Поющие пески. Дело о похищении Бетти Кейн. Дитя времени - Джозефина Тэй

— Иначе причесана, ну, там подкрашена… Вы даже представить себе не можете, как меняют женщину прическа, пудра, губная помада.

— А что ж, возможно, вы и правы!

— Поэтому-то я и не хочу даром тратить ваши деньги, мистер Блэр. Поиски девушки с помощью этой фотографии бессмысленны, потому что девушка, которую мы ищем, на эту фотографию не похожа. Когда она была похожа на фотографию, ее мгновенно узнавали. Мы без особого труда установили, где она бывала и что делала во время ее приездов в Ларборо. А затем — тупик, тьма.

— Вы понимаете, что это значит? — мрачно осведомился Роберт. — Мы гибнем.

— Но у вас вот это есть! — возразил Рамсден, указывая на клочок бумаги с печатными буквами.

— Это может лишь помешать привлечь Шарп к судебной ответственности, но отнюдь не доказывает, что Бетти Кейн свою историю придумала. Чтобы раз и навсегда спасти, Шарп от подозрения, надо доказать, что рассказ Бетти — ложь. А как мы это докажем, если не узнаем, где она была в течение трех недель? Кстати, вы проверили владельцев частных аэропланов?

— А как же! С теми же результатами. У нас ведь нет фотографии мужчины, а, значит, он может быть одним из владельцев аэроплана, улетевшего вместе с дамой за границу.

— Н-да. Скверно.

— Вы устали, мистер Блэр. Вам трудно приходится.

— Нечасто случается, чтобы на плечи деревенского адвоката свалилось подобное дело, — пробормотал Роберт уныло.

Нечто, похожее на улыбку, появилось на лице Рамсдена.

— Для деревенского адвоката, мистер Блэр, вы действуете совсем недурно. Очень недурно. И я помогу вам, на беспокойтесь. Так или иначе от самого худшего вы застрахованы, ну, или будете застрахованы, когда я выясню насчет этой записки.

Роберт бросил перо, которым он рассеянно и нервно чертил по бумаге.

— Не в страховке дело, дело в справедливости! — воскликнул он с внезапной горячностью. — У меня сейчас в жизни одна цель — разоблачить Бетти Кейн на открытом суде! Я одного хочу: чтобы рассказ о том, что она делала в течение месяца, рассказ, подтвержденный свидетелями, прозвучал на суде в ее присутствии. Как вы думаете, есть у нас на это шансы? Чего мы еще не сделали? Что может помочь нам?

— Не знаю, — серьезно ответил Рамсден. — Молитва, по-видимому.

Глава девятнадцатая

Как ни странно, такова же была реакция тети Лин.

Тетя Лин постепенно примирилась с участием Роберта в деле о похищении Бетти Кейн, когда дело это вышло из провинциальных границ и стало известно всей стране. В конце концов нет ничего недостойного в том, чтобы участвовать в процессе, о котором пишет газета «Таймс». Тетя Лин, разумеется, не читала «Таймс», но друзья ее читали. Пастор, например, и старый полковник Уитэккер, и старая миссис Уоррен. Пожалуй, теперь было приятно сознавать, что Роберт — представитель защиты в этом нашумевшем деле, хотя он и защищал ту сторону, которую обвиняли в избиении беззащитной девочки… Мысль о том, что Роберт может дело проиграть, не тревожила тетю Лин. Ну, начать с того, что Роберт — человек очень умный, а затем имя фирмы «Блэр, Хэйвард и Беннет» говорило само за себя: эта фирма дел не проигрывала! Тетя Лин уже заранее жалела, что Роберт будет торжествовать победу в Нортоне, а не в Милфорде, где в зале суда было бы столько знакомых!

Поэтому так изумил ее первый же намек на возможную неудачу. Не испугал, не выбил из колеи, ибо тетя Лин и вообразить не могла, что дело может быть проиграно. Намек лишь изумил ее как совершенно новая, неожиданная мысль.

— Но, Роберт, — сказала она, нащупывая ногой под столом свою скамеечку, — но, Роберт, ты ведь серьезно не думаешь, что можешь проиграть дело?

— Напротив. Я ни секунды не сомневаюсь в проигрыше.

— Роберт!

— В судебном процессе с участием присяжных полагается представлять факты, доказательства. У нас таких фактов нет. Полагаю, что присяжным это не понравится.

— Я просто не узнаю тебя, мой милый! Вся эта история подействовала тебе на нервы. Возьми-ка и поезжай завтра поиграть в гольф. Ты последнее время совершенно бросил гольф, а это вредно для твоей печени. То есть не гольф вреден, конечно, а то, что…

— Мне странно подумать, — перебил Роберт, — что я когда-то был заинтересован в судьбе «кусочка гуттаперчи» на гольфовом поле. Это, видимо, происходило со мной в какой-то иной жизни.

— Об этом-то я и говорю, дружок! Ты потерял чувство меры. Ты позволил этому делу целиком захватить тебя. Потом не забудь: у тебя есть Кевин!

— Очень сомнительно.

— Как? Что ты говоришь?

— Не могу себе представить, чтобы Кевин терял время, поехал в Нортон защищать дело, заведомо проигрышное. Были в его жизни донкихотские поступки, однако полностью здравого смысла Кевин еще никогда не лишался.

— Но ведь Кевин обещал приехать!

— Когда он обещал, еще было время, еще была надежда. А теперь остались считанные дни до выездной сессии, а у нас до сих пор нет ни фактов, ни надежды на них!

Мисс Беннет внимательно посмотрела на Роберта поверх суповой ложки.

— Боюсь, мой милый, что у тебя мало веры.

Роберт хотел было сказать, что не «мало», а вообще никакой веры у него нет, но сдержался. И уж во всяком случае никак он не мог поверить во вмешательство свыше в дело о похищении Бетти Кейн!

— Верь, мой милый, — произнесла тетя Лин. — Ты верь и увидишь, все будет хорошо!

Наступившее молчание огорчило ее, и она добавила:

— Если бы я раньше знала, что ты сомневаешься, что ты волнуешься, то я бы уже давно к своим обычным молитвам прибавила еще одну. Теперь я так и сделаю.

Эти слова тронули Роберта, и он сказал своим обычным добродушным тоном:

— Спасибо тебе, моя душенька.

Тетя Лин положила ложку на пустую тарелку, откинулась на стуле, и на ее круглом розовом лице появилась веселая улыбка:

— Не проведешь ты меня, я знаю этот тон! Это ты просто хочешь меня утешить. Но меня не надо утешать, потому что права я, а не ты! Ведь сказано, что вера может гору сдвинуть! Но это очень трудно, потому что нужжна уж просто колоссальная вера, чтобы гору стронуть с места, прямо невозможно собрать столько веры в одном человеке! А в делах поменьше, ну, как в твоем деле, для такого случая можно, я думаю, набрать достаточно веры. Вот поэтому я и говорю: не впадай в отчаяние, а постарайся верить! А я сегодня вечером пойду в церковь Святого Матвея и буду горячо молиться, чтобы завтра утром тебе был бы послан хоть один факт, хоть одно доказательство.

И когда следующим утром Алек Рамсден явился с этим фактом, с этим доказательством, то первой мыслью Роберта было: теперь уж тетю Лин никак не убедишь, что не она это вымолила. И промолчать о том, что случилось, не удастся. Ведь как только Роберт вернется домой, тетя Лин непременно спросит: «Ну, как, мой милый, есть у тебя факт, о котором я молилась вчера?»

— Откровенно скажу вам, мистер Блэр, — начал Рамсден, — что у меня не было особых надежд на школу. Я туда пошел просто так, на всякий случай, а вообще-то думал выманить у Глэдис Риз образец ее почерка каким-нибудь иным путем. Но вы оказались правы!

— И вы достали то, что нам требовалось?

— Я увиделся с учительницей и не скрыл от нее, кто я и зачем явился. Говорил с ней настолько откровенно — насколько дело позволяло. Сказал, что Глэдис заподозрили в клятвопреступлении, а за это строго наказывают, но мы полагаем, что Глэдис не так уж виновата, потому что ее кто-то шантажировал, и вот нам понадобился образец ее почерка. А лучше всего — образец того, как она пишет печатными буквами. Учительница, мисс Бэгли, подумала и говорит: «А, между прочим, Глэдис хорошо рисовала и чертила. Сейчас спросим учительницу рисования. Мы храним хорошие работы наших учеников для выставок». Ну, мне не пришлось познакомиться с учительницей рисования, потому что мисс Бэгли сама побежала рыться в экспонатах и откопала для меня вот это…

Он положил на стол перед Робертом лист плотной бумаги. На нем была изображена карта Канады с городами и реками. Карта не была очень точной, но сделана тщательно, чистенько. Внизу печатными буквами надпись: «Доминион Канада». В правом углу надпись: «Глэдис Риз».

— Эта карта, — сказал Рамсден, — возникла в результате школьного соревнования: «Нарисуйте, мол, по памяти карту любой страны, какой хотите, за двадцать минут!» Работы трех победительниц пошли на выставку. Глэдис заняла третье место.

— Боже мой, просто с трудом верится! — воскликнул Роберт, не отрывая, взгляда от карты. И добавил: — У этой девочки ума маловато, а вот глаз хороший. Она помнит очертания, но не названия. И конечно, с правописанием неблагополучно. Приз она получила, конечно, за тщательность, за аккуратность.

— Уж для нас-то, во всяком случае, получилось очень аккуратно — усмехнулся Рамсден. — Скажите спасибо, что она не выбрала Аляску! Тут она написала «Канада», а там «надо». Повезло!