Ставка - измена Родине - Игорь Атаманенко

«Черт побери! Что происходит в Вене?! Никогда бы не подумал, что в этот час город отдан на откуп продажным девкам!»

…Вот еще прохожий. Он очень спешил и окинул Гретхен беглым взглядом. Но этого мгновения было достаточно, чтобы девушка прочла в глазах незнакомца презрительную иронию:

«Что это ты выплясываешь тут в неурочный час? Порядочные девушки не гуляют здесь в это время. Ну, а настанет ночь, и ты вновь окажешься в постели с кем-нибудь из нас, самцов… Не исключено, что именно со мной!»

…Один, возвращавшийся с ночной смены работяга, был безапелляционно откровенен:

«Задрать бы тебе твою юбку-носовой платок, да и всыпать от души, а то, видно, родителям недосуг тобой заниматься!»

…Проходя через скверик, Гретхен обратила внимание на сидящего на лавочке господина преклонных лет. Лучи поднимавшегося за его спиной солнца образовывали вокруг него светящийся нимб. Заметив приближающуюся женскую фигуру, старик вынул пенсне из внутреннего кармана пиджака, проводил Рицлер испепеляющим взглядом и даже погрозил тростью…

..Еще две-три такие встречи с ранними прохожими, во взглядах которых явно читался обвинительный вердикт, и Гретхен расплакалась навзрыд.

«Я понимаю, — говорила она себе, — почему вы все меня осуждаете, а осуждая, ненавидите! Все вы бесцельно и безрадостно прожили молодость, у вас не за горами время, когда уже не останется ни надежд, ни желаний, — ваша жизнь утекла сквозь пальцы, а сами вы алчущие, нищие и завистливые! Да-да, вы все мне завидуете! Моей молодости, красоте, беспечности, деньгам, которыми набита моя сумочка… Но если вам когда-либо приспичит, то идете вы не к маме и сестре — к женщине, чьим телом можно обладать только за деньги! Но на те крохи, что у вас в кармане, вы можете снять шлюху лишь на привокзальной площади. Вы ненавидите меня, потому что я для вас недосягаема!»

Рицлер с остервенением вытерла кулаками слезы и, обретя абсолютное спокойствие и уверенность в своей правоте, остановила такси.

…Когда она рассказала о своих утренних переживаниях Мозеру, тот посоветовал ей возвращаться домой на авто. Пояснил:

«С точки зрения обывателя, вступать женщине в интимные отношения с мужчинами за деньги — творить зло. А зло надо прятать… Так что, девочка, как бы мало ты ни заработала за ночь, — домой надо добираться на такси, держась подальше от завистливых глаз… А то еще, не дай Бог, сглазят!»

ПОХОТЛИВЫЙ СКРЯГА

Через некоторое время чередой пошли секс-знакомства со знаменитостями. Общение с ними внушили Гретхен уверенность в правильности избранного пути. Она начала подумывать, что рождена для чего-то возвышенного.

Звезды кино и эстрады, известные не только в Западной Европе, но и за океаном, принимали ее как представительницу избранного общества.

В этом была заслуга не столько самой Рицлер, сколько сначала Мозера, а затем Шелленберга. Они из кожи лезли вон, чтобы подать свою «подопечную» в лучшем виде. Цели у них были разные: Мозер стремился «срубить» побольше деньжат, Шелленберг — добыть ценную информацию и выявить в богемной среде потенциального агента.

…Первым в «секс-гербарии» Рицлер стал Жан Алекси Мон-корже, выступавший в музыкальных ревю и опереттах под именем Жана Габена. С ним Гретхен познакомилась в 1934 г. в Вене на съемках фильма «Мари Шапделен», где ей при содействии Мозера дали роль провинциальной нищей красавицы. Габен только начал восхождение к вершине Олимпа славы, но уже мнил себя «гением экрана».

Шестнадцатилетняя девушка с первого же взгляда была покорена непреодолимым личным обаянием Габена. Магическая сила его харизмы сработала безотказно. Сердце и ноги Гретхен распахнулись сами собой навстречу его красноречию….

* * *

Габен привез девушку в гостиницу на окраине Вены. Номер был грязный, с потолка свисали струпья то ли пуха, то ли многомесячной пыли. На полу валялись пустые бутылки из-под граппы — дешевой итальянской виноградной водки, по столу деловито сновали тараканы…

«Не гостиница, а ночлежка для нищих!» — гримаса отвращения исказила лицо Гретхен, которая привыкла ублажать знаменитых клиентов в роскошных апартаментах.

Габен, заметив ее реакцию, пояснил, что поселился в этой гостинице, чтобы избегать встреч с надоедливыми поклонницами и репортерами светской хроники, а вообще-то жить здесь вполне сносно, потому что в других номерах расселен персонал, в задачу которого входит техническое обеспечение съемок.

Гретхен поняла, что этим объяснением Габен пытается скрыть свою скаредность, но промолчала и лишь недоуменно пожала плечами, — у каждой знаменитости свои причуды.

Как оказалось, это было только начало.

Из колченогого буфета Габен извлек початую бутылку граппы, наполнил доверху стакан и подал его Гретхен. Себе же налил рюмку «Camus» и, развалившись в кресле, предложил выпить на брудершафт.

Продолжавшая стоять посреди комнаты Гретхен — актер не предложил ей даже присесть — от такой беспардонности чуть было не выплеснула водку в лицо невеже-нарциссу, но вовремя вспомнила наставления Мозера: «клиент всегда прав».

Изобразив на лице улыбку, Гретхен приблизилась к актеру.

— А что ты стоишь, деточка? Садись ко мне на колени! Выпьем, поговорим, а потом займемся любовью…

И Габен стал рассказывать о своих интимных отношениях со знаменитыми актрисами. С Марлен Дитрих, когда она еще выступала под своим настоящим именем — Мария Магдалена фон Лош. С юной Вивьен Ли и Гретой Густафсон, ставшей впоследствии Гретой Гарбо…

…Сделав пару глотков, Габен вдруг умолк, заметив, с каким отвращением слушает его откровения Гретхен.

— Ну да ладно, девочка, оставим в покое иноземный секс — займемся родным… У нас ведь он называется «любовью», не так ли?

В дальнейшем Гретхен узнала, что была не единственной любовницей Габена во время его короткого пребывания в Вене. Француз был убежден, что уже самим предложением провести с ним ночь он осчастливливал намеченных им к соитию женщин, независимо от их возраста и социального положения.

Рицлер буквально упивалась тайным злорадством, наблюдая, как жертвами гипнотического обаяния, чрезвычайной самоуверенности и душевной наглости Габена становились звезды европейского экрана. В конце концов она поняла, что именно на этих качествах он построил свой имидж беспроигрышного сердцееда.

Вместе с тем Гретхен отметила, что в сравнении с ее последующими любовниками из мира артистической богемы Габен был чрезвычайно скуп — чего стоила одна гостиница, где ей довелось побывать! А уж; о деньгах за любовные утехи ему лучше было не говорить. Мозеру он устроил грандиозный скандал, едва тот заикнулся о денежной компенсации за проведенную ночь с его «подопечной». Габен пригрозил отказаться от роли и уехать в Париж, если Мозер посмеет настаивать. Начинающий актер уже тогда мнил себя звездой мирового масштаба, считая, что не он, а любовницы должны платить ему.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});