Этюд в сиреневых тонах - Тиана Соланж

такое «чудо» в одном магазине, что располагался в торговом центре в городе. Стоил он немало, но практически мог заменить собой сразу и диван, и кровать, а в случае необходимости и стать двухъярусной кроватью. Я даже попыталась «раскрутить» жениха на покупку, но мне ответили сразу — родишь, а там видно будет. Кому видно, а кому…

Я перевела взгляд на мужчину, замершего на пороге комнаты. Он внимательно смотрел на меня, думая о чем-то своем.

— Это… вы готовили детскую, да? — не могла не поинтересоваться я. Знала, что лезу не в свое дело, и что ответ мне точно не понравится, но не спросить не могла.

— Нет, — качнул головой мужчина, отвлекаясь от своих мыслей. Прошел мимо меня, залез в небольшой, встроенный в стену, шкаф и достал постельные принадлежности. Я видела, что говорить на эту тему он не хочет, да и, вообще, не рад, что привел меня сюда, но… — Прежние хозяева этой квартиры ждали ребенка, — глухо обронил он, и я замерла, понимая, что услышу нечто неприятное. Север повернулся ко мне и слабо улыбнулся, — нет, никакой трагедии там нет. Их родители решили, что детям и будущим внукам будет лучше за городом, вдали от пыли и суеты. Купили им дом, а вот мне… мне досталось все в этом виде. Они спешно продавали квартиру, а мне нужно было хоть куда-то вложить средства, вот и…, — мужчина развел руками, мол, как получилось, так получилось. — Думал, потом, после… к-хм, может, из братьев кто женится, так я уступлю эту квартиру, а сам…

— А почему не остаться тут самому? — я снова отвлеклась на стены, где оживал замок принцессы и летали пухлопопые дракончики вокруг. М-да, фантазия у родителей была… на высоте. — Когда-нибудь вы же тоже женитесь, будут дети…, — я внезапно осеклась, заметив, как потемнел лицом мужчина. Ойкнула, поняв, что сказала нечто… неприятное. Вот вечно, лезу не в свое дело! — Извините…

— Все нормально, — качнул, словно прогоняя непрошеные мысли, мужчина, и направился к диванчику. — Я не собирался тут жить…

Странно, мне показалось, или за этой равнодушной фразой кроется нечто большее, усталое, болезненное?.. То, о чем я не имею права спрашивать, хотя он, как раз, обо мне хотел знать все.

— …а тебе…

— Что? — я очнулась, выныривая из задумчивости, и обнаружила, что Север смотрит на меня, вернее, на мои губы, которые я кусала, думая, как бы тактичнее расспросить его. Видимо, он задал мне вопрос и теперь ждал, что я скажу.

— Тебе бы…понравилась такая спальня? — спросил он тихо, отводя взгляд в сторону.

— Ну-у, — я почесала кончик носа, чувствуя смущение и не зная, что ответить, — будь, наверное, мне лет пять-десять, то да. Но мне двад… э-э, немного больше, — я покраснела и тоже отвела взгляд, — и тут буду выглядеть, как минимум, смешно, — я попыталась сгладить неловкость фраз улыбкой, но Север смотрел так отстраненно и холодно, что я расстроилась — не клеится у нас беседа.

Мне действительно понравилась комната, и на секунду я даже представила себя в этой уютной обстановке, в приглушенном сиянии бра-цветов, с небольшим свертком в руках. Я склоняюсь, чтобы поцеловать своего малыша в лобик, а мне на плечи ложатся теплые ладони с красивыми пальцами, а уха касаются губы и…

— Если не хочешь, есть еще гостиная, — прервал мои фантазии Северин, и я едва не отшатнулась, но тут же заставила бешено бьющееся сердце успокоиться, а разгулявшееся воображение приструнила неприличным словом. Мысленно, конечно. И все равно, Север посмотрел на меня странным взглядом.

— Нет, мне все нравится, — поспешно выпалила я, — давайте, я сама постелю? — предложила, потому что, не знала, куда девать себя от смущения.

— Не стоит, я уже все, — усмехнулся Северин, будто прочитал мои мысли. — Подожди, принесу плед из гостиной.

Он вышел, оставляя меня одну. Я прошла вдоль разрисованной стены, осторожно проводя пальцами по рисунку. Сердце укололо легкой завистью — я бы тоже так хотела однажды украсить детскую для своего малыша. А еще… все же я напишу ту картину, которая лишь на несколько секунд возникла перед глазами — счастливая семья. Пусть не у меня, но в моем исполнении, но она обретет жизнь.

— Почему вы здесь не стали делать ремонт? — снова спросила у Северина, когда он вернулся в комнату, держа в руках мягкий молочно-белого цвета плед. Пушистый и уютный, что захотелось зарыться в него лицом.

— А зачем? — пожал он плечами. — Меня все устраивает. Я уже говорил, что не собирался жить тут постоянно… Кстати, если все-таки тебе здесь не нравится, могу предложить еще свою спальню, — хитро глядя на меня, предложил этот… этот… — Обещаю — пинаться во сне не стану. И не храплю…

У меня даже рот от удивления приоткрылся, но заметив, что мужчина едва сдерживает смех, я шутливо пихнула его в бок.

— У тебя там, наверное, не очень удобно будет спать — все песочком присыпано, — сказала, но заставила себя не смущаться.

— Песочком? Это на что ты намекаешь? — он шутливо кинул в меня маленькой подушечкой, которые в обилии лежали на диване.

— Ну, раз не храпишь, то не спишь, а раз не спишь — то старческая бессонница, вот, — я важно подняла палец вверх, и тут же получила по голове подушкой. Я рассмеялась и сама схватила «орудие», опустив его на голову мужчине.

Следующие двадцать минут мы с громким хохотом лупили друг друга подушками, а затем и вовсе завалились на диван, тяжело дыша. И если я задыхалась от смеха, держась за живот, то дыхание Севера было тяжелым, то и дело срываясь на сип. Но стоило мне озабоченно посмотреть на него, как он натужно улыбнулся и вышел из комнаты. Вот и думай теперь, что я сделала не так?

— Извини, мне надо было… позвонить, — он вернулся спустя несколько минут, но я продолжала с тревогой вглядываться в его бледное лицо. — Саш, и прекращай «выкать», — поморщился он, когда я решила уточнить, все ли с ним в порядке. — Чувствую себя тем самым стариком, из которого… песок сыплется, — я прыснула от смеха и… кивнула.

Мы немного помолчали, а я принялась снова рассматривать спальню.

— Здесь… так умиротворенно, — тихо призналась, не глядя на мужчину, который замер за моей спиной. Я всем существом ощущала его горячее дыхание, которое шевелило на затылке волосы, и у меня о спине невольно разбежались мурашки. Я даже на секунду закрыла глаза, воскрешая в памяти тот мимолетный образ, что привиделся мне пару минут назад, и качнулась, будто ловя его отголоски. На плечи тут же опустились