Побег - Евгений Сухов

– Что за улика? – не спросил, а выкрикнул Шрам. Беспалого, кажется, забавляла бурная реакция питерского пахана.

– Верная улика… Нашел я эту улику в далеком таежном доме. А потом в этом самом доме пожар случился и все его обитатели сгорели, царство им небесное… Владислав Игнатов там прятался, в том доме. Но теперь это уж дело прошлое. Вот я и предлагаю, Александр Алексеевич, объединить наши усилия. Я так понимаю, вам не шибко на руку, чтобы Варяг появился в городе…

– Ничего! Ничего! – перебил его Шрам. – У меня для него тут, за городом, гостинец припасен. Так что мы с ним еще потолкуем…

Беспалый взял эту обмолвку на заметку и продолжал:

– Да и у меня к нему есть свои претензии. Так отчего бы нам с вами не посотрудничать?

В последнее время Шрама преследовали неудачи одна за другой. Вернувшись в Питер, ничего не добившись в Москве и едва не попав под пули, Шрам понял, что Беспалый не соврал. Смерть верных телохранителей и особенно стрельба в «Арагви» укрепили его в мысли, что Варяг не просто выжил, а нагрянул в Питер и тайком руководит действиями своих невидимых бойцов, которые со всех концов начинают посягать на его, Шрамовы, владения, да и на него самого. После долгих раздумий Шрам все же приказал Моне связаться по канадской цепочке с Сержантом и сообщить ему о новом предложении по совместной работе – ликвидации Варяга. Эта приманка должна стать для Сержанта желаннее всяких гонораров, рассудил Шрам. Хотя и на гонорар за голову Варяга он тоже не поскупится.

После очередного разговора с Беспалым Шрам окончательно потерял покой. Впрочем, как матерый хищник в минуту опасности, он не только не утрачивал присутствия духа, но, наоборот, становился еще злее, еще собранней и сильнее – готовый клыками и когтями рвать противника, защищать свою жизнь, свою территорию.

Шрам был готов к драке. Но он все равно страшно нервничал и ничего с этим не мог поделать. Чтобы сейчас успокоиться, Шрам долго и тупо глядел на белый циферблат своего «Ролекса» в бриллиантовой окантовке. Он обожал дорогие часы. Ему было наплевать на время – время всегда работало на него, но он упивался благородным блеском золотого корпуса, сверканием вмурованных по ободку бриллиантов, изящными платиновыми стрелками и тяжелым, червонного золота браслетом. Стоили эти часики под сто штук баксов.

Но теперь Шрама не радовала даже эта дорогая игрушка. Все его мысли были прикованы к ветхому трехэтажному домишке на Васильевском острове, где ему сегодня предстояла встреча с генералом Калистратовым. Последняя встреча. К ней он подготовился основательно.

Сразу же после вчерашней беседы с Беспалым он позвонил в Москву и попросил Калистратова срочно приехать в Петербург ночным экспрессом. Сегодня он уехал из своего офиса в «Прибалтийской» сразу после обеда, попросив секретаршу не соединять его ни с кем, и для пущей убедительности отдал ей свой мобильник.

Этот домишко на Васильевском играл для него какую-то, едва ли не мистическую, роль. После той первой встречи с Калистратовым год назад Шрам облюбовал дом «Леноблкниги» для незапланированных тайных встреч с людьми, которых не должны были видеть ни его телохранители, ни секретарши, ни ближайшие сподвижники – никто. Здесь он встречался с переодетыми в штатское высокопоставленными эмвэдэшниками и другими высокопоставленными чиновниками.

Он чувствовал, что его влечет сюда даже тогда, когда встречаться-то ни с кем не надо. Шрам догадывался – почему, но не мог, не осмеливался себе в этом признаться.

Причина же была проста. Его влекла сюда давно высохшая и отмытая кровь трех верных телохранителей, убитых на его глазах. И это уже не было мистикой. Это был страх, глубокий, подспудный страх, который он старался заглушить. Страх, что рано или поздно, но неминуемо эта кровь проступит на его ладонях и лбу, и его мрачная тайна станет известна всем…

Шрам давно уже отгоревал по тем троим. Ему часто приходилось терять людей, но он не привык долго пребывать в трауре. На смену одному убитому бойцу приходили два-три новых. Бравые, мускулистые, отчаянные ребята со стиснутыми зубами, которым грела душу мысль, что они будут работать на самого Шрама, «папу санкт-петербургского». И бойцы нового призыва оказывались не хуже прежних.

Но сейчас тревожные мысли просто захлестывали Шрама. Если Варяг жив и бежал, значит, рушились все планы насчет сходняка, на котором надо ставить вопрос о выборах нового смотрящего. Да что там выборы смотрящего? Само существование Шрама становилось настолько сложным и опасным, что впору шкуру спасать. Немедленно нужно заняться уничтожением свидетелей, всех тех, кто мог хоть как-то догадываться о причастности Шрама к убийствам Ангела, Графа, кто мог сболтнуть, что именно он, Шрам, сдал сначала Варяга ментам, а потом и многих других. И конечно, перво-наперво ему предстояло убрать главного свидетеля – генерала Калистратова.

Въехав во двор трехэтажного домика, Шрам свернул за угол и поставил машину у заколоченной двери в подвал. Сегодня он приехал на невзрачной «Ниве», взятой в Колпино. Он открыл багажник и вынул оттуда объемистый коричневый баул. Баул был тяжелый. Быстро оглядевшись по сторонам. Шрам подошел к двери в подвал и сильно рванул дверь, так что хлипкие гвозди, которыми она была приколочена, сразу выскочили. Он вошел в кромешный мрак, прикрыл дверь и, посветив заранее припасенным фонариком, поставил баул в пыльный угол. Потом подошел к двери, ведущей на лестницу. Проверил – дверь была не заперта. Он потушил фонарик и выбрался наружу.

* * *

Калистратов начальственно хлопнул ладонью по столу.

– Да ты хоть понимаешь, Саша, что это значит? Если он жив, если ему удалось бежать из колонии, то тогда и ты, и я, и еще Бог знает сколько людей оказываются под ударом… А кстати, у тебя откуда такие сведения?

Шрам хмуро усмехнулся, глянув на часы. Восемь уже…

– Телеграф работает, исправно работает. Не хуже вашей фельдсвязи.

– А ты ни с кем не встречался… оттуда? – подозрительно поинтересовался Калистратов. Шрам коротко мотнул головой: нет, мол.

– Тогда я что-то не понимаю, ты меня с места сорвал только за этим – сказать, что Варяг бежал? Что, об этом нельзя было по телефону сообщить?

– Да не за этим, совсем не за этим, – Шрам поднялся. – Разговор тут один наметился. Зайдем? – Он быстро прошел к внутренней двери, ведущей в соседнюю комнату. Ту самую комнату.

Калистратов нахмурился, но возражать не стал. Он не боялся этого, с позволения сказать, законного вора, потому что даже мысли не допускал, что тот может пойти против своей московской крыши.

Когда они вошли в темное тесное помещение с занавешенными окнами. Шрам тихо спросил:

– Я все понять не могу, генерал, зачем вы меня тогда заставили смотреть. К чему тот спектакль понадобился? С ними нельзя было… разобраться в другом месте?

Калистратов хмыкнул.

– Да ведь в том и фокус состоял, чтобы ты, Саша, присутствовал. Мы ведь с тобой тогда заключили сделку. Ее требовалось обмыть. На всякий пожарный случай.

– На какой?

– Да чтобы ты, не дай Бог, не передумал. Потом. – Шрам исподлобья посмотрел на генерала злым взглядом.

– А если вдруг я теперь передумал? – Калистратов вмиг посерьезнел.

– Ну это зря. У меня на тебя, Саша, во-от такое уже досье собрано. Ему, Саша, цены нет. Кто бы его ни увидел, сразу бы захотел приобрести. Хоть наши, хоть ваши.

– И кто же из ваших с ним уже ознакомлен? – с издевкой спросил Шрам, чувствуя, как в нем закипает злоба.

Его по– детски наивный вопрос, кажется, озадачил старого эмвэдэшника.

– Да ты не волнуйся, милый, кому надо, тот узнает.

– Ты, блядь, не забывайся, с кем говоришь! – взорвался Шрам. – Со мной так не надо! Я тебе не московский хозяйственник – за слово могу глотку порвать!

Калистратов понял, что переборщил.

– Ну, ну, не горячись, мы же свои люди, не чужие, что ты… – Калистратов направился к двери. Но Шрам загородил ему дорогу.

– Ты правильно сказал, гражданин генерал, не за тем я тебя сюда вызвал. У меня к тебе важный разговор наметился, и я хочу сейчас все обсудить.

– Здесь? – заволновался Калистратов. Шрам заколебался.

– Нет. В другом месте. А привел я тебя сюда для того, чтобы напомнить… А теперь пошли!

И, к удивлению Калистратова, Шрам пошел к угловому шкафу и легко его отодвинул. За шкафом обнаружилась темная дверка.

– Комнатка с секретом, – криво улыбнувшись, сказал Шрам, жестом приглашая генерала войти.

– И куда эта дверь?…

– На заднюю лестницу, в коридор. Там спереди одна лестница – для всех, а тут другая – для своих. Что, интересный домик?

Они стали спускаться в кромешной тьме. Лесенка привела их в коридор первого этажа. Шрам уверенно шел впереди, освещая дорогу фонариком. По той же лесенке они спустились в подвал.

Плотно закрыв дверь, Шрам почувствовал, как вспотели ладони. Он опять занервничал. Лица Калистратова он разглядеть не мог.