Переворот.ru (СИ) - Маркеев Олег Георгиевич

Максимов делает пять шагов по ковровой дорожке.

«Постучать в дверь. Распахнуть. Шаг через порог. Включить газовый фильтр на маске. Пусть сразу слышит искажённые звуки речи».

— Господин Барон?

Сидевший за столом полный, коренастый мужчина привстал. Замер, выпучив от удивления глаза. Вошедший в кабинет показался ему инопланетянином из глупого фантастического фильма: лицо саламандры с черными глазами без зрачков. Речь булькающая, с дребезжащей металлической реверберацией.

— Посольство захвачено, господин Барон. В ваших интересах не допустить паники.

А внизу уже грохочет топот бегущих ног, обутых в тяжёлые бутсы.

Стук распахнутых дверей.

Нервные вскрики.

Резкие, как удары бичом, команды.

Все.

* * *

12:10 (в.м.)

Старые львы

Салин сам разлил чай по чашкам. Игорь Дмитриевич взял свою чашку с блюдцем, понюхал поднимающийся пар.

— О, с бергамотом.

— И немного цветков жасмина для сладости, так что, сахар рекомендую не класть.

Решетников вцепился зубами в бутерброд.

— У вас уже очерчен круг подозреваемых, или заявление Злобина — это так, — Салин небрежно пошевелил пальцами. — Выстрел по воробьям.

Игорь Леонидович пригубил чай. Посмаковал вкус.

— У нас есть представление, кто м о г пойти на такое. Сейчас увидим, насколько наши подозрения обоснованы, — веско произнёс он. — Что касается Злобина. В материалах, изъятых в офисе «КОРПСИ», фигурирует ряд фамилий, которые мы держим на постоянном контроле.

— Очень интересно, — вежливо заметил Салин.

Решетников, прожёвывая откусанный кусок, закачал головой.

— Не, напрасный труд. Дураков много, но дураков, простите за каламбур, мало. Сломали вы народец, нету теперь героев, служаки одни. Им лучше жить с «вертикалью власти» в одном месте, с взяток да откатов партвзносы платить, колебаться, так сказать, вместе с «вертикалью», Португалию там всей Самарской губернией догонять по чугуну и стали, или это, инновационные технологии на Курилах внедрять. Короче, соответствовать. До пенсии. А там — хоть трава не расти. Тем более что в Англии или в Швейцарии травка зеленее нашей будет. Зелёная и сытная, как доллар.

Чашка Игоря Дмитриевича звякнула о блюдце.

— Вы забываете, Павел Степанович, что я тоже чиновник.

— Так не о вас же речь. Вы уже в Кремле. А я о тех, кто туда не попал. — Решетников шумно отхлебнул из чашки. — И обозревая окрестности, душа моя скорбью переполняется. Ходоков в Кремль много, а желающих походом на Кремль пойти — нету. Ни Мининых тебе, ни Пожарских. Ну какой из Ходорковского, прости Господи, князь Пожарский? Из него князь, как из Березовского — гражданин Минин.

Игорь Дмитриевич выдавил скупую улыбочку, посчитав упоминание «равноудалённых олигархов» за комплимент.

— Кстати, из лондонской иммиграции новостей нет? — светским тоном поинтересовался Салин.

— Нет. Если будут, то в тут же Лондоне на одного жителя станет меньше, — процедил Игорь Дмитриевич, разом помрачнев.

— Даже так? — сыграл удивление Салин.

— А вы как хотели?

— Да мы все хотим, как лучше, — вставил Решетников. — Хотели бы напортачить, давно бы уже получилось. Ломать — много ума и времени не надо.

Салин оставил чашку.

— Кстати, о факторе времени. Мой вас совет, расширьте круг поиска, скажем, до Тегерана. Или Багдада. В общем, прозондируйте Ближневосточный регион. Люди там живут с особым чувством времени. Кажется, что они его не замечают. А потом вдруг, раз, словно взрываются. И не время пришло, как выясняется, а воля Аллаха до них дошла. И пока свыше не поступит команда «отставить», действовать будут упорно, не смотря ни на какие жертвы.

— Вы имеете в виду угрозу «зелёной революции»?

— О, нет. Это идеологема для толпы. И повод собрать взносы в общий котёл. Так сказать, местная форма перераспределения прибавочной стоимости. Я имел в виду вполне конкретный интерес вполне конкретных лиц.

— Вы имеете в виду мусульман?

— Нет, наших. — Салин мягким движением поправил очки. — Под угрозой военного переворота и гражданской войны мы в девяностом начали переброску военных специалистов в Ирак. Хусейну после «Бури в пустыне» требовалось восполнить потери в офицерском корпусе, а нам необходимо было избавиться от пассионарной части военных, разом лишившихся цели и смысла существования. Кто внутренне сломался, кто решил тянуть лямку и мыкаться, тот остался. Уехали лучшие. По нашим данным, люто ненавидя предавшую их власть и клятвенно пообещавшие вернуться, чтобы свести счёты с «преступным режимом». Думаю, сочувствующих им в армии только прибавилось, несмотря на все ваши усилия.

Игорь Дмитриевич отставил чашку и скрестил руки на груди.

— Допустим, что есть некоторая прослойка недовольных. Готов допустить наличие связей между теми, кто уехал, и теми, кто остался. Мыкаться, как вы выражаетесь. Но почвы для военного переворота я не вижу.

— А что вы думаете, дали армии «Булаву», но не досыпали перловку в котёл рядовым, и боеспособность резко подскочила? — атаковал сбоку Решетников. — Или вы не видите в Москве солдат, просящих милостыню? Извините, но вам бы не ракету, которую сбить нельзя, изобретать надо было, а солдата, который не спит, не ест, в баню не ходит и домой не просится! Терминатора тульской сборки.

Игорь Дмитриевич болезненно поморщился.

— К чему вы это? Мы уклоняемся от темы и повода нашей встречи.

— Напротив, — вступил Салин. — Речь я вёл именно о войне. Войне за будущее. И не отдалённое будущее, а буквально о завтрашнем дне. И решение надо принимать сегодня. Чёткое, ясное и недвусмысленное: или вы боретесь с «международным терроризмом» или вступаете в схватку с глобалистами. Арабы отлично поняли, что обречены на войну не за суверенитет, а за банальное выживание. Им нужен союзник. Пусть слабый, вы никогда не поднимите страну до уровня мощи СССР, пусть такой же обречённый, но готовый твёрдо стоять на своих рубежах или погибнуть. И ещё одно соображение. Арабы — этнос не техногенный, собственно высокоразвитой технической мысли у них давно нет. Зато она ещё не убита у нас. Если мы пойдём в стратегический прорыв, они нас поддержат. Но — если пойдём! А не продолжим топтаться на месте, как делали до сих пор.

Решетников поёрзал задом в кресле.

— Лично у меня впечатление, что кто-то нам дал пинка. Так сказать, придал ускорение в нужном направлении.

— Это пока только рассуждения вслух, — отрезал Игорь Дмитриевич.

— Будем ждать доказательств? — с вежливой иронией Салин.

В кармане у Игоря Дмитриевича мелодично запиликал мобильный.

— Извините, — обронил он, прижимая трубку к уху.

Лицо Игоря Дмитриевич налилось восковой бледностью. Чётче проступили глубокие складки от носа к краешкам плотно сжатых губ.

Решетников бросил взгляд на Салина. Тот чуть заметно прикрыл веки.

— Принял. Возвращаюсь на «базу».

Игорь Дмитриевич уронил руку с крепко сжатым мобильным на колено. Колючим взглядом обшарил лица Салина и Решетникова.

— Итак, вместо того, чтобы перевернуть вверх дном «Союз-Атлант», вы мне предлагаете искать концы у арабов, которые нашли подходы к нашим воякам? — В его голосе было столько щелочи, что хватило бы вычистить все канализационные трубы в районе.

— Можно, конечно, искать, где светло, а не там, где упало, — смущённо пробормотал Решетников. — Только государственной пользы я в это не вижу.

Он поднял взгляд на Салина, тот едва заметно кивнул: «Дави до конца!»

Решетников пошёл в атаку:

— В своё время мы добросовестно информировали вас, что через Глеба Лобова в конспиративные круги Ближнего Востока прошла утечка информации по проекту «Водолей». И что? Глеба Лобова вы до сих пор с собаками ищете. По нашей линии к нам приходит информация о некоем Махди, крутящем шуры-муры с военспецами в Ираке. Мы, как добросовестные партнёры, сразу же передаём информацию вам. А вам хоть кол на голове теши! Так и не выяснили до сих пор, то ли это деза, то ли новый Усама Бен Ладен, то ли группа безответственных товарищей на ответственных постах.