Unknown - Бабулин Леонидович

Если они сейчас уйдут, то это надолго, даже с помощью Рыкова два три дня на оформление дел, санкции прокуратуры, повестки, адвокаты, и полное сопротивление с их стороны. А мне нужна помощь, и быстро. Если не получается силой заставить их помогать мне, значит нужно завербовать их. И это возможно».

- Хорошо, сядьте. Слушайте. Я веду дело о серийном убийце. Воронина шестая девушка, погибшая в этом году. Перед ней было пять. Убийца охотится на одиноких женщин-лесбиянок до тридцати.

Халитова села. Тарханова, тоже, убрала свою кривую улыбочку, и стала слушать. «Отлично, заинтересовать удалось, теперь добавить побольше подробностей, чтобы вызвать сочувствие к жертвам, а через них и к моим поискам, так, чтобы в конце, естественным образом, вырулить на сотрудничество».

Сорок минут Татьяна подробно описывала, места преступлений, и что предшествовало убийствам, одновременно наблюдая за своими слушательницами. «Нет, они не имеют к этому отношения. Слушают с любопытством, но не более. Никаких внешних признаков того, что они что-то знают об этом. Более того, пробить стену отчуждения Тархановой не удаётся, такое чувство, что она мне не верит. Слушает внимательно, всё анализирует, и пытается поймать нестыковки. А вот Халитова слушает с интересом, значит нужно работать на неё».

Когда Татьяна закончила, наступила тягучая тишина. Женщины обдумывали и анализировали услышанное, и Татьяна не мешала этому, понимая, что сейчас решается будут они помогать ей или нет.

- Хорошо, допустим, что это правда. Что вы хотите узнать от нас? – Прервала молчание именно Халитова. – Из того, что мы сейчас услышали, вы и так знаете больше нас. Не вижу, что мы можем добавить… Если конечно, вы не считаете этим маньяком кого-то из нас.

- Нет, не считаю. Воронина художник, а значит, наверняка тоже, рисовала убийцу. Мне нужны её рисунки - это раз. С кем она встречалась последний месяц жизни – это два. Где жила…

- Вначале покажите рисунки, что вы нашли у других, тогда я поверю, что всё это правда.

- Хорошо. Татьяна вытащила сотовый и набрала своего помощника Володю. Ты где?

- Я там же, где мы и припарковались - в машине. А вы ещё не поубивали друг друга?

- Нет, не поубивали. Мы в кафе неподалёку, сейчас я попрошу официантку назвать адрес, подойди сюда к нам с моей сумкой с ноутбуком.

- Хорошо.

Через несколько минут он вошёл в кафе, оглядел зал, и увидев Татьяну, подсел к ним на свободное место. Передал сумку, и пока она доставала из неё ноутбук, настороженно посматривал на Тарханову. На что способна эта красотка, он видел, и это произвело на него сильное впечатление. «Вроде мирно пока беседуют…» - С некоторым облегчением заключил он.

Танич, тем временем, включила ноутбук, нашла нужную папку, и открыла фотографии картинок.

- Вот. - Она поставила ноутбук боком, чтобы все могли видеть экран.

Первыми шли неумелые рисунки Ани Рыковой, и Татьяна ждала каких-то критических реплик, относительно них, но этого не последовало. Наоборот, женщины очень серьёзно и профессионально-скрупулёзно исследовали изображения, по нескольку раз возвращаясь к некоторым из них, и максимально увеличивая, какие-то заинтересовавшие их детали.

- Давайте следующие. – Попросила Халитова.

- Что-то увидели?

- Возможно.

«Что-то привлекло их внимание, но делиться этим, они пока не хотят» - Отметила про себя Татьяна. – «А эта сука Тарханова, ещё и пометки какие-то делает на салфетке

для памяти. Ну, прямо консилиум учёных. Только вот не подглядишь, что - закрывает… Ох как бесит меня, эта сука

». - В очередной раз констатировала Татьяна, и открыла рисунки Рубцовой. Опять никакой реакции на качество портретов, только тщательное изучение изображения.

- Да, интересно. Хорошо, поедем, посмотрим на рисунки Любы.

- Они у вас есть?

- У меня нет, но они есть квартире, где она жила.

- А вы знаете, где она?

- Ещё бы, я ей и арендовала её, два месяца назад. Заплатила вперёд на полгода… Мда…

- Вы арендовали? Зачем?

Халитова грустно посмотрела на Танич.

- Потому что я забочусь о своих сотрудниках, и хочу, чтобы им ничего не мешало работать. Люба была очень способная девочка и у неё было большое будущее… Было…

- И всё? – Не удержалась Татьяна.

- Что всё?

- Она намекает на секс. Ты не видишь что ли? – На лице Тархановой появилась брезгливое выражение. – Твои слова, о комфорте для сотрудников, прошли мимо её ушей. Она считает, что раз ты снимала квартиру Ворониной, то ты с ней трахалась там. Так легавая?

- А ну да. Что же ещё? – Халитова также брезгливо посмотрела на Танич.

- Вот только не надо меня лечить. – Татьяна начала закипать, и видела это. «Остынь, остынь», постаралась она сдержаться, но не смогла. – Тоже мне мать Тереза. Я должна остановить убийцу, это непонятно? Он прямо сейчас занимается следующей жертвой. Повторяю для тупых. – Зло проговорила она, глядя на Тарханову. – Все убийства происходят по одной схеме. За месяц до смерти у жертвы происходит разрыв с любимым человеком, после чего происходит новое знакомство с убийцей. Я хочу знать, с кем она общалась в это время.

Татьяна приподнялась и упёрлась руками в стол, надвигаясь на черноволосую стерву. Та в ответ даже не шелохнулась.

- Ну, так и узнавай. Кто тебе мешает? – С кривоватой улыбочкой отреагировала она на вспышку Татьяны. - Только имей в виду, я всё проверю, что ты тут наплела. А ПОКА. – Она акцентировала это ПОКА. – Я не верю не одному твоему слову.

- Давайте убавим эмоции, люди оборачиваются. – Халитовой надоели эти стычки. – Мы можем поехать в квартиру и посмотреть рисунки, прямо сейчас. Заодно, поговорите с консьержем, и узнаете, кто к ней приходил. И приходил ли.

- Хорошо поехали. – Татьяна взяла себя в руки.

Они вышли из кафе и расселись по машинам, Тарханова с Халитовой в одну, Володя и Танич в другую.

- Ну, и стерва же эта Тарханова. – Володя сел за руль и повернул ключ зажигания. - Я даже приготовился разнимать вас, думал, что дойдёт до драки.

- Это плохая работа с моей стороны, ошибка на ошибке. Выходить из себя должен преступник, а не сыщик.

- А вы думаете, они преступницы?

- Да думаю. Что-то криминальное в них точно

есть, только не пойму что. – Она, глубоко вздохнула. - Но

к нашему делу они не имеют отношения.

- Тогда зачем мы едем за ними?

- Надеюсь, на рисунки, которые мы найдём в квартире, и может быть на что-нибудь ещё, что поможет нам в поиске.

- Понятно.

Через два часа в квартире Ворониной.

Они сидели за единственным столом в комнате перед кучей рисунков.

- Всё, больше ни одного рисунка с портретами нет. – Халитова устало положила последний лист сверху. – Сколько у вас получилось?

Татьяна взяла небольшую стопочку отложенных листов и пересчитала их.

- Ровно двадцать.

- И вы хотите забрать все?

- Да.

- Тогда пишите расписку

- Давайте, конечно.

Татьяна взяла лист бумаги из принтера, и написала нечто среднее между актом изъятия и распиской.

- Отлично. – Халитова убрала листок в свою сумку. – Итак. Вам, наверное, интересно имя женщины, которую они все рисовали?

- А вы её знаете?

- Знаю, и если бы вы почаще ходили в Третьяковку, то и вы бы тоже её знали. Это Мария Лопухина. Её портрет, кисти Боровиковского, висит в Третьяковской галерее, что в Лаврушинском переулке.

- И что это значит?

- Ничего не значит. Она умерла лет двести назад, так что на роль вашего маньяка точно не подходит. Разве что выходит из могилы по ночам и пьёт кровь невинных…

- Это смешно, да? – Татьяна опять разозлилась. – Девушки погибли по настоящему…

- Извините, не удержалась. – Она помолчала, прикидывая, что-то.

- Говорите.

- Вот, что меня смущает. Если оторваться от того, что существует портрет Боровиковского… Если оторваться…

- Говорите уже, что вас смутило.

- У меня возникло чувство, что они не портрет срисовывали, а рисовали живого человека. Слишком много ракурсов. Если для Ворониной это было не сложно, в этом и состоял её гений - вживаться в тему на уровне именитых художников. То вот для Рыковой, это исключено. Она не то что слабый, она никакой художник, и предположить, что она настолько прониклась портретом, что вдруг, из головы, а это очень сложно, принялась рисовать Лопухину, то в профиль, то в пол-оборота со спины, то лёжа, то сидя – это вряд ли. Ну хорошо, всякое в жизни бывает, Рыкову заклинило на теме Лопухиной. А вторую, Рубцову тоже заклинило? А потом и Воронину, в след за ними? Это странно.

- Получается, кто-то работает под неё?

- Не буду даже гадать. – Халитова задумалась. – Хотя и эта версия не годится. Они рисовали разных женщин. Не знаю, как это пояснить. Причёски, одежда, возраст

- всё разное, и главное современное. Как мне видится - нарисованы портреты разных женщин, но все они очень похожи на Лопухину.

- И при этом они все невидимки? Со слов консьержа, к Ворониной никто не приходил. Каждое утро уходила, и каждый вечер возвращалась домой одна.