Бабур-Тигр. Великий завоеватель Востока - Гарольд Лэмб

Это было давним убеждением Бабура – лучше почетная смерть, чем жизнь в позоре. Говоря об этом, он не кривил душой и сумел передать свое настроение армии. Поддавшись единому порыву, солдаты поклялись на Коране, что не повернутся спиной к врагу. Один за другим ряды воинов подхватывали слова этой клятвы, и все зловещие предсказания звездочета и знамения, предвещающие поражение, были забыты. Тогда Бабур дал своему народу последнее обещание: после битвы против Рана Санги всякий, кто захочет вернуться домой, получит на то его разрешение.

За короткий срок войско, стоявшее на канвахинской дороге, прониклось духом священной войны. Судя по всему, такие же настроения распространились и в лагере хиндустанцев.

Бабур немедленно приказал армии начинать наступление. Это было в день празднования Нового года, 13 марта 1527 года. Волоча пушки и телеги, предназначенные для строительства баррикад и связанные веревками и цепями, построив мушкетеров, уже поджегших фитили, армия Бабура двинулась на лагерь Раджпута и его конные дозоры.

Взглянув на них сверху, можно было подумать, что это дикобраз подкрадывается, чтобы напасть на леопарда.

Поле Канвахи

Как и после сражения при Панипате, Бабур сообщает о решающем дне совсем немного. Его придворный поэт, Шейх Заин, написал по этому поводу свою «Фатех-наме» – «Сказание о победе», в которой реальные события отодвинуты на второй план звучными эпитетами.

Тем не менее поэма все же дает нам возможность ознакомиться с некоторыми подробностями. Разрывы в передвижном ограждении Бабура были перегорожены треножниками из брусьев, поставленными на колеса, и в решающий день барьеры позади наполовину вырытых укрытий должны были сдвинуться.

Тигр приказал всем оставаться за линией обороны и лично проехал вдоль нее, чтобы проверить, находятся ли полководцы на своих местах. Армия Раджпута, выпустив вперед боевых слонов, медленно двинулась в наступление.

В отличие от Панипата, резервы Бабура оставались в тылу позади заграждений. По этой причине могольское войско должно было произвести на врага впечатление небольшого, но плотного каре, а не жидкой шеренги, вытянувшейся вдоль линии укреплений. Почти тотчас по наступающим слонам открыли непрерывный огонь из орудий, перемежавшийся выстрелами из мушкетов. Тучи стрел, обрушившиеся на стремительно наступавшую вражескую конницу, оказались едва ли не действеннее пуль и ядер.

Подчиненные Бабура помнили о своей клятве, и ни один из них не показал спину врагу. У них не было выбора – им предстояло победить или погибнуть.

В полдень сражение все еще продолжалось. Мужественные воины Раджпута предпринимали одну за другой новые атаки, возглавляемые сменявшими друг друга вождями.

После полудня Бабур послал в бой свои многочисленные резервы, а его «запасные отряды» по-прежнему держали оборону на линии и флангах.

Во время некоторого затишья дисциплинированные войска унесли с поля боя своих раненых и перестроились, чтобы дать людям и коням отдых. В этот момент падишах отдал неожиданный приказ. Он распорядился начать наступление на неприятеля одновременно по всей линии сражения.

Всадники вырвались вперед сквозь оставленные в ограждениях проходы, орудия также сдвинулись с места, за ними последовали мушкетеры. Этот маневр возымел немедленное действие. Обескураженные ряды вражеского войска начали готовиться к отражению лобовой атаки. В этот момент фланги могольской конницы рассыпались и начали окружать дрогнувших индусов, упрямо не желавших оставлять свои позиции. Части их войска удалось вырваться из окружения, и раненого Рана Сангу унесли с поля боя.

Когда начало смеркаться, армия Раджпута уже бежала по направлению к холмам Мевара. Прошел слух, что Рана Санга не позволил отвезти себя в Читар, поскольку дал клятву вернуться в свой город победителем.

К закату Бабур дошел до ставки неприятеля, находившейся в двух милях от его исходных позиций. Еще через две мили он повернул обратно, потому что «час был поздний. К полуночной молитве я вернулся в лагерь».

В полном соответствии с традициями Раджпута большая часть его героев осталась лежать на поле брани. Среди погибших был весь цвет местного рыцарства: Равул из Донгерпура с двумя сотнями сородичей, правитель Салумбро с тремя сотнями своих родичей из Чандавута, сын царевича из Марвара, вожди из Маиртина, Рао из Сонигурры, вожди из Чохана, правитель Мервара и многие другие. Хасан-хан из Милвата также был среди погибших. Так мы узнали великие имена, вошедшие в летопись, составленную 450 лет назад.

Моголы-победители воздвигли на поле брани пирамиду из множества отрубленных голов и наградили Бабура титулом Гази – победителя неверных.

Его полководцы одержали великую победу, впоследствии стало ясно, что она была решающей. Рана Санга не оправился от ран и умер в том же году. Ни один из его потомков не осмеливался снова встречаться на поле боя с Великими Моголами Индии. При Панипате Бабур вырвал власть из рук северных мусульманских правителей; при Канвахе он положил конец сопротивлению конфедерации Раджпута.

«Ничто не свершится помимо воли Бога»

После сражения при Панипате Бабур послал в Агру гонцов, велев им мчаться во весь опор. После Канвахи ничего подобного он не предпринимал. Возможно, во время длившегося целый день сражения войско понесло потери более существенные, чем он сообщает в своем дневнике, жалуясь на безволие своих военачальников. Однако с наступлением жары могольские войска отошли из долин Раджастхана. Опытные военачальники разъехались, чтобы заняться восстановлением крепостей, расположенных вдоль берега Джамны в нескольких днях пути от Канвахи. Бабур прибег к испытанному приему и снова вознаградил заслуженных воинов землями и отослал их осваивать новые владения. В то же время он сдержал свое обещание, хотя и очень неохотно, и разрешил многим своим подчиненным, вместе с их приближенными и добычей, вернуться в прохладные горы Кабула, о которых и сам тосковал в душе.

Впервые за целую треть века после встречи с превосходящим его противником Тигр мог без опасения смотреть на линию горизонта, не ожидая надвигающейся оттуда угрозы, и мог ложиться спать, сняв с себя кольчугу. Вокруг него оставалось достаточно врагов, побежденных лишь наполовину, а также немало лишь наполовину решенных задач, однако они больше не внушали ему опасений. Очевидно, он был убежден, что Всевышний, который своей милостью даровал раскаявшемуся грешнику победу над великими силами неверных, не оставит его и в других затруднениях. Его дневник, такой лаконичный в последние месяцы, свидетельствует о том, что Бабур вновь обрел уверенность в себе. Самые проницательные из его подчиненных не разделяли благостного настроения падишаха.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});