Я иду искать... Книга первая. Воля павших - Олег Верещагин

— В таком состоянии, как у тебя? И стрелялись, и на меч бросались, и не только в баснях, но и в жизни.

— Не беспокойся, — уже совершенно серьёзно и спокойно возразил Олег. — У вас тут война, и я могу, если припрёт, не дожить до её конца, не прилагая к этому личных и лишних усилий.

Йерикка на миг обрадовался, что Олег смотрит в окно. Иначе он увидел бы, как его друг на миг не совладал со своим лицом — и оно стало обречённым и больным…

* * *

Пять овец потерялись на вересковых пустошах в восемнадцати верстах от города. В полном соответствии с Евангелием от Матфея, как пошутил Йерикка, Гоймир и Олег отправились верхами их разыски-вать, оставив ещё несколких парней со стадом — и вынуждены были за-ночевать на пустошах. Белая ночь, безраздельно господствовашая надо всем Севером, позволяла искать и дальше, но от усталости в седле пло-хо держался не только Гоймир, но и Олег.

— По-ночь их волки могут прибрать, — угрюмо сказал Гоймир, снимая с седла сумки и самострел — ППШ он с собой не взял.

Олег молча кивнул. С волками у горцев были неплохие взаимоот-ношения, но несколько дней назад откуда-то с юго-запада пришёл оди-ночка — его несколько раз видели — который беспощадно резал овец, да-же не съедая их. Очевидно, Южака — так прозвали волка — чем-то обиде-ли люди, и он вымещал злобу на скотине…

…Скоро на каменной плите, выступавшей из вереска, горел небо-льшой костерок, а мальчишки, лёжа около него на плащах, хрустели лу-ком, жевали хлеб и копчёное мясо. Гоймир выглядел хмурым, и Олег не выдержал:

— О чём задумался? — встав на колени, он подбросил в огоно сушняка.

— Найдём мы завтра этих овец, никуда не денутся.

— Не за овец я, — Гоймир потянулся. — Недобрые мыслишки бродят.

— Какие? — спокойно, но внутренне натянувшись тетивой лука, спросил Олег.

— Как положишь, — Гоймир перевернулся на бок, — пойдут данваны на нас?

"Да ну его на фик, это дубло! — раздражённо подумал Олег. — Вот комсомолец, он что, слепой совсем, что ли?! Или и правда никто ничего не замечает, кроме меня?" Но серъёзность вопроса перебила эти мысли, и Олег с заминкой ответил:

— Не знаю… Наверное, на это нужно много людей?

— Числом-то они не поскупятся, — мрачно спрогнозировал Гоймир. — Кинут тысяч сто — и станется для нас выбор: на нашей земле лечь, в море со скал племенем падать или… или бежать — а куда бежать-то? — он отве-рнулся и глухо добавил: — Пуще смерти бессилье ненавижу.

И замолчал. Глядя на огонь, Олег доел оставшийся хлеб и улёгся, закинувшись плащом. Но не успел даже задремать, когда услышал:

— Вольг.

— М? — не очень охотно вернувшись к реальности, откликнулся он, повозившись.

— Спишь ли?

— Нет.

— Бранка пригожая?

Вот тут Олег проснулся. И сделал вид, что ещё не проснулся.

— Чего?

— Да протри глаза! — Гоймир даже затормошил его. — Бранка пригожая?

— Я не рассмотрел, — ответил Олег, мысленно похвалив себя за то, что лежит спиной к Гоймиру.

— Да вот тебе! — обиженно воскликнул Гоймир. Слышно было, как он шуршит возмущённо плащом. — Слепыш, вот право! Бранке и Лель сама вро-вень не станет, а он не рассмотрел…

— Заткнись и дай мне спать хотя бы здесь, — оборвал его Олег. На самом деле спать ему расхотелось.

— Спи, спи, — сердито фыркнул Гоймир.

Похоже, он сам и правда уснул через какую-то минуту. А Олег ле-жал, чертыхаясь про себя и глядя в пустоши, расстилавшиеся перед ним. Потом — сел и громко, прочувствованно сказал несколько слов — не оригинальных, но выразительных.

Белая ночь плыла над вересковыми пустошами. Всё вокруг казал-ось чётким и нереальным, как во сне. В небе между звёзд бесшумно и многоцветно горел Большой Сполох. Еле слышно шелестел вереск, а потом вдруг очень-очень далеко послышался жутковатый, заунывный во-лчий вой. В вышине, кажется, дул ветер — на фоне Сполоха, пригашивая звёзды, быстро проносились, меняя цвет, лёгкие, раздёрганные перья редких облачков.

Было прохладно, не больше +8, но Олег с каким-то упрямым насла-ждением сидел, не натягивая плаща, цедил сквозь зубы холодный воздух. И не понимал, чо чувствует.

— Я пропал, — сказал он вслух. — Со мной всё. Всё ясно. Я пропал, — и засмеялся не очень хорошим смехом.

Он ещё не знал, что и как будет делать. Но жить так дальше было нельзя. Обманывать себя, обманывать Бранку, Гоймира, всех — всех кру-гом. Надо было подумать, и Олег, достав из кармана блокнот, с запинкой, морщась и припоминая значки, написалсстрочку глаголицы:

НЕ СПИТСЯ. УШЁЛ ЗА ОВЦАМИ. ВОЛЬГ.

Записку он положил в ногах Гоймира, прижав камнем. Тихо обулся, затянул ремни чуней и, подойдя к коням, погладил своего по гриве, шепча:

— Тихо, тихо, шуметь не надо… Я понимаю, что ты не отдохнул, ну да мы спешить не будем…

Оглядываясь на спящего друга, оседлал и взнуздал коня. Гоймир не просыпался — очень устал днём. Он не проснулся и когда Олег отвёл коня в поводу подальше, вскочил в седло и пристукнул свой транспорт пятками по рёбрам…

…Если честно, Олег не знал, зачем уехал — может быть, чтобы про-сто побыть одному. Конёк никаких признаков усталости не выказывал — подчиняясь хозяину, неутомимо шёл то рысцой, то шагом, поматывая ко-сматой гривой и тихо фыркая.

Началась пологая горная осыпь — граница между землями племён, это Олег знал. Дальше — земли Вепрей, давних союзников Рысей. Гово-рят — Йерикка рассказывал — раньше на этой осыпи каждые десять лет то-ржественно пороли княжичей обеих племён — чтобы, став князьями, не за-бывали, где проходит племенная граница, кто сосед и как следует грани-цу соблюдать: на чужое не зариться, своего не отдавать. Вспомнив об эт-ом, Олег улыбнулся. А неплохой был обычай. Можно его у Олега ввести, на Земле… только вот поди узнай, кто президентом станет, кого лупить на границе? Проблема…

Странный цокающий звук отвлёк его от этих мыслей. Олег вскинул голову, взялся за револьвер уже привычным движением, но никого не увидел. А звук усиливался, множился, и Олег узнал цокот копыт — конь скакал вдоль каменной гряды на той стороне.

Мальчишка соскочил на землю. Первое, что пришло ему в голову — Гоймир проснулся и отправился его искать. Олег поспешно вскарабкался по осыпи, заранее поднял пуку и…

И застыл, окаменев.

Никакого Гоймира за насыпью не было.

Олег стоял на гребне скалы, с этой стороны обрывавшейся отвесно вниз. На высоте (или глубине?) примерно двухэтажного дома в каменном кольце лежала почти идеально круглая площадка — большая, размером с половину футбольного поля или около того. От её центра радиально рас-ходились к краям восемь похожих на лодки углублений. Размеры увиден-ного были настолько велики, что Олег не сразу понял — он видит перед со-бой огромную перунику — восьмиконечный символ. А в центре перуники поднимался Дуб.

Дуб не был очень уж высок — его вершина едва достигала края гря-ды, на котором стоял Олег. Но зато он был неимоверно, невероятно, не-возможно кряжист. Широко раскинутые его ветви осеняли собой без ма-лого всю площадку. У основания выступали из земли узловатые могучие корни толщиной в туловище быка.

Вид благородного дерева настолько зачаровал Олега, что он не сразу сообразил и то, что внизу находятся люди. Восемь коней стояли у дальнего конца, где угадывался проход в скалах. Семь человек замерли на семи концах перуники. А восьмой — только что подъехавший — разма-шисто шёл к последнему лепестку.

Все восемь человек были одеты одинаково — с ног до головы их окутывали белые плащи с капюшонами, даже при ходьбе скрывавшие и лица, и фигуры. Как во сне, Олег шлёпнулся наземь и выставил над кра-ем гряды только голову, да и то не всю, понимая смутно, что видит он вещь, не предназначенную для большинства людей.

Восьмой человек занял место на перунике. Молча, не сговариваясь, абсолютно синхронным движением все восемь выхватили из-под пла-щей длинные мечи-двуручники и направили их, легко удерживая каждый своё оружие одной рукой, в центр — к корням дуба. Солнца на небе не бы-ло, но на длинных лезвиях вдруг заиграло золотистое тёплое пламя, по-текло по клинкам, сорвалось с острия каждого — и с тресокм ударило в зе-млю посредине между людьми и дубом!

Вокруг могучего дерева пылали бесшумным пламенем восемь кос-тров. Люди подняли мечи к вершине — таким же согласным и плавным же-стом…

— Род Сварог Безначальный Бесконечный Вечный, — прозвучал ровный, мощный голос, и Олег вздрогнул. Кто говорил — было непонятно: все восемь человек оставались неподвижными. — Отец Божий, создатель племени славянского, податель кона и лада! И вы, Сварожичи: Дажьбог, Щит Солнечный; Перун Громоносец; Лада Охранительница; Макошь Подательница; Ярила Юный; Прав, Закона Ведун; Благ Огонь Безобразный; Числобог Мудрый; Сестра Двуликая, Среча да Несреча; Лель Вечно Прек-расная; Купава Гордая; Озем с Сумерлой, Подземные Хозяева — и ты, Морана Смерть, Белая Девка! Младшие боги — Велес Змей да Переплут Крылатый! И вы, навьи наши, что в земле, да в воздухе, в воде, да в ветре, в траве, да в камне! Поклон вам низкий от родичей ваших в Верье общей, вечной, неразрывной, славянской!