Звездные мечты - Джун Зингер

— Позвольте мне показать вам свою «Венеру». — Он взял ее под руку, не обращая внимания на Кики, которая позвонила, чтобы вызвать стюарда. Ей необходимо было чего-нибудь выпить.

Мизрахи с гордым видом демонстрировал Анджеле роскошно отделанную яхту, где был даже плавательный бассейн; его дно было выложено красивыми узорами из мозаики. При нажатии на специальную кнопку поверхность бассейна закрывалась настилом, который мог служить танцевальной площадкой.

— А где вы прячете оркестр, когда пользуетесь бассейном? — с улыбкой спросила Анджела.

Зев озадаченно посмотрел на нее.

— Вы угадали. Я действительно приглашаю оркестр, когда устраиваю здесь приемы. Но в данном случае я допустил оплошность. Мне следовало бы пригласить оркестр на всю эту неделю, пока вы здесь будете. В следующий раз постараюсь быть повнимательней. Я, наверное, вас утомил — вероятно, вы хотите отдохнуть после дороги. Пойдемте, я вас провожу. — Он провел ее в «люкс», состоящий из гостиной, спальни, гардеробной и ванной; все здесь было отделано позолотой и красным бархатом, на стене висела картина Эль-Греко.

Анжела старалась не смотреть на Эль-Греко.

— Эти страдальческие глаза…

— Это мои личные покои, но мне хотелось, чтобы вы жили здесь, пока вы моя гостья, — признался Зев.

— В этом не было никакой необходимости. Я уверена, мне в любой каюте было бы удобно.

— Ну нет! Я не мог так рисковать.

Горничная уже распаковывала ее вещи, развешивая платья на обитых бархатом вешалках.

— Если вам что-нибудь понадобится — все, что угодно, — сообщите мне немедленно, — сказал Зев. — Ева будет вас обслуживать — это ваша личная горничная. А сейчас я вас покину, чтобы вы могли отдохнуть.

Анджела осмотрела комнату. Всюду были расставлены красные розы, в ярко-красном холодильнике стояла бутылка шампанского, на ночном столике красовалась ваза с фруктами таких необычайных размеров, — что плоды казались сделанными из воска, тут же стояли золотые тарелочки с орешками, шоколадными конфетами и финиками. Она усмехнулась. Первоклассный отель!

Горничная закончила развешивать ее платья.

— Мадам что-нибудь желает?

— Я бы выпила бокал шампанского, Ева. Пожалуйста.

* * *

Четырнадцатого числа они пошли на прием, который устраивали Маргарет и Джон Келли в честь своей дочери и принца. Предполагалось, что прием будет проходить в «Отель де Пари», однако возникли сложности с прессой, и торжество перенесли в помещение кабаре при казино, где легче было обеспечить безопасность присутствующих. Лакеи в ливреях стояли вдоль коридора, ведущего в кабаре, и проверяли пригласительные билеты, строго следя за тем, чтобы ни один репортер не проник внутрь. Все эти меры предосторожности для королевской четы успокоили Анджелу. Внимание прессы ей было нужно ничуть не больше, чем прославленной невесте.

Танцуя с Зевом Мизрахи под мелодичную музыку оркестра Эйма Барелли, Анджеле показалось, что он прижимает ее к себе чуть сильнее, чем это необходимо. Она вспомнила, как он представил ее принцу и Грейс, когда те встречали гостей, принимая поздравления: «Моя хорошая приятельница Анджела дю Бомон», вместо того чтобы сказать: «Миссис Пауэр, супруга губернатора». Может быть, она зря беспокоилась. Интересно, ей показалось, что Зев сделал упор на слове «моя»? Или в его словах действительно была хозяйская нотка?

Следующий вечер они провели на гала-концерте в Международном спортивном клубе. Анджела сначала решила, что им придется остаться на яхте, поскольку шел проливной дождь, а им надо было пройти метров двести пешком. Но она недооценила Зева Мизрахи — он предоставил им лимузин для того, чтобы преодолеть это расстояние.

В тот вечер все было прекрасно: балерина Тамара Туманова, певец Эдди Константайн и даже фокусник Чэннинг Полак. Однако все закончилось скандалом. Полицейский избил фотографа, а затем пошла общая свалка. И хотя ее это ни в коей мере не коснулось, ей стало не по себе. Почему-то у нее возникло чувство, что этот случай является дурным предзнаменованием и предвещает что-то нехорошее.

* * *

Гражданская церемония проходила в Тронном зале. Красный с золотым зал был украшен лилиями и белой сиренью. Над возвышением висел балдахин с крестом Монако. Анджела обратила внимание, какой был мрачный и пасмурный день. Плохое предзнаменование? Она посмеялась над собой — какой она стала ужасно суеверной. В день ее свадьбы сияло солнце — и чем все это кончилось? И вообще, за кого она больше переживала? За себя или за невесту?

* * *

Анджела уже закончила одеваться к гала-представлению в оперном театре, когда услышала стук в дверь. Горничная отворила, в комнату вошел Зев и тут же отослал девушку. Анджела, стоя у большого зеркала в белом атласном платье с обнаженными плечами, рассматривала высокую прическу, которую ей только что соорудила Ева.

— Анджела, вам надо поостеречься, а то вы просто затмите невесту.

— Грейс нечего опасаться. Она… она была… одной из самых красивых женщин Америки.

— Она никогда не могла сравниться с вами ни по красоте, ни по манерам.

Анджела не могла понять, что он хочет и зачем пришел в ее комнату.

— Я вижу, вы еще не надевали драгоценностей, — произнес Зев. — Очень хорошо! — Он вынул из кармана золотую цепочку, на которой висел крупный рубин. — Можно? — спросил он и застегнул цепочку на ее шее.

Совершенно ошеломленная, она смотрела на свое отражение в зеркале. В рубине, лежащем на ее груди, было каратов пять или шесть.

— Зев, — с трудом выговорила она. — Я не могу. Это очень мило с вашей стороны, но я просто не могу. Правда…

— Разумеется, можете. Это небольшой сувенир, подарок на память. Для самой дорогой гостьи. Я очень прошу принять и носить его. — Он усилил свою просьбу, положив руку на ее обнаженное плечо.

Она почувствовала, какая горячая у него рука.

— Это такая прелестная вещь, — продолжал он. — Только на вас она по-настоящему смотрится. Или, вернее, только прекрасное украшение может соответствовать вашей красоте.

Она приподняла пальцами камень. Ей понравилась его тяжесть. Она отпустила его, и он лег между ее грудей. Смотрелся он великолепно — ярко-кровавый цвет на фоне белой кожи. Да, ей очень хотелось оставить этот рубин. Она испытывала огромное желание обладать этим камнем.

«Если Дик может дарить браслеты с бриллиантами, то я могу принять этот рубин. Интересно, сколько бриллиантовых браслетов он подарил за время нашей семейной жизни?»

Да, она примет этот подарок!

— Спасибо, — сказала Анджела, коснувшись его щеки холодными губами. Это был ничего не значащий поцелуй, поцелуй, которым здороваются с приятелями на улице, просто знак благодарности. Сколько таких ничего не значащих поцелуев она раздала за свою жизнь? Но, очевидно, она совершила ошибку, поскольку Мизрах произнес: