Игра воровки - Джульет МакКенна

Мачил смотрел на меня молча, но выжидательно. Остальным хватило ума сидеть тихо и делать вид, будто точно знают, к чему я веду.

– Вы возите ее сами или сдаете посреднику?

Глаза рыбака метнулись к длинному низкому строению на другом берегу реки, и я поняла, что он у меня в кармане. Я жестом указала на наших лошадей и мула.

– С тремя верховыми лошадьми и вьючным мулом вы могли бы вытеснить всех остальных и сами получать барыши.

Теперь я усмехнулась и, к счастью, получила в ответ хитроватую улыбку.

– Четыре лошади, и мы, возможно, столкуемся. Я не беру на борт лошадей, так что тебе все равно придется оставить его здесь.

Значит, никакого шанса сохранить Рыжего. Надежда и в лучшем случае была слабой, и я твердо подавила сожаление. Когда догоним Джериса, он мне заплатит за эту сентиментальность.

Приняв недовольный вид, дабы рыбак почувствовал, что выиграл раунд, я медленно кивнула.

– По рукам.

– Тогда считайте, что вы меня наняли. – Он зевнул. – Я буду готов на вечернем отливе. Куда пойдем?

Я вопрошающе посмотрела на Шива. Маг, едва заметно кивнул, и я улыбнулась рыбаку.

– Мы тебе позже скажем.

Мачила это не слишком обрадовало, и я боялась, что у нас возникнут трудности.

Вечером мы явились с таким количеством припасов, какое удалось купить здесь, в небольшом местечке. Нам повезло, что Мачил не захотел показать перед братьями свое неведение; он энергично поманил нас за собой в тесную каюту, пока те погружали и размещали наше снаряжение.

– Так куда мы направляемся? – требовательно спросил он.

– Прямо в океан, – без церемоний ответил Шив. – Я выслеживаю корабль, который отчалил этим утром.

Мачил разинул рот.

– Ты шутишь? Его уже и след простыл.

Шив сделал небрежный жест и осветил мрачные деревянные стены магическим светом.

– Я найду его.

– А за ветра и течения ты тоже ручаешься? – с сарказмом произнес Мачил.

– Конечно. – Шив даже слегка удивился, что рыбак об этом спрашивает.

– Прости, но я не могу взять достаточно припасов для плавания, не зная, как долго оно продлится. И сколько брать пресной воды, мне тоже неизвестно.

Голос Шива зазвенел сталью.

– Океан полон рыбы, и я могу опреснить воды столько, сколько вам будет нужно.

Мачил провел рукой по сальным волосам. Он явно не поверил, но ему хватило благоразумия не называть мага лжецом в открытую. Покачав головой, моряк решительно заявил:

– Сделки не будет. Можете забирать своих животных. Я не намерен рисковать жизнью.

– Как далеко вы обычно уходите? – мягко спросил Айтен, завязывая узлом кусок шпагата.

– Есть богатые рыбные банки в трех днях пути отсюда, – помолчав, ответил Мачил, настороженно следя за руками Айта.

– Как насчет того, чтобы отвезти нас на такое же расстояние? Если мы обнаружим корабль, который ищем, и погода удержится, то тогда уже обсудим, не пойти ли дальше.

– По моему это честная сделка за пять добрых животных и их сбрую. – Я подумала, что напоминание не повредит.

– Ладно. До рыбных банок, а там я решу, идти дальше или нет.

Не дожидаясь ответа, Мачил ушел, и мы услышали, как он выкрикивает приказы братьям.

Айтен усмехнулся Шиву.

– Я так понимаю, что ты сумеешь удержать ветер в нужном направлении, если понадобится идти дальше.

– Все это хорошо, но я не моряк, – вмешалась я. – Без них мы не сможем управлять этим корытом. Что, если они не будут сотрудничать?

Айтен бросил мне завязанный узлом шпагат.

– Я научился у своего деда не одним только морским байкам. Почему, как ты думаешь, он решил поверить мне?

От необходимости искать ответ меня избавил тошнотворный крен пола.

– Похоже, отчалили.

Айтен взбежал по трапу на палубу, а я глубоко вдохнула и села, стиснув зубы.

Райшед поглядел на меня сочувственно.

– Не выносишь качки?

Я выдавила улыбку. Как-то мне довелось плыть от Релшаза до Кола, и всю дорогу меня рвало, а ведь прибрежные воды считаются спокойными

Гостевой дом при усыпальнице Острина, Бремилейн, 42-е постосени

Дарни снова забегал по комнате, и Казуел скрипнул зубами.

– Не понимаю, почему мы все утро должны торчать здесь и ждать, когда этот человек соизволит зайти, – раздраженно повторил агент.

– Тормалинский принц посещает людей, когда удобно ему, а не им, – устало ответил маг, наверное, в пятнадцатый раз.

– Все, чего мы хотим, это чтобы он разрешил обратиться к одному из его морских капитанов насчет фрахта судна. – Дарни подошел к окну. – Почему он решил прийти сюда сам?

– Откуда мне знать? – Казуел вытер перо и убрал его в футляр.

В такой обстановке нет смысла что-либо делать. Он заткнул пробкой чернила и аккуратно сложил книги на краю основательного, блестящего полировкой стола.

– Я мог бы заниматься другими делами, задавать вопросы. – Дарни отдернул муслиновую занавеску и посмотрел на другую сторону улицы. – Мне не нравится, что мне приказывают терять время ради удобства какого-то дворянина, которого разбирает любопытство.

– Мессир Д'Олбриот – один из ведущих патронов тормалинской жизни. – Выведенный из себя, Казуел повысил голос. – Он управляет делами своего дома, своей семьи в более широком смысле этого слова, своих арендаторов и их клиентов и надзирает за бизнесом примерно двадцатой части страны, по данным последнего взимания налогов. Если он хочет видеть нас, то потому, что считает это важным, а не потому, что ему просто нечем заняться!

Аллин, сидевшая в углу с шитьем, подняла голову.

– Значит, он как герцог?

– Нет, он гораздо важнее. Когда он говорит, что собирается дождь, все, начиная от императора, поднимают капюшоны.

Казуел посмотрел на девушку; сегодня Аллин была опрятно одета, он за этим проследил, но все равно беспокоился из-за ее присутствия здесь. Он надеялся отправить ее с горсткой меди прогуляться по городу, но, как назло, оказалось, что в гостевом доме сегодня день стирки, и не нашлось ни одной свободной горничной, чтобы сопровождать ее в тот единственный раз, когда Казуел был только рад ее неизменной склонности беседовать со слугами под треск свечи. А здесь ее лескарский акцент звучал бы диссонансом в таком обществе.

– Он самый значительный человек из всех, кого ты когда-либо встретишь, так что сиди смирно и помалкивай, – строго сказал маг.

– Возможно, он самый значительный из тормалинцев, – оглянулся Дарни. – А из всех самый значительный – Планир.

Аллин нервно воткнула иголку в шов.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});