Волк. Юность. - Виктория Гетто

Спрашивает её Ооли. И матушка мрачнеет:

— Их старшая сестра была первой любовью Атти… Всем известно, что первая любовь не забывается…

Встревоженная супруга резко оборачивается ко мне, но я делаю успокоительный жест:

— Не волнуйся. Всё уже давно прошло. К тому же я убил их отца… В поединке. Честном. И претензий у их рода ко мне по этому поводу нет…

— Но… Как… Зачем?

Вздыхаю в ответ:

— Придётся начать с самого начала… Рёсцы ненавидят чужаков. Причём ненавидят со всей силой своей натуры. А она у них, смею заметить, подлая… Если не сказать больше. Не знаю, чем Лиэй провинилась перед Высочайшим в этой жизни, но я не завидую её судьбе… Если говорить откровенно — высокородная маркиза стала фактически рабой в Империи. Рабой семьи мужа и его постельной игрушкой… А её сестёр, которым некуда деваться, хотели продать в публичный дом…

— Какой ужас…

Шепчет доса Аруанн…

— Я просто пожалел несчастных. Вот и всё, дорогие мои…

— И?

Взгляд Ооли требователен. Да. она действительно настоящая принцесса!..

— Дам им приданное и выдам замуж. Как немного подрастут. Пока — пусть проходят военную подготовку наравне с остальными.

— А не боишься, что они воткнут тебе кинжал в спину, желая отомстить за отца?

— Как я уже сказал, их род не имеет ко мне претензий по этому поводу. Потому что поединок был честным. При свидетелях. А то, что они живы и свободны — тоже значит очень и очень много…

…Нашу беседу прерывают деликатным стуком в двери.

— Кто там?

Негромко спрашивает матушка, подойдя к двери. Услышав ответ, открывает. На пороге стоит припорошённый снегом слуга. Он явно явился с улицы. Мужчина запыхался, лицо красное от спешки. При виде нас, сидящих за столом, торопливо кланяется:

— Сьере граф, только что привезли раненую женщину. Она без сознания, но слуги просят немедленно принять её под защиту и дать лекаря.

— Кто она, известно?

— Дочь герцога дель Саура. Лондра…

— Лондра?!

Краска сменяется бледностью на моём лице. Значит, времени у меня совсем не осталось? И Тайные Владыки решили не откладывать свои дела до весны и приступили к устранению ключевых фигур немедленно? Это плохо. Это очень и очень плохо…

— Атти?

Матушка вскакивает с места, намереваясь бежать, но я останавливаю её:

— Не суетись. Это мой долг перед Урмом. И мне рассчитываться по нему…

Поднимаюсь из — за стола, чмокнув Ооли в её макушку:

— Ты позволишь мне уйти, милая?

Её лицо становится суровым:

— С ним, или на нём, мой супруг.

Киваю, возвращаюсь в спальню, где старясь не шуметь, чтобы не разбудить дочь, быстро одеваю форму воина Парда, с сожалением бросив взгляд на сундук с обычной одеждой. Увы. Не скоро мне придётся, похоже, облачиться в неё. Выхожу наружу, киваю всем моим женщинам, покидаю покои, сразу обращаясь к слуге, ждущем за дверью:

— Немедленно вызвать лекаря Долма. Того, что приехал со мной. Скажете ему, что есть раненый. И — гонцов в мой кабинет…

Тот бесшумно уносится со всех ног, а я быстро спускаюсь следом, на ходу застёгивая плащ…

В дворе — воз, в который запряжена понурая лошадь. Возле неё толпа суетящихся слуг и я замечаю высокую шапку старого тушурца. Ого! Молодец, старик! Сервы раздвигаются при моём появлении, давая мне подойти вплотную. Слуг у девушки двое. Средних лет женщина и мужчина. Они торопливо кланяются, а я всматриваюсь в восковое лицо Лондры, покрытое крупными каплями пота.

— Сьере Долма, что с ней?

— В неё попала стрела. Наконечник извлекли, но началось заражение. Я не в силах остановить его…

— Понимаю. Пусть девушку отнесут в баню, там тепло, и вы сможете обработать рану спокойно.

— Но она же всё-равно умрёт!

— Нет. Только если от раны. В моей стране есть лекарство, которое очистит кровь.

Его лицо просияло улыбкой:

— Тогда надежда есть!

Слуги быстро хватают девушку на руки и очень осторожно несут к зданию бани. Я обращаюсь к управляющему:

— Быстро послать в мои покои за аптечкой.

Тот пытается повторить русское слово, но безуспешно.

— Скажешь, пусть дадут ящик с крестом!

Мужчина кивает, но я не отпускаю его:

— Этих двоих обогреть, накормить и расспросить, что случилось. Потом явишься ко мне в кабинет. Расскажешь. И гонцов ко мне…

Лондру вносят в предбанник, кладут на скамью. Одновременно появляется запыхавшийся от быстрого подъёма на самый верх башни юноша и подаёт мне пластиковый корпус аптечки. Торопливо извлекаю из него инъектор с универсальным антидотом, подношу к обнажённой кисти девушки, по-прежнему лежащей без сознания, короткий щелчок, убираю инструмент обратно. Несколько мгновений ничего не происходит, потом замечаю, что потовыделение прекращается. Теперь её личико просто мокрое. Киваю застывшему в изумлении лекарю:

— Ваша очередь, сьере Долма. Яд на неё больше не действует.

Тот спохватывается, начинает торопливо разматывать грязные тряпки, намотанные прямо поверх одежды, ругаясь вполголоса на своём языке. Больше мне пока нечего делать тут, и я иду в свой кабинет, где меня уже должны дожидаться гонцы и управляющий. Распахиваю двери — сидящие в коридоре люди вскакивают при моём появлении. На их лицах радость. Мне не хочется гасить её, но, увы…

— Послать за сьере Ушуром, Дожем, Аланой, Ролло, Кери и Вольхой, немедля.

Пять человек сразу вскакивает и выбегает наружу.

— Остальным — один человек отправляется лагерь. Вот приказ…

Подхожу к столу и торопливо пишу распоряжение, отдаю гонцу. Тот кивает и тоже исчезает. Спрашиваю управляющего:

— Что удалось узнать?

Тот сразу выпаливает:

— Её ранили во время осады замка. Две недели назад…

Так… Получается, когда мы были в Ганадрбе с докладом? Точнее, сразу после этого… Быстрая реакция…

— Один из соседей, маркиз дель Сехоро, подступил с войском к её замку и потребовал освободить владения герцога и убираться на все четыре стороны. Когда доса дель Саур отказалась выполнить это в высшей мере оскорбительное и унизительное требование…

— Комментарии потом. Меня интересуют детали.

Сообразительный… Сразу всё понял. Пожал плечами:

— Был штурм. Стрела попала ей в плечо. Воины остались защищаться, а девушку вынесли ночью по тайному ходу. Эти двое — её кормилица вместе с мужем.

Киваю в ответ.

— Свободен. Пусть отдыхают пока. И — присмотри за ними.

Мужчина уходит. Нижайший… Мне позарез нужен контрразведчик. Опытный, не брезгливый, не боящийся крови. Но кто? Кого я могу назначить на эту должность? Ни одной кандидатуры среди своих людей я не вижу. Просто никого. Все либо слишком молоды, либо — идеалисты. А такая работа — по колено в грязи, дерьме и крови… Если только… Внезапно я вспоминаю старика Ольма. Того самого безземельного рыцаря, который перешёл под мою руку после гибели своего лорда, прикрывавшего меня в рубке с королевскими гвардейцами своим щитом. Сейчас он отдыхает в нашем зимнем лагере, в долине, среди наших. По возрасту он нагрузки на солдат не потянет, но! Жизнь повидал. Отправился в Рёко сам, простым воином. Значит, особых амбиций не имеет. Ещё — острый глаз и трезвый ум. На это я обратил внимание, когда при допросе пленников старик поймал пленного на вранье. Рискнуть? Ну а почему бы и нет? Внезапно мне в голову приходит одна мысль, и я улыбаюсь. Ну, Ольм, ты попал…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});