Государство и революции - Валерий Шамбаров

В 1923 г. Врангель заявил о подчинении Николаю Николаевичу, не только как кандидату в престолонаследники, но и законному российскому Главнокомандующему. Кирилл Владимирович в ответ обрушился с нападками на Врангеля, а в 1924 г. вообще провозгласил себя "императором всероссийским" и объявил в газете "Вера и верность" о формировании "корпуса императорской армии". И кстати, такой выходкой отпугнул от себя многих монархистов - уж слишком эксцентричной она выглядела. Пошли разговоры, что Кирилл Владимирович слегка "не в себе".

А кроме "общероссийских", существовали еще и казачьи, украинские, армянские, азербайджанские, грузинские, северокавказские организации. И тоже во множественном числе. Одни казачьи группировки считались с авторитетом Врангеля, другие видели союзников в левых кругах, третьи придерживались сепаратистских взглядов. Не было единства и среди украинских националистов. В Париже обосновалась Украинская Национальная Рада во главе с Петлюрой, выходила газета "Тризуб". Однако Петлюра был лишь политическим лидером движения, а почти всю практическую антибольшевистскую работу вел генерал Тютюнник, находившийся во Львове и зачастую действовавший независимо от "головного атамана". Еще одну организацию возглавлял полковник Коновалец - Петлюра ориентировался на Польшу и Францию, а Коновалец в гражданскую командовал галицийскими стрелками, поэтому для него были врагами и поляки, и Петлюра, в 1920 г. предавший союзников-галицийцев. И его организация ориентировалась на Германию. Но в Берлине располагалась и "гетманская управа" еще одного лидера - Скоропадского, противника как Петлюры, так и Коновальца, которые свергли его в 1919 г.

Немалый разлад царил и среди кавказских сепаратистов - грузинских меньшевиков, армянских дашнаков, азербайджанских мусаватистов, горского комитета. Более умеренная часть их руководителей вела бесконечные переговоры о формировании общего "Комитета единения", на чем настаивали поляки, спонсирующие сепаратистов в целях ослабления России. Но такие переговоры постоянно заходили в тупик и срывались, так как другие деятели тех же партий были против объединения. Дашнаки полагали, что будут там съедены "тюркскими группировками" - тем более, что они имели дополнительные источники финансирования от состоятельных соплеменников из Америки, от англичан, и стало быть, меньше зависели от поляков. И уж подавно они не могли забыть войн с Грузией и резни с азербайджанцами в недолгий период суверенитета. В свою очередь, и многие азербайджанцы выступали против контактов с армянами и грузинами - у них шла постоянная борьба за лидерство, и то одного, то другого деятеля всего лишь за встречи с другими группировками объявляли "изменниками делу пантюркизма". Хотя у некоторых представителей сепаратистов взаимодействие все же налаживалось. Так возник, например, "прометеизм", некий обобщенный антироссийский сепаратизм, названный по журналу "Прометей". Он выходил в Польше, на польские деньги, а сотрудничали в нем и украинцы, и азербайджанцы, и татары.

И вся эта многоликая мешанина, несмотря на раздирающие ее противоречия, нищету, мизерные возможности, тем не менее, представляла собой угрозу власти большевиков. Хотя бы потому, что сохраняла в себе зерна другой, некоммунистической России, предлагала альтернативные пути развития, мыслила самостоятельно, наконец - просто существовала на свете. Как отметил в одной из своих статей П. Н. Милюков, "само наше существование за рубежом России, с сохранением нашего состояния русских, не принявших чужого подданства, уже есть политическое действо. Поэтому всякий из нас, хотя бы он не принимал участие в непосредственных политических актах, одним пребыванием в состоянии эмигранта уже утверждает свою политическую сущность".

2. Борьба продолжается

Вряд ли можно выделить какую-то "начальную точку" борьбы русской эмиграции и внутренней оппозиции против советского режима. Эта борьба явилась прямым продолжением гражданской войны, велась на ее инерции и с победой большевиков как бы и не прерывалась, разве что стала принимать другие формы. Первый этап ее можно условно датировать 1921-23 гг., когда еще полыхали крестьянские восстания, существовали очаги "зеленого" движения, и поэтому преобладало мнение, что возрождение России начнется через свержение большевиков самим народом. Белая эмиграция готовилась всеми силами поддержать народные выступления, в данном направлении пытались работать совершенно различные политические группировки. Эсер Чернов в период Кронштадтского мятежа выехал в Эстонию, стараясь связаться с повстанцами и сформировать несколько отрядов для действий в РСФСР. Штаб Врангеля разрабатывал планы возвращения армии в Россию и возобновления войны на том или ином театре. Велись переговоры об объединении сил с Савинковым, который брался выставить "однородный идейный кадр до 5000 штыков из отрядов Булак-Балаховича и Перемыкина". П. Н. Краснов доказывал возможность сформировать с помощью Финляндии четыре корпуса и весной 1922 г. развернуть наступление на Петроград...

Но уже вскоре стало ясно, что западные державы отнюдь не намерены поддерживать военные начинания - наоборот, они всеми силами препятствовали возникновению новых и сохранению прежних белых формирований. И уж тем более не намеревались ссориться с Советами прибалты, трясущиеся над мирными договорами с большевиками и наивно уверовавшие в обеспечение таким образом своего суверенитета. Поэтому вскоре борьба перешла к подпольным формам это облегчалось тем, что у эмигрантов остались в России знакомые, друзья, единомышленники, а граница еще не стала "железным занавесом", позволяя поддерживать связь с ними.

Особую активность в данный период проявил Савинков, создавший "Русский политический комитет" в Варшаве. Как он вспоминал впоследствии: "Мысль моя была такова, чтобы попытаться придать более или менее организованную форму зеленому движению, попытаться вызвать большое массовое крестьянское восстание, посылать в Россию людей именно с этими задачами".

Он организовал "Информационное бюро" для связи между собой разрозненных очагов и отрядов "зеленых". Была разработана структура волостных, уездных и губернских руководителей, каждый из которых имел бы свои формирования. Засылалась агентура, которая сумела закрепиться в Москве, Чернигове, Харькове, Киеве, Курске, проникла в командование Красной Армии. Можно отметить, что в принципе, направление было выбрано правильно в конечном итоге, одной из основных причин быстрого подавления зеленого движения, в количественном отношении значительно превосходившего белогвардейцев, было как раз отсутствие серьезной организации. Каждый отряд действовал сам по себе, и даже в главных очагах сопротивления, таких как "антоновщина", "махновщина", Западно-Сибирское восстание, общая организация не выходила за пределы нескольких губерний.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});