Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все-таки Оссендовский мало проник в психологию Ленина, иначе он знал бы, что тот был очень осторожным человеком. Он и в Гельсингфорсе все время боялся ищеек Керенского и никогда не выходил на улицу, во всяком случае без провожатого. Тем более он ни за что бы не позволил себе обратиться на улице к незнакомому военному. Но Оссендовский в своем романе рисовал не человека, а отвратительное чудовище. А чудовище может все. В частности, Ленин никогда не пошел бы смотреть, как идет штурм Зимнего дворца. Оссендовский же выводит его на Дворцовую площадь под свист шальных пуль. Ленин говорит: «Демагог Керенский боится за свою шкуру! Но есть еще люди, оставшиеся защищать дворец и "плейбоя революции". Что Вы думаете, товарищ Антонов-Овсеенко? Что будет завтра?»11 Тот докладывает, что сорок тысяч вооруженных рабочих готовы присоединиться к Павловскому и Преображенскому полкам и захватить завтра весь Петроград по первому слову Ленина.
Дальше мы видим Ленина в Смольном, в штабе революции, а вокруг него выполняют его приказы знакомые по «документам Сиссона» лица: Троцкий, прапорщик Крыленко, Муравьев, Антонов (уже без «Овсеенко»), «товарищ Володарский». И если раньше Оссендовский многократно утверждал, что Совет Народных Комиссаров был создан еще в июле 1917 г. в Кронштадте, то теперь он, по воспоминаниям Троцкого, воспроизводит сцену совещания большевиков, посвященную выбору названия нового рабоче-крестьянского правительства12.
Ленин оказывается удобным средством и для выражения некоторых суждений самого автора, в частности о русских, поляках, евреях и других национальностях, населявших огромную Россию. Так, по мнению Оссендовского, Ленин учитывал психологию русского человека, ведя свою борьбу за власть. «Я знаю русских людей с головы до ног, — говорит Ленин у Оссендовского, — на поверхности утопизм и слабость воли. Но под этим — огромные неразбуженные и необычные силы. Наша задача: пробудить эти силы, и это будет сделано. Мы знаем, как это сделать».
Недоверчивый Троцкий смотрит на Ленина вопросительно. «Как мы достигли того, что имеем уже сейчас? — отвечает Ленин. — Пониманием молчаливых инстинктов масс и использованием их. Они устали от войны? И наш лозунг — мир! Крестьяне ненавидят, когда их отрывают от плугов? И мы требуем землю для крестьян. Рабочие, неоднократно обманутые социал-демократами меньшевиками, присоединяются к нашим рядам, когда они видят на нашем знамени: "Рабочий контроль над производством!"»13
Польскую тему Оссендовский затрагивает, выписывая выдуманную им сцену первой встречи Ленина и Дзержинского, которые якобы не встречались до ночи на 25 октября 1917 г. Троцкий подводит к Ленину Дзержинского и говорит, что это наиболее активный и способный человек в партии, исключая Дзевялтовского и Крыленко. Заметим в скобках, что читатель этой книги хорошо знает о том, как часто Оссендовский пользовался в своих целях фамилией Крыленко и должностью нового главы Ставки в сочиненных им «документах». Но и Дзевялтовский, офицер гвардии Гренадерского полка, заключенный в тюрьму правительством Керенского после июльских дней, упоминается им в письме в Совнарком от имени «Контрразведки при Ставке» от 8 января 1918 г. в качестве кандидата для посылки по требованию германских властей в лагеря немецких военнопленных14. Вот какой между ними происходит разговор:
«Ленин протягивает руку:
— Здравствуйте, товарищ. Рад был слышать о вас столько хорошего. Вы поляк? Я приветствую поляков, поскольку они представляют истинный и исторический революционный элемент.
— Да, я поляк, — говорит Дзержинский ядовито. — И я полон ненависти и желания реванша.
— К кому? — спрашивают Ленин и Троцкий с внезапным напряжением.
— К России! — отвечает Дзержинский без колебаний.
— К России?
— Да, к России царей, которая сеяла семена разложения в польскую нацию. Дворяне привязывались к русскому трону, крестьян заставляли принять закабаление и слепо следовать любви к земле и традиции.
— Вы взываете к патриотизму и национализму, а? — спрашивает Ленин, криво улыбаясь.
— Нет! — затряс головой Дзержинский. — Я желаю только видеть поляков в первых рядах революционной армии. Но это вряд ли возможно, товарищ, так как они фантастически любят свою страну.
— Мы можем разрешить этот вопрос, — говорит Троцкий, успокаивая его. Ибо лицо Дзержинского начинает страшно подергиваться, и он вынужден спрятать его в ладони. Его глаза смотрят пристально, и судорога сводит его бескровные губы.
— Собираетесь ли вы включить Польшу в сферу своей деятельности, товарищ? — спрашивает он наконец.
— Сейчас пока мы имеем дело с Россией, — отвечает Ленин уклончиво.
— Сейчас, а потом? — опять по его лицу пробегает судорога. Он смотрит безумным и пугающим взглядом на русских.
— Польша входит в мировой план пролетарской революции, — отвечает Троцкий, в то время как Ленин поглощен тщательным разглядыванием поляка.
— Думаю, я понимаю вас, — говорит Ленин спустя несколько секунд, подступая к нему. — Вы полезный человек. Мы доверим вам работу по преследованию врагов пролетариата и революции.
Дзержинский подымает голову. Как бы призывая Небеса в свидетели, он отвечает, выделяя каждое слово:
— Я утоплю их в крови.
— Классовая революция требует этого от вас, — шепчет ему Ленин.
— Я сделаю это, — отвечает Дзержинский»15.
Оссендовский убежден, что Ленин не случайно собрал в ЧК поляков, латышей, евреев, всех, кого угнетал русский царизм. Уничтожая контрреволюционеров, они с наслаждением уничтожали прежде всего русских. В такой уродливой форме он расставался в этом романе и с собственным великорусским патриотизмом периода Первой мировой войны.
Но отвлечемся чуть-чуть от национального вопроса, ибо Оссендовский наконец закончил захват Зимнего дворца. Героические ударницы Женского батальона тут же во дворце стали жертвами насилий пьяных матросов и солдат. Потом их выбрасывали из окон и расстреливали прямо на площади. Автора не смущает тот факт, что еще за три часа до штурма дворца все 136 ударниц решили покинуть Зимний, были разоружены и отправлены на ночлег в казармы Павловского полка, а батальонный комитет через день публично опроверг через петроградскую прессу все слухи о насилиях над женщинами. Погибло же при штурме всего 6 человек, из числа атаковавших дворец солдат Павловского полка16.
Оссендовский был в Петрограде в октябрьские дни 1917 г. и, как журналист, был в полном курсе фактического хода восстания. Тем не менее в романе у него Ленин под звуки залпов, которыми на площади финны и латыши под руководством Антонова-Овсеенко расстреливают последних защитников Зимнего, триумфально входит во дворец. Ленин, который боялся и на Съезде-то Советов появиться, пока еще не ясен был исход сражения, тут проходит по залам, заполненным бродягами, ворами и нищими, в восторге грабящими царские сокровища. Перед ними Ленин произносит речь, объявляя о победе, о начале строительства пролетарского государства и о переговорах о перемирии с Германией17.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Роковые годы - Борис Никитин - Биографии и Мемуары
- Солдат столетия - Илья Старинов - Биографии и Мемуары
- Воспоминания о службе в Финляндии во время Первой мировой войны. 1914–1917 - Дмитрий Леонидович Казанцев - Биографии и Мемуары
- Великая русская революция. Воспоминания председателя Учредительного собрания. 1905-1920 - Виктор Михайлович Чернов - Биографии и Мемуары / История
- Боевой путь сибирских дивизий. Великая Отечественная война 1941—1945. Книга первая - Виталий Баранов - Биографии и Мемуары
- Т. Г. Масарик в России и борьба за независимость чехов и словаков - Евгений Фирсов - Биографии и Мемуары
- Последний император Николай Романов. 1894–1917 гг. - Коллектив авторов - Биографии и Мемуары
- Полярные дневники участника секретных полярных экспедиций 1949-1955 гг. - Виталий Георгиевич Волович - Биографии и Мемуары / Прочая документальная литература
- Русская революция, 1917 - Александр Фёдорович Керенский - Биографии и Мемуары / История / Политика
- Изгнанник. Литературные воспоминания - Иван Алексеевич Бунин - Биографии и Мемуары / Классическая проза