Поиск врага - Юрий Иванович

— Что? — Крафа приподнялся на локтях, присматриваясь к докладчику. — Ты чего плетешь? Какие еще отражения?

— Магические, ваше могущество. Кто-то в том мире, куда шла проекция с импульсного портала с обратной привязкой сути, поставил противодействующую систему, из-за которой возвращаемые сути смешались с истинными, и всех животных постигла печальная участь.

Несколько секунд Крафа хмурил брови и смешно шевелил губами, словно повторяя только что услышанное. Затем так резко вскочил, что обе девушки-массажистки опрокинулись на пол да там и замерли в зверином страхе.

— Что?! Ты хоть соображаешь, старый сухарь, что сказал?!

Казалось, что седой мужчина сейчас грохнется в обморок. Но он нашел в себе силы удержаться от пошатывания и, сильно заикаясь, промямлить:

— Вот пот-т-тому и док-к-кладываю, ваше м-могущество. Сам по-а-а-нимаю, насколько это с-а-а-страшно и н-не-е-е-е-вероятно.

Сообразив, что новый и более громкий рык ничего не даст, кроме задержки в подаче информации, вселенский диктатор сжал свою волю в кулак, внешне успокоился, прошелся несколько раз по коврам перед кроватью и, задавая уже чисто технические вопросы своему помощнику по научной части, таки выяснил для себя страшную истину. Кто-то и в самом деле умертвил немыслимые сонмы созданных в лаборатории-матке бестий. Причем процесс умерщвления был рассчитан, выверен и сделан преднамеренно. Случайно такое произойти не могло.

Опять принявшись расхаживать по спальне, Крафа попытался себе представить силы неведомого противника, и впервые, пожалуй, за две тысячи лет его тело покрылось неприятным ознобом страха. Он даже не удержался от высказанного вслух вопроса:

— Кто это может быть?.. — Но замер на месте, наткнувшись на расширенные от страха глаза помощника. — А впрочем… Из какого мира бестии вернулись мертвыми?

— Не могу знать, ваше могущество. Ваши импульсные преобразователи работают только в ведомом вам режиме и по известным только вам адресам.

— Ах да! Сколько я уже в центр управления не заглядывал для настроек?

— Двадцать лет, ваше могущество.

— Хм! Однако! Как время бежит! — Страх прошел. Зато вкупе с бешенством и злобой стали просыпаться хищнический азарт, жажда мести и звериная ненависть. — За двадцать лет кто-то слишком умный вырос в сорока шести наказанных мною мирах. Придется им всем напомнить о своем существовании! Так что немедленно поднимите все наши…

При новом повороте головы он поймал взглядом тело массажистки, пытающейся незаметно отползти поближе к выходу в комнату с бассейном. После чего он брезгливо фыркнул и неожиданно даже для себя поменял решение. Настолько ему захотелось почувствовать себя истинным повелителем вселенных.

— Отставить! Сделаем это с утра!

После чего резко хлопнул в ладоши два раза. Тотчас в дверь с готовностью сунулся огромный чернокожий детина, невежливо оттолкнув при этом помощника по научной части в сторону:

— Да, мой повелитель!

— Убери этих трясущихся тварей! — Кивок в сторону девушек. — И немедленно мне доставь моих сноровистых кобылок. Сегодня они получат сполна за свою строптивость. Кстати, как там моя любимица? Ножки и ручки уже в полной целости и подвижности?

— Она снова готова вас радовать своим телом, мой повелитель! — вздрагивая от подобострастного желания услужить, восклицал чернокожий.

— Только телом? — еле слышно проворчал Крафа себе под нос. — Ха! Ну ладно! Давай и ее тоже! Пусть подруги полюбуются, как я буду воспитывать ее душу. Может, и сами быстрей станут сговорчивыми. Быстрей!

После этого восклицания за один момент в спальне никого больше, кроме хозяина, не оказалось. А он, подойдя к зеркалу, стал поправлять прическу со словами:

— Кто бы ты ни был, мой новый недруг, жить тебе осталось недолго… на свободе! И я прямо этой ночью постараюсь придумать те пытки, которыми буду с тобой развлекаться. И даже прорепетирую некоторые. Ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха-ха!!!

От удара гомерического хохота зеркало пошло трещинами и раскололось. Но эта вроде как плохая примета только еще больше раззадорила и развеселила злого гения. И казалось, что вся вселенная вздрагивает от его истерического смеха.

Конец пятой книги