Золотая кровь 2 - Ляна Зелинская

и в итоге её убил. Поэтому, я согласен с тем, что эйфайрам не место среди людей. А если вдруг кто−то из родственников окажется эйфайром, то, как настоящий ибериец я должен буду о нём позаботиться, потому что мы семья. Но с другой стороны, сама понимаешь, мне придётся его изолировать от всех. Запереть его там, где он не причинит никому вреда.

Если сеньор Виго узнает, что она эйфайра — он и её изолирует. Для начала.

Это было слышать горько и больно, но Эмбер понимала, что сама виновата в тех иллюзиях, которые питает. Перед ней сын гранд−канцлера, наследник дома Агиларов и враг всех эйфайров. А она эйфайра и воровка к тому же, которая забралась сюда, чтобы его ограбить. Их миры пересеклись по чистой случайности, и пора уже начать думать головой!

Нужно уничтожить ауроскоп, чтобы он не достался доктору! И все чертежи…

−Идём, я хочу тебе кое−что показать, − сеньор Виго, направился к одной из дверей, ведущей с террасы внутрь дома и распахнул её, пропуская Эмбер внутрь. — Здесь хранятся работы моей матери, а там дальше музыкальная гостиная, в которой любили прятаться Лив и Изабель, когда в доме сгущались тучи. Лив сказала, что здесь тени оставляют её в покое.

Пока он зажигал фонари внутри комнаты, Эмбер осмотрелась.

Это была картинная галерея − вытянутое помещение с высоким потолком и несколькими большими окнами, выходившими в сад. По центру комнаты стояли мраморные скамьи, а на стене напротив висели картины.

−Я вспомнил наш разговор об Оливии, − произнёс сеньор Виго, обходя комнату и подкручивая фитили, чтобы стало светлее, − и то, что мне говорил Морис о её тайнике. И мне пришла в голову одна мысль…

Картины были прекрасны. Эмбер шла вдоль стены и смотрела на них с нескрываемым восхищением. Видимо здесь остались лучшие работы донны Мелинды, и было даже странно видеть их запертыми в этой комнате, где их никто не сможет увидеть. В основном это были пейзажи, животные и птицы, море, Парящий Ангел на холме Уэбро и город, раскинувшийся внизу. Все они были пропитаны светом и излучали столько эфира, что в галерее было светло, как днём. Только свет этот виден был не всем.

Как и в галерее сеньора Дельгадо, так и здесь, на картинах не было людей.

Кроме одной…

Она висела за одной из колонн, поддерживающих сводчатый потолок, и поэтому Эмбер увидела её не сразу.

Огромная картина, выше человеческого роста, обрамлённая в тяжёлую позолоченную раму, занимала целый простенок между колоннами. На ней была изображена босая женщина, в длинном белом одеянии, похожем на хламиду. Она стояла, обхватив себя руками за плечи и опустив голову, смотрела куда−то вниз. Распущенные волосы разметались по плечам крупными локонами, и за её спиной раскинулись огромные золотые крылья, за которыми клубились, сгущаясь, тёмные тучи. А у ног, извиваясь жгутами, стелился чёрный туман, совсем такой, как сегодня Эмбер видела вокруг Изабель. Картина называлась «Плач Сирены».

Даже на расстоянии от неё исходил тревожный жар. Эмбер показалось, что тучи за спиной женщины ожили, сгущаясь над её головой, и она ощутила, как воздух начинает дрожать, наполняясь низким гулом. Тонким позвякиванием отозвались завибрировавшие стёкла, а затем гул перешёл в крик и пронзительный свист от которого, казалось, взорвётся голова. Эмбер прижала ладони к ушам, но свист не стал меньше, он рождался в голов и рвался наружу, заставляя всё тело превратиться в натянутую звенящую струну.

Эмбер ощутила, как вместе с этим свистом на неё накатывает ощущение чего−то ужасного, что должно вот−вот случиться, и от нахлынувшего ужаса, она закрыла глаза и зажмурилась, что есть сил. Гул сразу утих. Но едва она попыталась открыть глаза и взглянуть на картину ещё раз, как этот гул снова начал нарастать.

−Простите, сеньор Виго, мне что−то нехорошо, − пробормотала она, отступая назад и стараясь не смотреть на картину.

Эмбер опустилась на мраморную скамью, чувствуя, как дрожат ноги, ещё немного и она упала бы прямо здесь.

−Вот я болван! — воскликнул сеньор Виго, оказавшись возле неё в три шага. — Ладно, ладно, Эми, идём. Ты измучена и устала, а я притащил тебя сюда. Сам не знаю, что на меня нашло! Тебе нужно отдыхать. Извини…

Эмбер шла обратно и не чувствовала под собой ног. Тело всё ещё помнило этот гул и тот ужас, который она испытала при виде картины.

Сеньор Виго не понимал, зачем он её сюда привёл. А вот Эмбер понимала. Это не он привёл её сюда, это картина её притянула. Вот только зачем? И что она хотела ей сказать?

Плач Сирены…

Она уже где−то видела эти слова…

Но сил на то, чтобы рыться в памяти не осталось.

И уже оказавшись в комнате, быстро заперла её на ключ изнутри и посмотрела на себя в зеркало.

Ох Лучезарная!

Она увидела свою ауру, изодранную в клочья, словно огромный лист дерева, потрёпанный ураганом. Хорошо хоть глаза не изменили цвет.

Эмбер стянула с себя одежду, забралась в кровать, чувствуя, как её трясёт, словно от лихорадки.

Глава 28. Сердце Ангела ​

К тому моменту, когда Виго пришёл в спальню отца, доктор уже закончил осмотр, оставил нужные лекарства и собрался уходить.

− Когда он придёт в себя? − спросил Виго.

−Трудно сказать. Яду нужно время, чтобы выйти из организма. Я думаю, ещё дня три он будет затуманивать его мозг. Дон Алехандро очень слаб, но я надеюсь, мой эликсир поможет ему быстро набраться сил. Плохо, что припадки его всё ещё не оставляют.

−У него опять был припадок? — спросил Виго.

−Да, но мне показалось, что он узнал маэстро Гаспара, надеюсь это хороший знак, − ответил за доктора Морис. — Но он кричал: «Я её запер! Она всё ещё там». Не знаете, что это может значить?

−Да мне тоже показалось, что он меня узнал, − ответил доктор. — Но что он имел в виду, к сожалению, не могу сказать.

−Что же, благодарю, маэстро. Я извещу вас, когда можно будет посмотреть ауроскоп и попробовать его в деле, − произнёс Виго.

−О, да! Буду с нетерпением ждать. Надеюсь, вы, как и дон Алехандро, присоединитесь к нашим исследованиям, − учтиво откланялся маэстро Гаспар.

Когда доктор ушёл, Виго взял фонарь и приказал Морису:

−Идём.

−Куда?

−В подвал.

−Среди ночи? Зачем? — удивился Морис.

−Знаешь, иногда бывает такое состояние, когда ты хочешь чихнуть и не можешь, − усмехнулся Виго. — Вот у меня сейчас