Охота на судьбу - Андрей Удовиченко

Роскошные апартаменты, под стать королевским покоям, могли бы вместить с десяток гостей и того больше прислуги, но, однако, по странному стечению обстоятельств, явились местом встречи двух старых знакомых. Смуглолицый мужчина, он же маг-хранитель сосредоточия силы на Сэндк'хе, расположившийся в резном кресле из красного дерева, обшитым бархатом, всем своим видом выражал гнев. В подтверждение своего настроя мужчина с силой стукнул кулаком по широкой поверхности стола, сделанного, кстати сказать, из того же материла, что и кресло.

— Это что же происходит, бездна вас всех поглоти?! А?! — рыкнул он.

Грициус — его собеседник, являющийся магом-хранителем на Фросвинде, сомкнув руки в замок, сидел напротив и с удрученным видом молчаливо сверлил глазами поверхность стола, который без вины награждася ударами его коллеги.

— Я тебя спрашиваю!

— Не нужно кричать, Визиф, — спокойно промолвил он, — этим делу все равно не поможешь, да и стол не заслужил такого обращения. А, кстати, почему красное дерево? Оно разве сейчас в моде?

— Какое, к черту, дерево!? — громыхнул Визиф и вскочил с кресла так резко, словно кто-то подложил иголку под его «мягкое место».

— О-о, я вижу, ты не готов сейчас к серьезному разговору об искусстве интерьера, — сделал вывод Грициус.

— Любишь пошутить, да?! — мерил длинными шагами мраморные плиты комнаты Визиф, — а как тебе понравится, если этот кретин утащит эту штуковину куда подальше и разузнает о ней все, м-м-м?

— Это невозможно, — спокойно ответил Грициус, развалившись в кресле, нисколько не изменившись в лице, — он всего лишь один из местных жителей Фросвинда, не обладающий магическими способностями.

— Этот твой «обычный житель», разорви его крум[14], преодолел грозга, выставленного тобой и вдобавок ушел от наемника императора!

— Ну, парень не без удачи, конечно же, — промолвил Грициус.

— Не без удачи?! — рявкнул Визиф.

— Ну да, как же еще объяснить неожиданное появление этого треклятого некроманта, который увязался за наемником? Кстати, ведь он тоже с Сэндк'ха, почти что твой сосед, хе-хе, — отшутился Грициус.

— Тьфу, — звучно плюнул на пол разозленный до предела Визиф, — какого черта он оказался там?! А?! У тебя же все под контролем?!

— Больше, чем уверен, он тоже уловил сигналы артефакта и решил заполучить его, вот и все.

— Уловил… уловил, — пыхтел Визиф, — я почувствовал магию, там кто-то колдовал, будь он неладен! — скрежетал он зубами.

— Ну да, некромнат, пожиратели душ…, - начал было перечислять Грициус, загибая пальцы на руке.

— Хватит ерничать, клоун! — брызнул слюной Визиф, вышагивающий туда-сюда перед взором Грициуса, — ты знаешь, о чем я! Это был сильный маг, он вывел этого простака с нашим артефактом из передряги!

— Да, но что же мы теперь можем поделать! — развел руками его собеседник, — я не могу открыто действовать за пределами Фросвинда. Нам остается ждать, когда наемник доберется до него.

— Я никак не могу засечь его, — бормотал себе под нос Визиф, не слушая своего собеседника, — Он должен был уже прибыть на Сэндк'х.

— Эм… ну…, - протянул Грициус.

— Что еще!!?? — взорвался, словно мощный фейерверк, Визиф.

— Боюсь, что на Сэндк'х он никак не сможет прибыть, — сощурив глаза в ожидании нового взрыва пороховой бочки, промурлыкал Грициус.

— Как так, не сможет? — замерев, перешел на шепот смуглолицый маг, в ожидании услышать хорошую новость, к примеру, о гибели охотника.

— Он на Мирфгейте.

И как только мог представитель интеллигенции, маг-хранитель, позволить себе такие непристойные выражения, написать на бумаге которые значило бы прожечь в листке здоровенную дыру! Сопровождая свою бранную речь активными жестами, Визиф швырял по сторонам сгустки молнии, которые испарялись, не долетая до стен комнаты. Ибо, чтобы творить магию, даже будучи сильным магом, нужно владеть собой. Видимо, этот факт, вдовесок ко всему остальному, еще больше расстроил Визифа, и он, чтобы не ударить в грязь и так уже довольно-таки перепачканным в ней лицом перед Грициусом, со всего размаху ударил ногой по ножке стола. Тем самым великий маг поставил жирную точку, как словесно, так и действенно, в своем коротком представлении, повалившись на пол и зашипев от боли.

— И чем тебе не нравится эта мебель! — пробормотал Грициус, наблюдающий за диким шабашем, учиненным Визифом.

— Арррр, — кряхтел маг, потирая рукой ушибленное место, — какого черта мне достался такой идиот!

— Ну, наконец, мы нашли виновного! Слава богам, а то я думал, ты так и будешь пребывать в неведении! — вздохнул Грициус.

— Ты! Ты! — заикался Визиф, — ты так и останешься сидеть в своей пещере на Фросвинде и ничего не потеряешь!

— Ну, положим, я кое-что и теряю…

— Я могу потерять жизнь, демон тебя раздери! — перебил рассуждения своего собеседника маг, — жизнь! Если наше предприятие провалится, то мне несдобровать!

— Ну не надо так преувеличивать, — спокойно сказал Грициус, — я думаю, все обойдется.

— Ты думаешь!? Знаешь, пожалуй, если за мной придут, я сообщу им, кто мне помогал, — изобразил на своем гневном лице мерзкую ухмылку Визиф.

— Начинается, — меланхолично протянул Грициус, — сначала ярость и поиски виновных, теперь вот угрозы. Пока еще ничего не произошло и, думаю, не прозойдет. Тем более у нас было не так уж и много возможностей исправить ситуацию, поэтому нам остается лишь расположиться поудобнее и с удовольствием ожидать результата.

Поутихший Визиф опустошенно рухнул в кресло, не готовый более продолжать спор, и откинул голову на спинку сидения, устремив свой взгляд в полоток.

— Я попытаюсь выяснить, кто помогал этому удачливому пареньку в пещере, — нарушил молчание Грициус.

— Уж будь так любезен, — процедил сквозь зубы Визиф.

Наконец, получив первое за всю беседу, одобрение в свой адрес со стороны коллеги, Грициус не удержался, — ну так что там насчет мебели?

На это Визиф, неспешно придав своей голове вертикальное положение, взглянул своими покрасневшими глазами на улыбающегося собеседника и одним щелчком пальцев растворил в пространстве богато обставленную комнату со всем ее содержимым, включая себя и своего оптимистично настроенного коллегу.

Глава 18. Мирфгейт

Промозглый ветер, дующий с самого севера Мирфгейта, нес на своих воздушных крыльях пепел от сгоревшего лагеря людей, уничтоженного не так давно армией орков близ горы. Темнота, не заставив себя долго ждать, подступала, сменяя декорации дня на вечернее время суток. Где-то вдалеке, южнее руин поселка, в местности, где природа — мастерица на всяческие причуды — перемешала плодородные участки земли с болотами, тусклый свет костра, мерцающий меж стволов раскинувшихся вязов, сигналил о присутствии здесь живого существа. Дети, чудом уцелевшие после кровавой бойни, усевшись плечом к плечу на подгнившем бревне, опустошенными глазами взирали на хаотичный танец огненных лепестков костра. Пес по кличке Рык, свернувшись в клубок, дремал под исполняемую природой колыбельную шуршащей листвы деревьев, колышащихся в такт приходящим волнам северного ветра и тихого потрескивания веток, съедаемых пламенем костра. С тех самых пор, как они с Кэлли расположились на ночлег, Кервил не проронил ни слова. Она чувствовала, что взгляд ее друга проникал сквозь пламя костра, устремлялся дальше, погружаясь снова и снова в прошедшие трагические события. Несмотря на малый возраст, Кэлли понимала, что творится в душе мальчика, ибо ей самой в свое время тоже довелось потерять маму и папу. Она, как никто другой осознавала, что любые, даже самые глубокомысленные слова утешения в такой ситуации будут звучать, как пощечина для человека, в один миг потерявшего все. Это пройдет, она была уверена, что пройдет, только никогда не излечится до конца. Даже раны, оставленные на теле, порой оставляют следы. А как быть с порезом внутри человека? Тем, что ее мама называла душой. Даже, если и удастся зашить такую рану, напоминание в виде уродливого шрама навсегда сохранится в памяти человека. Несмотря на отреченность ее товарища от всей окружающей действительности, Кэлли все же решилась начать разговор, ибо им, пущенным судьбой, словно самодельные маленькие кораблики в бурный ручей жизни, было необходимо уцелеть, не разбившись о скалы и не сев на мель.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});