Кафка на пляже - Харуки Мураками

– А-а-а… Хосино-сан, – протянул он.

– Да-да. Хосино, Хосино, – сказал парень. – Извини, что разбудил.

– Ничего-ничего. Накате уже пора вставать. Не беспокойтесь. Наката огонь развел и проснулся.

– Ну и слава богу. Тут у нас кое-что случилось, поэтому надо отсюда выметаться поскорее.

– Наверное, из-за Джонни Уокера?

– Я в подробности не посвящен. Есть кое-какая информация из одного источника. Надо съезжать отсюда. Полиция нас ищет.

– Вот оно что…

– Да… Такие дела. А что у тебя вышло с этим Джонни Уокером?

– А Наката разве не рассказывал?

– Нет. Ничего не рассказывал.

– А Накате казалось, что рассказывал.

– Да нет. Самого главного я, оказывается, и не слышал.

– Дело в том, что Наката убил Джонни Уокера.

– Кроме шуток?

– Да. Кроме шуток, убил.

– Ну и дела… – только и смог сказать парень.

Хосино побросал вещи в сумку и, заворачивая в платок камень, заметил, что к тому вернулся прежний вес – теперь ноша была хоть и не легкой, но посильной. Наката тоже собрал пожитки и сложил в брезентовую сумку. Парень подошел к стойке администратора и объяснил, что из-за срочного дела им надо уезжать. Номер был оплачен вперед, поэтому рассчитались они быстро. После сна ноги у Накаты еще слегка подкашивались, и он кое-как поковылял к выходу.

– И сколько же Наката спал?

– Сейчас прикинем. – Хосино подсчитал в уме и сказал: – Часов сорок.

– Хорошо поспал.

– Да уж, наверное. Если бы плохо спалось, не спал бы. Ты не проголодался?

– Очень проголодался.

– Потерпишь немного? Нам надо отсюда отрываться поскорее. Потом поедим.

– Хорошо. Наката потерпит.

Поддерживая Накату, Хосино вывел его на улицу и остановил проезжавшее мимо такси. Увидев адрес, который продиктовал Полковник Сандерс, таксист кивнул и тронулся с места. Дорога заняла минут двадцать пять. Они выехали на ведущее из города шоссе и вскоре очутились в пригородной жилой зоне. В отличие от привокзального района, где стоял их рёкан, все здесь было иначе – очень прилично и тихо.

Они сошли у пятиэтажного многоквартирного дома – чистого, аккуратного, но самого обыкновенного, каких много. Дом назывался «Такамацу Парк Хайц», но был построен на ровном месте, да и парка рядом не оказалось. Беглецы поднялись в лифте на третий этаж, Хосино достал ключ из-под подставки для зонтиков. В квартире было две спальни, плюс гостиная и столовая-кухня. Ванная и туалет совмещенные. Все чистое, новое. Мебель почти с иголочки – ни царапин, ни пятен. Большой телевизор, портативная стереосистема. Диван, кресла. В каждой спальне застеленная кровать. На кухне – все для готовки, посуда на полках. На стенах несколько вполне приличных гравюр. Такое впечатление, что застройщики специально подготовили эту квартиру для демонстрации жилья в этом доме потенциальным покупателям.

– Неплохо, – констатировал Хосино. – Вид немного казенный, зато чисто.

– Красиво здесь, – поддержал его Наката.

Большой холодильник цвета «белая ночь» был забит едой. Наката, бормоча что-то себе под нос, долго проверял его содержимое и наконец извлек несколько яиц, перец и масло. Обжарил перец в масле, предварительно вымыв и мелко порезав. Разбил яйца в чашку и взбил их палочками для еды. Потом выбрал подходящую сковородку и, ловко орудуя, приготовил две порции омлета с перцем. Поджарил хлеб и поставил на стол вместе с омлетом на завтрак. Вскипятил воду, заварил чай.

– Ну, ты мастак! – восхитился Хосино. – Большое дело сделал.

– Наката все время один живет. Привык.

– Я тоже один, а пожрать приготовить не умею.

– А Накате больше делать нечего. Времени сколько хочешь.

Они воздали должное хлебу и омлету, но не наелись. Их голодные желудки успокоились только после того, как Наката пожарил еще бекона с китайской капустой и сделал по два тоста.

Наката и Хосино сели на диван и выпили еще по чашке чая.

– Значит, – заговорил Хосино, – ты кого-то там убил?

– Да. – И Наката рассказал, как он зарезал Джонни Уокера.

– Вот это да! Ну и дела! Но полиция в нее ни за что не поверит, даже если это все правда. Я тебе, предположим, сейчас верю. Но если бы ты мне раньше об этом сказал, я бы с тобой связываться не стал.

– Наката сам не понимает, как так вышло.

– Но убийство есть убийство в любом случае. Это ж не шутка – человека убить. Полиция тебя ищет на полном серьезе, на хвосте сидит. На Сикоку даже притащилась.

– И вам, Хосино-сан, столько беспокойства.

– А ты сдаваться идти не собираешься?

– Нет, – на удивление категорично ответил Наката. – Тогда собирался, а сейчас – нет. Потому что у Накаты есть другое важное дело. Он его до конца не доведет, если сейчас пойдет сдаваться. И получится, что на Сикоку он зря ездил.

– Надо закрыть вход, который ты открыл?

– Совершенно верно, Хосино-сан. Надо закрыть то, что открыл. И тогда Наката опять станет обыкновенным Накатой. Но до этого еще надо кое-что сделать.

– Нам Полковник Сандерс помогает, – сказал Хосино. – Он рассказал, где находится камень, спрятал нас здесь. Интересно, зачем он все это делает? Может, между ними какая-нибудь связь? Я имею в виду Полковника и Джонни Уокера.

В голове у Хосино все смешалось, и он решил не напрягать больше мозги – бесполезно искать смысл там, где все равно ничего не понятно.

– Лучше вообще ни о чем не думать, чем думать о всякой ерунде. Скажи? – проговорил парень, складывая руки на груди.

– Хосино-сан?

– Чего?

– Морем пахнет.

Хосино подошел к окну, распахнул его и, выйдя на узенький балкончик, потянул носом воздух. Какое море? Лишь далеко впереди зеленел сосновый бор. Над верхушками сосен дрейфовали белые летние облака.

– Никаким морем тут не пахнет, – констатировал он.

Подошел Наката и стал принюхиваться, как белка.

– Пахнет. Море там, – указал он в сторону бора.

– Ну и нюх у тебя, отец! У меня хронический синусит, вот я ничего и не чувствую.

– Пойдемте к морю, Хосино-сан.

Парень подумал и решил, что до моря, пожалуй, прогуляться можно:

– Ладно. Пошли.

– Только Накате сначала надо в туалет. Можно?

– Торопиться некуда. Иди, посиди как следует.

Пока Наката отсутствовал, Хосино оглядел квартиру и убедился, что Полковник Сандерс сказал правду: в ней действительно было все, что нужно для жизни. В ванной, например, – от крема для бритья, новых зубных щеток, пластыря до ножниц для ногтей.

– Может, конечно, этими мелочами и секретарь занимался, но уж больно все аккуратно. Ничего не пропустили, – вслух подумал Хосино.

Открыв шкаф, он обнаружил запас нижнего белья и одежды. Гаваек, правда, не нашлось – только обычные рубашки в клеточку и рубашки «поло». Все новое, от Томми Хиллфигера.

– Вот тебе и Полковник! Такой башковитый и на тебе… – ни к кому не обращаясь, пожаловался парень. – Мог бы заметить, что я люблю гавайки. Зимой – и то в них хожу. Хоть бы одну положили…

Однако делать нечего – рубаха пропахла потом, пришлось переодеваться. Натянув через голову «поло», Хосино убедился, что она сидит на нем как влитая.

Компаньоны направились к берегу моря. Миновали сосновую рощу, перелезли через волнорез и оказались на песчаном пляже, за которым лежала спокойная гладь Сэто Найкай. Они сели рядом на песок и долго, ни слова не говоря, наблюдали за мелкими волнами, что стелились перед ними, словно простыня, и с легким шумом разбивались о берег. Вдали виднелись несколько островков. Оба они бывали на море нечасто, и сейчас никак не могли на него насмотреться.

– Хосино-сан? – подал голос Наката.

– Чего?

– Море, оно замечательное. Правда?

– Ага. Глядишь на него и как-то весь успокаиваешься.

– Интересно, а почему так?

– Скорее всего потому, что оно большое и там ничего нет. – Хосино повел рукой в сторону моря. – А здесь? На каждом углу то «7-11», то «Сэйю» [61], то патинко, то рекламный щит… какой-нибудь «Ломбард Ёсикава». Разве успокоишься? Хорошо, когда смотришь, а вокруг – ничего.

– Наверное. Может быть. – Наката на минуту задумался. – Хосино-сан?

– Чего?

– Наката одну вещь хотел спросить. Неожиданную. Можно?

– Давай, чего уж там.

– А на дне моря что-нибудь есть?

– На дне – подводный мир. Там разная живность: рыбы, ракушки, водоросли… Ты в океанариум ходил когда-нибудь?

– Нет. Наката с самого рождения в о-ке-а-на-ри-и не бывал. Наката жил в таком месте – Мацумото называется, а там о-ке-а-на-ри-я не было.

– Ничего удивительного. В Мацумото же горы. Какие там океанариумы. Музей грибов – еще куда ни шло, – поставил диагноз Хосино. – Ну а на дне кого только нет. И почти все дышат кислородом, который в воде. Без воздуха могут жить. Не то что мы. Разные твари есть: красивые, вкусные. Попадаются и опасные, гадости всякой тоже хватает. А вообще трудно объяснить, как там, под водой, если человек сам не видел. Совсем другой мир. До глубины солнечный свет почти не достает, а там такие уроды… Послушай, Наката-сан? Давай, если в этот раз все обойдется, съездим с тобой в какой-нибудь океанариум. Я тоже уже давно не был. Знаешь, как интересно? Тут же море – может, и найдем что-нибудь в районе Такамацу.