно, просто из зависти. Став мировой звездой я не смогу защитить их от всего этого, только если жить в осаде в своей мини-крепости с пулемётчиками на вышках и патрулями милиции под стенами. Вы хотите такой жизни? Лично я нет и никакие деньги, слава и престиж меня туда не привлекают. Я не хочу видеть людей только на концертах, из-за спин оцепления. У нас в Союзе с этим конечно попроще, но дураков, дур и подлецов тоже хватает! — грустно вздохнул я.

— Опять удивил Андрей! Я ожидала совсем другого ответа! — сказала донельзя впечатлённая Татьяна Юрьевна, а Валя плавно вытянула свою ладошку из моей руки и отвернулась.

Ну вот, обиделась! Собственно и правильно сделала, тоже мне, нашёл где откровенничать. Дебил. Имбецил. И почему я не пошёл в сапёры? Избавил бы мир от полного кретина.

— Извините, если разочаровал! — хмуро вякнул я, тоже отвернувшись к окну.

— Разочаровал? Наоборот! Хотела бы я услышать такие слова от моего мужа. Чем больше я с тобой общаюсь, тем больше уважаю. Ты совершенно необычный юноша, один на миллион! — посмотрела на меня Татьяна Юрьевна.

— Я один на миллиард Татьяна Юрьевна и прекрасно это осознаю! — усмехнулся я — Хорошо, что я не маньяк и не одержимый, даже страшно представить, чтобы я мог натворить! А я мечтаю о вполне обыденных вещах, наивно да?

— Нет, Андрей! — задумалась она — Может нормальный человек как раз и должен мечтать о простых вещах. Кто знает?

— Я знаю кто знает, но он никогда не ответит! — глядя в окно, задумчиво ответил я.

— Андрей, ты серьёзно? — развернулась она ко мне — И кто это?

Я глазами показал на небо.

— А-ха-ха! — рассмеялась она — Андрей, его не существует!

Я продолжил серьёзно и не улыбаясь смотреть на неё. Постепенно она перестала смеяться и уже осознанно посмотрела на меня.

— Ты серьёзно? Не шутишь?

Я отрицательно покачал головой.

— Но…, когда? Где? — зависла она.

— Андрей дважды переживал клиническую смерть, в общей сложности около двадцати дней лежал в коме! — вмешалась Валентина.

— Валя ты плачешь? — встревожилась Татьяна Юрьевна.

— Ничего страшного! — снова отвернулась она — Сейчас пройдёт!

Всё же обиделась! Сам дурак, сначала отправил её переводиться, а теперь говоришь такое. Балбес! Старый, тупой балбес!

Дальше все ехали молча. По приезду меня высадили у репетиционной и уехали дальше, по своим важным обкомовским делам. Я стоял и печально смотрел вслед уезжающей Волге. Хорошее настроение растворилось, как кусок сахара в кипятке. Мои мозги действительно, как-то неправильно работают.

Находясь в мыслях далеко отсюда, я на автомате разделся в гардеробе и пошёл, куда-то. Куда-то пришёл и сел на подоконник. Стало вдруг ужасно обидно за всё, за свою тупость, за попадание в это время и в это тело. За идиотские поступки, дурацкий язык, мои метания из крайности в крайность, за сумбурные желания. Я почувствовал, что Валя меня теперь долго не простит, если вообще простит. Зная женскую психологию и пороть такие косяки! На душе стало горько и больно, даже не хочу думать, что она решит.

Тут перед глазами замелькала чья-то ладошка.

— Андрей! Да что с тобой Андрей! — раздался голос Жанны — Что случилось? На тебе лица нет!

— Оставь меня кареглазая, я в печали! — на автомате ответил