Скелеты в шкафу - Ольга Болдырева

– Возможно, неумелое использование дара Пресветлой матери истощило резерв, и он еще не успел восстановиться. Возможно… – повторил Ливий. – Во всяком случае, раньше подобного не происходило. Но в тебе определенно есть сила защитника. И это светлый для Лирии знак. Мать наконец-то послала того, кто покажет нам путь к спасению! Ради этого стоит устроить праздник!

– Э-э?! – округлил глаза парень… именно этого он больше всего и боялся.

Но ясно было одно – возвращение домой определенно откладывалось.

Жаль только, Алек не догадывался, что откладывалось оно навсегда…

Юльтиниэль с Орреном и маленьким Крисом обошли весь дворец: побывали и в подвалах, посмотрев на ржавеющие, заброшенные темницы, поднялись и на чердак, – девушка даже не ожидала, что в подобном здании он может оказаться таким привычно-пыльным, заваленным хламом. А уже потом, когда и юный наследник утомился настолько, что еле-еле переставлял ноги, они вернулись в гостевое крыло и решили посидеть в комнатах Лареллин: княжна сама предложила не расставаться так быстро. А что? Покои оказались огромными – на одной кровати с мягчайшим пружинистым матрасом, десятком подушек различного размера, высокими резными столбиками и легким, полупрозрачным балдахином можно было спокойно разместить шесть человек, если не больше. Вот на кровати-то они как раз и устроились, поровну разделив подушки.

И теперь Рит с княжной на пару учили Кристиана играть в карты – причем Юля настаивала на честности, без которой было не так интересно, а Оррен, не стесняясь, учил крестника мухлевать и использовать магию для извлечения прямой выгоды из партии. Уже через час тренировок и неудачных попыток Крис принялся жульничать виртуозно, показывая возмущенной эльфийке язык, хотя делал он это беззлобно и совершенно необидно. Рит, глядя на это безобразие, довольно ухмылялся.

– А его величество не рассердится на то, что мы учим будущего императора подобному? – Девушка обеспокоенно посмотрела на дверь, а потом перевела взгляд на мальчугана, который, от усердия высунув язык, пытался магией сделать из одного козырного туза два.

– То, о чем Ричард не узнает, ему не повредит, – усмехнулся Оррен. – А как нравится князю, что его лучезарная сестра, словно заправский игрок, и без обмана умудряется забирать себе большую часть козырей?

Полуэльфийка коварно улыбнулась:

– Ты чуть ранее сам ответил на свой вопрос, только вместо «Ричард» следует сказать «князь». А где Альга?

– Наверняка гуляет в парке, пытаясь сломать какой-нибудь, на ее взгляд, неудачный фонтан или позлить садовника, пройдясь по любимой клумбе Ричарда. Дворец ей не нравится. Но, что более вероятно, сейчас они с Шахра’лой обсуждают план очередного покушения на императора. Не думаю, что у них что-то получится, да и Кристиан еще совсем ребенок, – они понимают, что управлять Лирией в таком возрасте он не сможет.

– А я не хочу, чтобы на меня покушения устраивали! – неожиданно возмутился Крис, до этого просто слушающий неспешный разговор взрослых. – Никогда не женюсь!

– Может быть, ты встретишь свою любовь? – попыталась обратить все в шутку Юля.

Наследник смешно насупился, всем видом показывая, что даже в этом случае он не собирается обзаводиться женой ни сейчас, ни когда-либо. Оррен вздохнул, откладывая колоду карт в сторону.

– Не стоит его обнадеживать, – укорил он Юльтиниэль, – это у вас, эльфов, любовь прежде всего остального, а для Криса все по-другому: на которую совет укажет, та и станет следующей императрицей. В роду Литов взаимных чувств, кажется, еще ни у кого не было. И это, бесспорно, весьма печально. Кстати, с одной из возможных претенденток ты, может, еще увидишься здесь, когда ее будут представлять императорской семье.

– Ну когда-нибудь же система должна дать сбой? Так почему бы ей не сделать это на Крисе? – Девушка подмигнула приободрившемуся малышу и неожиданно решила проверить, действительно ли то, что они делают и говорят, влияет на будущее. И начала сочинять первое, что ей пришло на ум, понимая, что прозвучит это странно и неправдоподобно, но все-таки надеясь, что сработает. – Все эльфы немного умеют видеть судьбы, так что обращай внимание на фиолетовый цвет.

Юный наследник серьезно кивнул, а Оррен уже собрался что-то уточнить или прокомментировать, как вдруг дверь покоев открылась, пропуская тоненькую служанку со свежими цветами для эльфийки. Увидев открывшуюся ей картину: весьма фривольно устроившихся на кровати младшего Рита и княжну Лареллин, – девушка испуганно ойкнула, залилась краской и, уронив цветы, поспешила прочь, что-то причитая. Юльтиниэль нахмурилась – лицо служанки показалось ей смутно знакомым, словно она видела ее совсем недавно, но никак не могла вспомнить где. И почему вдруг стало так тревожно?

– Ну вот… – огорчился Оррен. – Я тебя скомпрометировал. Прости.

Мужчина поднялся с мягкого матраса и принялся натягивать обувь. Выглядел он и правда крайне виноватым. Впрочем, Юльтиниэль прекрасно знала, что к вопросу чести ее отец всегда относился трепетно, если даже не болезненно.

– Ладно тебе! Ничего страшного! – поспешила его успокоить Юля. – Ну и что, что она увидела? Никто не поверит в то, что мы тут что-то неприличное делали. И Крис подтвердит, что мы просто беседовали. Ты ведь подтвердишь?

Мальчуган поспешил ее заверить, что обязательно заступится за княжну. Оррен покачал головой, но тень тревоги покинула его лицо.

– Можно подумать, что мне есть о чем беспокоиться в твоем присутствии! – продолжила Юльтиниэль убеждать упрямца, что ему не стоит так поспешно сбегать, словно оставляя место преступления.

Оррен улыбнулся.

– Не о чем, – кивнул он. – Рэль, извини, но я к тебе как к младшей сестре отношусь, даже не знаю почему. Как к мелкой, вредной, иногда совершенно невыносимой, но все-таки сестре… – неожиданно признался Рит. – Даже самому странно, обычно я неравнодушен к светлым эльфийкам, – отшутился Оррен. – Но все-таки мне пора, да и Криса уже наверняка учителя обыскались. Пойдем, крестник, пусть лучезарная княжна отдохнет. А я загляну к Ричарду – узнаю, проверили Алека или же нет.

– Сообщишь мне результат? – на прощание попросила Юля и закрыла за ними дверь. Значит, неравнодушен к эльфийкам? Может быть, он уже знаком с той, кто станет ее матерью?

Юльтиниэль с наслаждением выскользнула из пыльной одежды, которую не успела переодеть раньше, и, не расправляя, кинула в угол, чтобы потом отдать слугам. Несколько секунд наслаждалась легкостью, надеясь, что именно в этот момент ее никто не додумается навестить, а потом отправилась исследовать ванную комнату.

В результатах проверки Алека Юля не сомневалась, а это означало, что вечером будет небольшой прием, предваряющий роскошный бал в честь защитника. И уже на этом приеме она хотела выглядеть потрясающе, а не казаться заморенной долгой поездкой шваброй. Пусть придворные знают, чего стоит светлоэльфийская княжна. Может быть, она даже найдет среди гостей похожую на нее девушку и наконец узнает, кто ее мама.

Обычно, доживая до моего возраста, люди спешат оглянуться назад, чтобы посмотреть на пройденный путь другим взглядом, оценить свои поступки и успехи, достижения, понять, сбылись ли мечты и оказались ли они действительно такими желанными, какими казались ранее. Насколько иллюзия взрослой жизни совпала с реальностью. И эта середина, когда человек понимает, что он уже далеко не молод и старость более не представляет собой какое-то абстрактное понятие, становится своеобразным рубежом, и перейти его – для кого-то задача невыполнимая.

Я знал и знаю многих людей, которые, обернувшись, не увидели ничего… А мне же как-то все недосуг было: то мыслями своими занят был, то вообще думать не хотелось, то одно желание замок от разрушения спасти и самому до срока не поседеть, то приключения неожиданно на зад нашлись, теперь вот война…

Но сейчас, держа в руках дневник Пресветлой матери, написанный Великим творцом, когда она была всего лишь несмышленой обидчивой девчонкой, мне захотелось взглянуть на себя со стороны.

Вот сидит сорокачетырехлетний мужчина. Не писаный красавец (исключительно на мой самокритичный взгляд), но, к счастью, и не урод. Герцог, хотя родился в семье младшим без надежды получить герцогскую корону, – но это уже дело случая. В молодости постранствовал так хорошо, что чужие земли оскомину набить успели. Повоевал немного, всего ничего разбойничал, пару раз чуть не оказался казнен. Затем вернулся на родину, где узнал несколько неприятных тайн рода, познакомился с настоящим отцом и вообще устроил вместо личной жизни непонятно что. Зато, как благословение небес, получил дочь, хотя периодически считаю это наказанием за свои грехи. Есть надежные друзья и достойные враги. И даже несмотря на непонятные отношения с Хель – то ли убить она меня хочет, то ли еще что (да и я не могу признаться, что отличаюсь особой приязнью к ее персоне), – все равно пользуюсь (причем самым наглым образом!) благосклонностью творца.