Арахна - Евгения Владимировна Потапова

процедуры, женщина вышла из помещения. Я же попыталась дойти до ширмы, было любопытно кто там лежит. Заглянула. Весь опутанный трубками на кушетке лежал худенький паренек лет семнадцати. За него ровно дышал аппарат, а приборы показывали сердечный ритм и давление.

У меня снова закружилась голова, и я вернулась на свое койко-место. Значит, придется дальше прибывать в неведении и ждать того, кто все мне расскажет.

Глава 71

Особенный

В этой палате меня кормили нормально, все было горячим и вкусным, и даже курник принесли и салат из помидоров и огурцов. Капельницу больше не ставили, но решили меня оставить здесь до завтрашнего утра. Медсестра принесла несколько газет и журналов, чтобы я не скучала.

Вечером приходил доктор пообщаться со мной, узнать о самочувствии. Прошел за ширму, посмотрел показатели у другого пациента, поохал, повздыхал и ушел. Мы остались вдвоем с пареньком. Равномерно работали приборы, я читала журналы. Перед сном к нам заскочила медсестра, пожелала спокойной ночи, сказала, что в случае чего я могу нажать на кнопку в стене.

Легла на спину на пол, и постаралась исключить звук работающих приборов, чтобы послушать, что происходит в больнице. Через несколько минут мне удалось настроиться. Советские бетонные здания очень хорошо проводят звуки и разные вибрации. Я слышала, как кто-то ходит на верхних этажах, как где-то пикает микроволновка и работает холодильник, чьи-то разговоры. Через несколько часов все затихло и замерло. Наверно, часть людей ушло, а часть легли спать. Стало совсем тихо.

Подкралась к пареньку, посмотрела на него, отодвинула веко, заглянула в безжизненный глаз, потыкала в него пальцем, и даже понюхала. Решила, что они на нем опыты ставят, стала отключать приборы и убирать всякие трубки. Жаль было парнишку, посчитала, что делаю доброе дело. Ведь он столько времени пролежал в коме, а это значит, что мозг уже не работает. Хотела, чтобы он отошел спокойно в мир иной. Однако, постаралась, как можно аккуратней вытащить трубку изо рта, чтобы сильно не ободрать горло и слизистую. Не знаю, почему-то посчитала, что так будет правильней.

Приборы быстро вырубила из розетки, так что ничего не запищало и не заверещало. Грудь парня еще два раза поднялась и опустилась, а затем совсем замерла. Я наклонилась послушать, бьется у него сердце или нет. В один момент почувствовала опасность и увернулась от стремительного броска руки, которая попыталась меня схватить за горло.

Парень открыл глаза. Он не дышал, но был каким-то образом жив. Он сел и внимательно посмотрел на меня. Парень был старше, чем мне показалось в первый раз, лет 25–28.

— И зачем ты это сделала? — поинтересовался он.

— Я думала, что твой мозг уже давно не активен, а поддерживать жизнь в теле не имеет смысла. Тем более еще немного и твое бы тело отправили на опыты. Почему ты живой, если ты не дышишь?

— Я по-другому дышу, — ответил он, — Надо уходить отсюда. Если они узнают, что я могу обходиться без их аппаратов, то нам будет худо.

— Везде камеры, — тоскливо сказала я.

— Да не вопрос, — усмехнулся он, — Меня, кстати, Ренат зовут.

— Марина, — слегка склонила я голову.

Ренат выдрал розетку и сунул в оголенные провода пальцы. Через мгновение все потухло.

— Идем, — сказал он.

— Они потом в записи увидят, как ты в провода руку суешь, — поморщилась я.

— Не увидят, у них оборудование, которое было в розетку включено, все сгорело, — хмыкнул он.

— Как? — удивилась я.

— Уметь надо, пошли уже. Хватит болтать, — спрыгнул он с койки.

— Дверь закрыта. Как мы выйдем?

— А вот так.

Парень прошел сквозь дверь, я не поверила своим глазам. Однако услышала звук удаляющихся шагов. Сиди теперь Марина в темной комнате, этот друг, который вовсе не друг, оставил тебя здесь. Но фокус с прохождением через дверь, очень примечательный. Вздохнула и направилась к своей койке. Посидела немного и собралась уже ложиться, но замок в двери щелкнул, и она распахнулась. Ренат вошел в темноту.

— Чего расселась, пошли быстрей, — позвал он.

Спрыгнула и пошлепала за ним. Передо мной мелькала голая задняя часть парня. Он был одет в тонкую больничную рубашку с завязками на спине, которые заканчивались где-то в районе талии.

— Надо поискать какую-то одежду, — тихо прошептала я.

— На первом этаже есть склад сестры хозяйки, думаю, там что-нибудь найдется для нас подходящее, — ответил он.

Дошли до какой-то двери. Он подобрал ключ из связки и открыл замок. Было темно, на стеллажах лежали стопки какого-то белья.

— Я так понимаю, ты тоже в темноте хорошо видишь? — спросил он.

— Так же, как и днем, — ответила я.

— Отлично. Поищи себе тапки. Обычной одежды здесь нет, только больничные костюмы, халаты, пижамы. Я переоденусь, и мы свалим отсюда. Сигналка и системы безопасности сгорели, народ спит, уйдем без проблем, никто и не заметит.

Он говорил, и искал нужный размер пижамы. Я рылась в коробке с обувью, нашла тапки с задниками. Бежать в носках по лесу было бы не комильфо. Ренат натянул больничный костюм, нацепил шлепки.

— Нет нормальной обуви, — вздохнул он, — Оружейка и склад у них в другом здании.

— У них есть еще одно здание? — удивилась я.

— Да, пошли.

Мы выскользнули из кабинета и дальше шли молча. Из коридора попали в тот самый огромный холл. Я направилась к двери, через которую мы с охранником заходили. Ренат поймал меня за руку и помотал головой. Потянул куда-то в другую сторону. Открыл маленькую дверь. Небольшой коридорчик. Лестница. Несколько ступенек. Снова дверь. Ключ в замке. Пахнуло прохладой, лесом. Где-то стрекотали цикады, звенели комары. Хорошо, вздохнула свежий воздух полной грудью, даже голова немного закружилась.

Мы вынырнули в прохладу ночи. Дошли до яркого фонаря. Ренат открыл маленькую дверцу в столбе и дернул за провода. Лампа замигала и погасла, как и остальное освещение территории больницы.

— Идем, — он направился к воротам, — Электричества нет, все и так откроется.

Спокойно открыл калитку и пропустил меня вперед. Я повернула в сторону леса.

— Не нужно, — мотнул он головой, — Пошли по дороге, у нас есть пара тройка часов до того момента, когда народ проснется и поймет, что у них проблемы с электричеством. Надеюсь, они не сразу нас хватятся.

— Наверно ты не знаешь, но все, же я спрошу тебя. В больницу не привозили других в последнюю неделю? — поинтересовалась я.

— Нет. За три месяца были другие, но вот в последнюю неделю только одна машина приезжала, не считая Газельку с продуктами. Твои друзья?

— Да, — кивнула я.

— Они такие