Защитник. Второй пояс (СИ) - Игнатов Михаил Павлович "Аорорн"

Раньше я мог быть уверен, что над ней есть Указ Ордена, который запрещает ей делиться с другими этими тайнами. Но этот Указ стёрт мной уже много дней. Но сейчас не самый подходящий момент. Особенно после того, как я не стал отвечать на вопрос Гилая об Указах. Это лишь...

И всё же я лишь сжал губы. Какое я имею право останавливать её? Я сам освободил её от всех клятв и не стал брать новых, даже просто на словах. Можно быть лишь благодарным ей за то, что она столько дней не раскрывала ничего.

— А что же можешь знать о Римило ты?

Сегодня, значит, сегодня. Одной тайной меньше. Я только что почти прямо сказал всем в зале лечения, что я шэн. Так что сейчас я просто молча глядел на Зору, которая выпалила:

— Я видела его схватку с Богомолами над телом Файвары!

Теперь на Зоре скрестились сразу нескольких взглядов. Да. Этого тоже никто в Академии не рассказывал.

— Нам таких тварей даже не описывали на уроках. Звери Пиковые Мастера! Я не успевала заметить их движений, так быстро они двигались. Римило выстоял, был ранен, но распотрошил их всех! Всех троих! Так что не тебе, Гилай, надеяться победить в схватке. На экзамене Римило жалел тебя.

Гилай наклонил голову, исподлобья уставившись на Зору:

— Жалел меня? Что ты, слабачка из Павильона Основания, можешь об этом знать? Ты даже не видела нашей с ним схватки на экзамене.

— Основания? — Зора фыркнула. — Мне и не надо было видеть ваш экзамен. Я и без того видела достаточно. Например, то, что Римило лечил умирающего до последнего, получил откат, лишился всех сил и способностей, по сути стал Закалкой и Закалкой убил Богомола-Мастера!

Я постарался удержать брови на месте. Зора мало того что не поняла тогда, что со мной случилось, так ещё и вряд ли была способна следить за моей схваткой, занятая своим выживанием. Больше того, какой ещё Зверь — Мастер? Я убил тогда Воина. Мастер бы разорвал меня на сотни кусков. В моём-то состоянии, когда ноги подгибались.

Так что это не больше, чем... Ложь? Враньё? Выплеснутые переживания, которые она держала в себе много месяцев? Горячечность спора, когда хочется победить собеседника любым способом?

Даже не знаю, как это назвать. И как теперь осадить этих двоих, которые пытаются пронзить друг друга взглядами.

Но пока я подбирал слова, всё решилось и без меня. Гилай запрокинул голову и расхохотался:

— А-ха-ха! Вот как? Среди нас дракон, который прячет зубы и крылья, дракон, который любит выставлять всех вокруг дураками и слабаками. Хорошо, хорошо. Будет мне урок.

Напоследок Гилай ожёг всех взглядом и чуть ли не бегом рванул к лестницам.

Ну, хотя бы остался с нами. А то мелькнула у меня мысль, что сейчас он попытается вновь двинуться наверх, к испытанию. По своей карте.

А так, сейчас остынет, может быть, снова попробует уговорить ещё кого-нибудь двинуться с собой. Но вряд ли у него выйдет. Не после того, как я во всеуслышание рассказывал, что тот Ксилим, которого они видели, был ненастоящим. Кто из парней простит Гилаю тот обман?

А лучше бы ему и впрямь встретить на пути Ираю. Чтобы она вновь вправила ему мозги.

Отвернувшись от уходящего Гилая, я перевёл взгляд на Зору. Покачал головой:

— Признаюсь, от своего последнего подвига я сам оказался в восхищении. И когда я успел?

Зора зарозовела, развела руками:

— Увлеклась, прости.

Точтал спросил:

— Тот, ради которого ты пострадал во время лечения, была Файвара, я прав?

Помедлив, я признался:

— Да. И до сих пор не знаю причины, по которой она умерла.

Кария фыркнула:

— Тебе учитель Рамас её трижды объяснял. Множественные ранения, которые были несовместимы с жизнью. Если у Берека эта рана была в одном месте, наглядная и явная, то у Файвары всё тело стало раной.

Я перевёл взгляд уже на неё:

— А ты? Ты бы смогла спасти её?

— Даже не стала бы пытаться. В Ущельях были десятки раненых. Потратив время на одного умирающего, я бы упустила момент лечения для десятка других тяжелораненых идущих, и их раны стали бы уже опасными для жизни. Спасая одну, я убила бы десятерых.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я стиснул зубы. В Ущельях не было Карии. Зато был Рамас, который и занялся мной, остановил тьму, подлечил раны, вернул мою силу идущего к Небу. И сколько раненых он оставил за спиной, чтобы помочь только мне?

Коротко кивнул:

— Спасибо за поддержку, — Кария нахмурилась. Я явно не уследил за тоном или лицом. Отвык притворяться и это плохо. Махнул рукой. — Я вновь отправляюсь на водопад. Ищите, если снова что-то понадобится.

По правде говоря, я выкинул Гилая и его возмущение из головы ещё до того, как спустился в сад Павильона. Файвара и слова Карии были со мной дольше. До реки. Но вода смыла и их.

Как там говорила Виликор?

Путь к Небу — это путь испытаний. И это не только схватки и тренировки, не только преграды и враги. Но и ошибки и потери. Смерть Файвары и Берека сделала меня сильней. Сделала меня умней. Но во всём нужно знать меру. Нужно следить, чтобы подобные вещи не стали преградой на пути к Небу. А ещё следить за тем, чтобы такие вещи не стали мне безразличными, чтобы я не начал перешагивать умирающих, даже не пытаясь им помочь.

И молить Небо, чтобы мне не пришлось, как в примере Карии, выбирать, кого нужно спасать, а кого нужно оставить умирать. Что-то на пути меча и схваток всё немного честней. Ты или убиваешь, или тебя убивают. Остальное не так важно.

Неделя у меня ушла на то, чтобы закончить с рекой. Я взял от неё всё, что только можно было.

И, наконец, дал себе полную свободу. Двинулся туда, куда хотел попасть уже много месяцев. С того дня, как услышал описание города Тысячи Этажей. К водопаду.

Здесь Гилай был почти прав. Кроме одного. Я не ставил это главной целью.

Но поступки других всё решили за меня. И я здесь.

Провал, который язык не поворачивался назвать окном этажа, был слишком огромен даже для этой широкой реки. Она прибегала к нему узкой лентой, на миг зависала на краю и рушилась вниз, в пропасть.

Озера у подножия города не было видно с такой высоты. Там, на дне пропасти, на камнях Хребта Чудовищ всё скрывалось в водяной пыли.

Налюбовавшись, я осторожно шагнул назад. Всё, как и описывал Ксилим. Никакой преграды. Ни стекла, ни границы формации. Одна ошибка и ты полетишь вниз.

В своей способности погасить такой прыжок Рывком, я сомневался. Крохотная ошибка и меня просто размажет о камни подножия.

И тем не менее, мне нужно именно на самый край. Да ещё и не этот, каменный, где дорожка приводит к беседке, а край реки.

Мне нужен момент превращения реки в водопад. И ради этого мне нужно залезть в воду. В стремительно несущуюся к пропасти воду. И желательно не у берега.

Но всё же для начала я уселся именно на берегу. И почти сразу ощутил именно то, что и искал.

Похоже, не я один был таким умным и не я один хотел попасть к месту рождения водопада.

Под толщей воды нашлась цепочка округлых камней, которая словно дорожка, вела от края до края реки, позволяя пересечь её у самого обрыва. Или добраться до середины с любого берега.

Усмехнувшись, я поднялся. Внутри меня хранится часть силы целого Властелина Духа. Если я сейчас поскользнусь, то мог бы воспользоваться этой силой и подняться обратно. Но чего нет, так это летающего меча.

Значит, не нужно падать.

Подумав, я надел сапоги обратно. Опора Опорой, но лучше пусть ноги вообще не будут скользить на полированных водой камнях.

Коротко вздохнув, сполз с берега, нащупывая первый камень своей дороги.

По пояс.

Вода ревела, пытаясь сорвать меня с места и унести с собой. И, честно говоря, если Опора откажет, то никакие сапоги меня не спасут. Поток сметёт меня, даже не заметив. Мне приходилось прилагать немалые усилия, чтобы сопротивляться напору воды и держать тело прямо.

Не нужно говорить, что промок я вмиг.

И хотелось бы думать, что сверху промок от летящих брызг, а не от пота страха.