Выстрел - Андрей Бондаренко

«Не похоже, чтобы наша провинившаяся сеньорита сильно спешила и торопилась. Тщательно причёсана, умыта, мило улыбается, румянец играет на смуглых и упругих щёчках…. Ну-ну! Я почему-то уверен, что совсем скоро румянец – совместно с беззаботной улыбочкой – пропадёт бесследно, сменившись нервной бледностью…», – подумал Ник, а вслух объявил – подчёркнуто невозмутимым голосом:

– Знаешь, боевая подруга, а ведь ночью не обошлось без неприятных эксцессов и происшествий. Неизвестные злоумышленники пытались ограбить банковское хранилище. Причём, нацеливались на самые ценные экспонаты и раритеты…

– Шутить изволим? – неуверенно улыбнулась девушка. – Розыгрыш такой, да? Будто бы я наивная дурочка и не понимаю, что в случае реальной попытки ограбления, ты непременно нажал бы на тревожную кнопку, и здесь было бы не протолкнуться от прибывших спецназовцев, грозно размахивающих автоматами? Ничего у тебя, мон шер, не выгорит! Давай, выметайся в комнату отдыха! Не трать времени понапрасну…

– Как сказать, как сказать, – Ник насмешливо передёрнул плечами и небрежно указал пальцем на экран монитора, показывавшего пустоту дореволюционного сейфа. – Тебе этот, э-э-э, предмет, не кажется слегка странным?

– Кажется. Он более тёмный – по сравнению с остальными выключенными мониторами.

– А почему же не спросила?

– Да, как-то так, не успела…, – напарница легкомысленно усмехнулась, но её карие умные глаза уже были полны нешуточной тревоги. – Подумала, что аппарат недавно сгорел-сломался, вот поэтому и экран такой безысходно чёрный…

– Совсем и не поэтому, наивная и доверчивая мадмуазель! Сейчас я тебе включу ночную запись. Посмотришь, послушаешь, проанализируешь…. А я пока подожду с отдыхом, посижу здесь. Вдруг, у тебя – после просмотра – возникнут ко мне вопросы? А они непременно возникнут, обещаю…

Надо отдать Милене должное: плёнку, запечатлевшую визит неожиданных ночных гостей, она просмотрела внешне хладнокровно и абсолютно спокойно. Даже – по окончанию – не стала перематывать назад, чтобы изучить всё по второму разу. Только, тяжело вздохнув, обернулась и, посмотрев на напарника очень внимательно и уважительно, спросила – безо всякого неудовольствия и видимой досады:

– А почему этот сейф не был задействован для приёма южноафриканского груза? По каким причинам?

Ник подробно поведал про причины: рассказал о тёмных флюидах, исходивших от сейфа, о чуть подрагивающем пламени восковой свечи, о детективной истории 1908-10 годов, рассказанной памятливым милицейским майором Лёней.

– Всё – как всегда! – подвела Милена жирную черту. – Несогласованность, лёгкомыслие, головотяпство, не умение правильно оценить полученную информацию…. Как результат – полный провал тщательно разработанной операции. По крайней мере, её основного направления…. Получилось точь в точь по незабвенному Виктору Степановичу Черномырдину: – «Хотели как лучше, а получилось – как всегда!». Да, теперь всем генералам достанется на орехи, всем без исключения…. А ты, Николай Сергеевич, молодец! Настоящий профессионал и всё такое…. Готовь грудь для ордена! В том смысле, что старательно проверчивай дырочку в лацкане пиджака…. Иди уже, отдыхай! Горюшко ты моё, всевидящее и чуткое…. А за «натурального лоха и пустозвона» – извини! Была неправа, погорячилась немного…

Пожелав напарнице спокойного дежурства, Ник отправился в помещение для отдыха. Принял горячий десятиминутный душ, облачился в махровый безразмерный банный халат и прошёл на кухню. Там он оперативно приготовил яичницу: из шести яиц, с бужениной, ветчиной и свежими помидорами. Наделал вдоволь бутербродов с красной икрой и тресковой печенью. С аппетитом поел, выпив в процессе трапезы грамм двести пятьдесят водки и две банки светлого пива. В голове приятно и хмельно зашумело, вдоль позвоночника пробежала тёплая волна, нестерпимо захотелось спать.

Выкурив финальную сигарету, Ник старательно затушил окурок в стеклянной пепельнице и улёгся на одной из двух раскладушек, на той, что была безупречно заправлена – в отличие от второй, напоминавшей собой разворошённое воронье гнездо.

Сон пришёл сразу, как только его голова коснулась тощей подушки…

Старинный, массивный и слегка неуклюжий трёхмачтовый фрегат, чуть наклоняясь на левый борт, ходко шёл курсом прямо на малиновое вечернее солнце, неподвижно – как казалось – зависшее над линией горизонта. На двух передних мачтах корабля были подняты только нижние, светло-коричневые паруса, которые, звеня, выгибались крутыми дугами под напором устойчивого ветра. Третья же мачта была и вовсе голой, то есть, не обременённой ни единым парусом. На гребнях серых крутых волн отчаянно приплясывали мелкие белые «барашки».

«Судя по солнцу, фрегат идёт строго на запад», – решил Ник. – «А малое количество парусов говорит о том, что опытный капитан судна совершенно справедливо опасается ночного шторма».

Под центральной мачтой фрегата наличествовал раздвижной столик, плотно заставленный разномастными бутылками синего и зелёного стекла, оловянными чарками и стаканчиками, а также серебряными тарелками, наполненными крохотными пирожками, пирожными и прочими разномастными сладостями. Вокруг стола на складных и обычных стульях расположилась небольшая, но очень живописная и весёлая компания. Четверо мужчин – одетых в камзолы и мундиры старинного покроя, местами украшенные пышными белыми и фиолетово-лиловыми кружевами, со шпагами в ножнах на левых боках, в кудрявых париках – неторопливо и с явным удовольствием дымили деревянными и фарфоровыми курительными трубками. Две молодые и миловидные дамочки, одна – низенькая и полненькая шатенка, другая – высокая и очень стройная платиновая блондинка, облачённые в длинные и пышные платья, что-то пили – мелкими глотками – из фарфоровых чашечек, время от времени воздавая должное заварным пирожным, халве и мармеладу. Обнаружилась и старенькая испанская гитара, лежащая на бухте каната рядом с толстенной корабельной мачтой.

«Совершенно ничего хитрого!», – заявил самоуверенный и нагловатый внутренний голос. – «Очевидно, что совсем недавно завершился сытный и обильный ужин. А теперь благородные господа и дамы наслаждаются ликёрами, сладостями и хорошим табаком. Чувствуешь, братец, какой прямо-таки неземной, духовитый и сказочный запах? Это он и есть, аромат Далёких Стран! А путешественники, наверное, ещё и музицировать будут…. Какое это Время? Судя по одежде кавалеров и барышень, где-нибудь первая половина восемнадцатого века. Извини, но точнее сказать не могу…».

Очевидно, что господа и дамы продолжали старый спор-разговор, начавшийся ещё за ужином.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});