Секреты, которые мы храним - Лили Уайлдхарт

крыльями, но мы здесь. Меньшее, что они могут сделать, — это обеспечить нас закусками. — Она стучит по своему экрану, широко улыбаясь, когда он загорается. — Тонио на связи. Ему строго приказано забрать все закуски.

Я тихо хихикаю. Я даже не совсем уверена, что это значит, но Шай не похожа на любительницу полумеры.

— Итак, где твой пульт? — спрашивает она, и я просто моргаю ей.

— Пульт? У меня нет телевизора, — резко говорю я ей, и она заливается смехом.

— Ты видела этот дом, неужели ты действительно думаешь, что у тебя нет телевизора? Кто-нибудь, спасите меня, — она продолжает смеяться, перепрыгивая через меня и открывая отделение на той стороне кровати, которую я не заметила.

В свою защиту могу сказать, что вы едва можете это увидеть, хотя теперь я знаю, что это есть.

Она хватает пульт дистанционного управления, нажимает кнопку, и изножье кровати открывается, сопровождаемое жужжанием, прежде чем из изножья кровати выдвигается телевизор. — Ну и дерьмо.

Я буквально лежала в темноте и тишине, потому что не думала, что здесь есть телевизор.

Шай снова хихикает, включая телевизор. Она пролистывает фильмы, составляя список того, что посмотреть, и как только она начинает смотреть первый, раздается стук в дверь.

— Войдите! — кричит она, и появляется мужчина, которого, я предполагаю, зовут Тонио, с четырьмя огромными сумками в руках. — Вот почему ты мой любимчик, Ти.

Она лучезарно улыбается ему, и он закатывает глаза.

— Да, да, да. Ты хочешь сказать, что я здесь единственный, кто исполнит твою прихоть, когда ты этого захочешь.

— Может быть, — воркует она, игриво хлопая ресницами. Он бросает пакеты на кровать, быстро взглянув на меня, прежде чем снова повернуться к ней.

— Вам нужно что-нибудь еще, ваше высочество? — Одного невозмутимого выражения его лица достаточно, чтобы заставить меня рассмеяться, но в сочетании с вопросом я не могу сдержать рвущееся наружу хихиканье.

Она смотрит на меня, прежде чем тоже рассмеяться.

— Нет, это все. Во всяком случае, пока. Позже я собираюсь съесть тако.

— Я дам знать Карлосу, — говорит он, прежде чем кивнуть и выйти из комнаты.

Шай хватает пакеты и швыряет их на кровать, шоколад, пакеты с попкорном, чипсами и одному Богу известно, что еще выпадет оттуда.

— Теперь это? Вот так мы и погрязли в пучине.

После дня, проведенного с Шай, я чувствую себя немного более похожей на себя. Я до сих пор не могу сказать, что вдохновляло меня в "грустные девчачьи дни", но я также стараюсь не зацикливаться на этом и смотреть вперед.

За исключением того, что сегодня утром за завтраком Мейер сообщил мне, что сегодня вечером у нас большой семейный ужин, вот почему я тихо сходила с ума. Не потому, что там будет ужин, а потому, что я все еще не совсем понимаю свое место здесь, и, по-видимому, готовит мама Мейера. Его брат будет дома сегодня днем, Хантер и Рори будут дома, и это будут все.

Я пытаюсь не чувствовать себя цирковым номером на всеобщее обозрение, но мысль о том, что я буду в центре внимания, даже малейшая возможность этого, вызывает у меня желание убежать. Я никогда не была девушкой, которая хочет быть в центре внимания. Нет, спасибо, лучше забьюсь в угол.

Семейные ужины — такое чуждое мне понятие. Когда я росла, мы никогда не ели всей семьей. Черт возьми, я даже никогда не встречалась ни с кем из своей семьи, кроме моих родителей, потому что они так отдалились от людей, с которыми они связаны, что я просто выросла в одиночестве. Я никогда не скучала по этому, потому что не знала ничего лучшего, и если остальные члены моей семьи были хоть в чем-то похожи на моих родителей, то, наверное, мне все равно лучше никогда их не знать. Но все же…

Из-за этого сегодняшний вечер кажется огромной сделкой, хотя, возможно, это не так, но я не могу заставить голоса утихнуть до уровня, когда я могу смотреть на это логически и не чувствовать пузырей под кожей.

Может быть, мне стоит притвориться больной?

Я качаю головой, расхаживая по своей комнате. Не выйдет. Даже если бы ребята поверили в это, Шай была бы здесь и тащила бы меня из комнаты за волосы. Может, мы и не проводили много времени вместе, но у меня такое чувство, будто я знаю ее всю свою жизнь.

Может быть, это потому, что мы обе в ловушке, а может быть, потому что она немного рассказала мне о своей собственной травме. Что бы это ни было, так я знаю, что она не позволит мне пропустить этот дурацкий ужин.

Так что мне просто нужно смириться с этим, но прямо сейчас не хочу вести себя по-взрослому. Просто хочу спрятаться. Я бы предпочла вернуться к работе в баре и встретиться лицом к лицу с Харпер, чем встречаться с мамой Мейера.

Звонит мой телефон, выводя меня из состояния легкого нервного срыва, и я улыбаюсь, когда вижу имя Томми на экране.

— Привет, Том!

— Привет, девочка Куинн. Как там дела? Давненько о тебе ничего не слышал, поэтому хотел проведать.

Я тихо смеюсь и качаю головой.

— Ты хочешь сказать, что Мейер не держал тебя в курсе моих передвижений?

— О, нет. Он это делал. Вот почему я спрашиваю, как у тебя дела. Честно говоря, я уже ожидал услышать тебя и начал немного волноваться. — Я хмурюсь, услышав беспокойство в его голосе. Неужели он ожидал, что я вызову кавалерию?

— Я собиралась позвонить, но не хотела ставить тебя в неловкое положение. К тому же ты вообще можешь вытащить меня отсюда?

Он выдыхает, и я слышу, как он делает большой глоток из своего стакана.

— Наверное, нет, но если ты действительно хочешь уйти, я могу попробовать.

Я сжимаю губы и падаю обратно на кровать, уставившись в потолок. — Честно, Томми? — Мой голос тих. Не совсем шепот, но едва ли больше. — Я понятия не имею, чего я хочу.

— Прости, Куинн. Возможно,