Непридуманная история Второй мировой - Александр Никонов

Я должен был тогда все время молчать, и сохранять это молчание было мне вдвойне тяжело. Не так тяжело по отношению к Родине, поскольку она, в конце концов, должна была понять, что есть моменты, когда нельзя говорить без того, чтобы не подвергнуть опасности целую нацию. Гораздо тяжелее давалось мне молчание по отношению к моим солдатам, которые, дивизия к дивизии, стояли на восточной границе империи, и, тем не менее, никто не знал, что затевается, никто не имел ни малейшего понятия о том, как изменилось положение в действительности и что им, возможно, придется выступить в тяжелый, даже в наитяжелейший военный поход всех времен.

Именно из-за них мне приходилось молчать, потому что, пророни я хоть одно слово, это ни в коей мере не изменило бы решения Сталина, зато внезапность, которая осталась моим последним оружием, была бы потеряна…

Если я вижу, что мой противник вскинул ружье, я не буду ждать, пока он нажмет на курок, а лучше сделаю это первым. Это было, сейчас я могу об этом сказать, тяжелейшим решением всей моей жизни. Такой шаг открывает дверь, за которой таится неизвестность, и только потомки будут знать точно, как это началось и что произошло.

Утром 22 июня началась эта величайшая в мировой истории битва. С тех пор прошло чуть больше трех с половиной месяцев, и я могу сегодня сделать следующее заключение.

…мы не ошиблись ни в правильности наших планов, ни в исторически неповторимом мужестве немецких солдат, — наконец, мы не ошиблись и в качестве нашего оружия!..

Однако в чем-то мы обманулись: мы не имели им малейшего понятия о том, насколько гигантской была подготовка противника к нападению на Германию и Европу, о том, как невероятно велика была опасность, о том, что в этот раз мы были на волосок от уничтожения не только Германии, но и всей Европы. Сегодня я могу об этом сказать!..

Там была сколочена такая сила, направленная против Европы, о которой, к сожалению, большинство не имело никакого представления, а многие не догадываются и по сей день. Это было бы вторым нашествием монголов под руководством нового Чингисхана.

Такова страна, с которой после почти 25-летнего большевистского бытия познакомились наши солдаты.

И я знаю одно: тот, кто там побывал и в глубине своего сердца оставался немного коммунистом, пусть даже в идеальном смысле, он вернется излеченным от этого. В этом вы можете быть уверены! (И здесь Гитлер не соврал. Как пишет в своей книге «22 июня» Марк Солонин, «нищета, в которой прозябал смоленский или новгородский колхозник, потрясла немецких солдат, которые просто не могли представить, что люди в Европе могут жить так». — А.Н.)

«Рай для рабочих и крестьян» я всегда описывал правильно. Когда закончится этот поход, пять или шесть миллионов солдат подтвердят, что я говорил правду. Они будут свидетелями, к которым я тогда смогу обратиться. Они маршировали по улицам этого рая. Они не могли жить в нищих хижинах этого рая, они туда даже не заходили, если не было острой необходимости. Они видели устройство этого рая.

Это не что иное, как одна-единственная фабрика по производству оружия за счет снижения жизненного уровня людей. Фабрика оружия, направленного против Европы!..

Они строят несокрушимые танки, они быстрее наших, с более мощной броней, чем наши, их пушки лучше наших, и им вообще не нужен бензин…

Когда я об этом говорю, то, как старый национал-социалист, я вынужден признать: мы узнали две крайности. Одна — это капиталистические государства, которые с помощью лжи и обмана отказывают своим народам в самых естественных человеческих правах, которые заняты исключительно своими финансовыми интересами, ради которых готовы принести в жертву миллионы людей. С другой стороны мы видим коммунистическую крайность, государство, принесшее невыразимую нищету миллионам и миллионам и приносит в жертву своей доктрине счастье других людей…»

А с третьей стороны, дополню я Гитлера, мы видим прекрасную справедливую Германию с лагерями уничтожения, тайной полицией и прочими мелкими радостями тоталитарного государства.

Все были хороши в ту пору, надо сказать! СССР хотел, чтобы капиталистические страны ослабили друг друга, и потому всячески приветствовал мировую войну. Англия мечтала натравить Гитлера на СССР, понимая: чем дольше они дерутся между собой, тем лучше ей. Черчилль еще в 1918 году говорил: «Покорить Россию… мы можем лишь с помощью Германии. Германию нужно пригласить помочь нам в освобождении России». И все довоенные действия Англии были направлены в эту сторону. Лондон не раз нагибал свою союзницу Францию на уступки Гитлеру, несмотря на самые вопиющие нарушения Германией условий Версальского договора. Потому что Гитлер представлялся Англии более «социально-близким», нежели грузин московский. И последняя мюнхенская жертва Гитлеру — Чехословакия — имела ту же цель — приблизить Гитлера к СССР, чтобы стравить двух бешеных собак.

Все тогда старались стравить всех со всеми, а сами отсидеться. В результате, когда Гитлер набросился на Англию, СССР помогал Гитлеру сырьем, а сам в войну ввязываться не торопился. Точно так же поступал и Запад — когда СССР начал драться с Германией, западные демократии всячески помогали Советскому Союзу военными поставками, но сами открывать второй фронт не торопились… СССР хотел, чтобы Япония напала на США. И она напала. А США хотели, чтобы на Японию напал СССР. И СССР напал, но только когда счел это выгодным для себя.

В общем, как я уже сказал, все были хороши. А Сталин — лучше всех…

Многие историки и неисторики до сих пор не могут принять той простой истины, что Сталин, этот кровавый палач собственного народа, мог готовить плаху и для народов иных стран. Нет, говорят они, кровавый Сталин был слаб, и наша страна, которая вся была нацелена на войну и ради этого только и жила, тоже была слаба по сравнению с Германией. Они говорят так, несмотря на то, что Германия начала готовиться к войне позже СССР, всеобщую воинскую повинность также ввела позже, а военной техники и войск имела меньше.

Последние аргументы ортодоксов — «на Гитлера работала вся Европа» и «закаленная германская армия уже имела боевой опыт, а наша нет».

Как на Гитлера работала вся Европа, мы уже видели — в технически подкованной Чехословакии, славящейся своим стрелковым оружием, не нашлось для Гитлера ничего лучше отвратительных клепаных танков. А насчет боевого опыта. Половину Европы Гитлер захватил вообще без боя. Норвегию и прочие греции-чехословакии — практически без боя. Хороший вояка Роммель, как воевал в своей Африке, так и продолжал в ней использовать свой опыт.

Армия закаляется в войне, а не на военных прогулках. А крупных боевых действий в анамнезе вермахта было всего на 26 дней. 16 дней вермахт воевал в Польше и 10 дней во Франции. Все остальное — мусор. А Красная армия перед войной два месяца провоевала на Халхин-Голе и четыре месяца в Финляндии. 180 дней советского боевого опыта против 26 дней немецкого. Так кто же был опытнее?

Лучше всего о людях, продолжающих верить в миролюбивого (вариант: трусливого) Сталина и маломощный хиленький СССР сказал историк Дмитрий Хмельницкий: «Чисто советский тезис о том, что советский народ вынес немыслимые беды и катастрофы только ради того, чтобы спасти мир от фашизма, до сих пор сидит глубоко в подсознании бывшего советского населения. Этот тезис для многих — единственное оставшееся моральное оправдание всей их жизни и основа самоуважения. Сознание изо всех сил сопротивляется мысли, что все было не так. Что жизнь советских людей, переживших сталинскую эпоху, моральных оправданий вообще не имеет. Что ее остается только стыдиться, как стыдятся немцы четырнадцати лет нацистского правления».

Не могу с ним не согласиться. Нюрнбергский процесс требует продолжения.

Читабельные приложения

Приложение 1

В последнее время стало модно оснащать исторические книжки приложениями — для солидности и нагнетания объема. Особенно этим увлекается некто Бушков, у него приложения занимают большую часть объема книги. Я считаю это разновидностью обмана, торговлей с нагрузкой (кто помнит совок, тот поймет, о чем речь). Потому что деньги за эту макулатуру читатель отдает, лишний вес таскает, но купленным воспользоваться не может: приложения эти совершенно нечитабельны в силу их необыкновенной суконности.

Я от моды отставать не хочу. Но я хороший, честный автор. Поэтому те довески, которые прикладываются к моему эпохальному труду, читать легко и приятно, ибо они — естественное продолжение той увлекательной книжки, которую вы только что одолели. В путь!

Агрессивная политика СССР и Германии. 1936–1945 гг. Сводная таблица.

* * *

Словарик переводов некоторых сталинских эвфемизмов с пропагандистского на русский