Сердце волка - Вольфганг Хольбайн

Однако сейчас происходило примерно то, что и в подземном гараже: мировосприятие Штефана опять было совокупностью многочисленных отдельных малюсеньких ощущений. Все его органы чувств неожиданно стали воспринимать окружающее пространство совсем по-другому, словно оптика дешевого фотоаппарата, вдруг попавшая под необычайно мощную вспышку, и причиной этой вспышки было лишь одно присутствие стоявшей перед Штефаном девушки. На этот раз не потребовалось никаких монстров из потустороннего мира и никаких взрывов в его воображении. Окружающий мир остался таким, каким и был, и только эта девушка одним своим присутствием в сотни раз обострила ощущения Штефана.

— Господин Мевес?

Звучание ее голоса вывело Штефана из охватившего его оцепенения. Это был удивительный голос — бархатный, с легкой хрипотцой и такой же божественный, как и ее облик. Тем не менее он вернул Штефана на грешную землю. Штефан кивнул, отступил на полшага назад и тут же сделал большой шаг вперед: он вспомнил, что соседка рассказывала ему о двоих визитерах.

— Да, это я, — сказал Штефан, одновременно окинув быстрым взглядом коридор в обе стороны от своей квартиры. — Чем могу вам помочь?

— Я — Соня, — представилась девушка.

У нее был примерно такой же акцент, как и у медсестры Дануты, хотя и более заметный. Впрочем, это отнюдь не делало его неприятным. Скорее, наоборот, в ее акценте чувствовалась некая эротичность.

Штефан снова отступил на шаг, чтобы еще раз посмотреть на ее глаза, в этот раз стараясь быть объективным. Теперь, когда он мог здраво мыслить и чары ее глаз были развеяны, он не только показался сам себе излишне впечатлительным, но и почувствовал какое-то разочарование и даже страх. Перед ним стояла вполне обычная девушка, а не богиня с лучезарным ликом, одно присутствие которой чуть не парализовало его. Безусловно, эта девушка была необычайно привлекательной, но не более того. Штефан теперь и сам не мог понять, почему она только что произвела на него такое сильное впечатление.

Несколько секунд Соня неподвижно стояла с таким видом, что было ясно: она ожидала от него какой-то определенной реакции на ее слова.

— Значит, Соня, — наконец сказал Штефан. — Это имя должно для меня что-то значить?

— Возможно, нет, — признала она. — Я — сестра Лидии.

— Вот как. — Штефан слегка наклонил голову. — Боюсь, что я по-прежнему ничегошеньки не понимаю. Я не знаю никакой… Лидии.

— Возможно, вы дали ей другое имя, — произнесла Соня. — Да и откуда вам знать ее настоящее имя?

Штефан пристально посмотрел на нее, чувствуя, что его правая щека начала слегка подергиваться. Впрочем, это было единственное движение, на которое он был сейчас способен. Он, конечно, уже догадался, о ком говорила Соня, однако в его голове словно появился какой-то барьер, всячески пытавшийся оградить его от подобных мыслей.

— О чем… о чем вы вообще говорите? — еле выдавил он из себя.

На эти несколько слов ушли едва не все его душевные силы.

— Вы прекрасно это знаете, — сказала Соня и улыбнулась. — Я и мои братья приехали сюда, чтобы забрать Лидию.

Она подняла руку, театральным жестом указала пальцем на дверь и спросила:

— Она здесь?

Не обращая ни малейшего внимания на растерянный взгляд Штефана и его не менее растерянное выражение лица, она прошла мимо него в квартиру, пересекла прихожую и остановилась у входа в жилую комнату.

— Нет, — сказала она. — Здесь ее нет. Где она?

Штефан наконец поборол свое оцепенение, прикрыл входную дверь и, стремительно шагая, направился за Соней. В голове у него лихорадочно роились мысли.

— Что это значит? — затараторил он. — Кто… кто вы такая? И о чем вы вообще говорите? Я не знаю никакой Лидии, да и вас я тоже не знаю. Кроме того, я что-то не припомню, чтобы я приглашал вас войти.

Соня даже не взглянула на него, а начала быстро поворачивать голову то вправо, то влево, осматривая жилую комнату. Когда он видел ее голову в профиль, то замечал, как раздуваются ее ноздри. Со стороны казалось, что она… принюхивалась, чтобы взять след?!

— Послушайте, я с вами разговариваю! — воскликнул Штефан.

Он стоял позади нее так близко, что вполне мог схватить ее за плечи и силой повернуть к себе, однако он не посмел к ней и прикоснуться. В том взвинченном состоянии, в котором он сейчас находился, он не мог бы за себя ручаться, если ему вдруг пришлось бы коснуться ее.

— Я вас поняла.

Она медленно — явно провоцируя Штефана — повернулась к нему и долго и пристально рассматривала его с головы до ног.

— Что все это значит? — спросил Штефан.

Мысли по-прежнему лихорадочно роились в его голове, и, хотя его голос был довольно громким, в нем не чувствовалось должной уверенности и твердости. Скорее, наоборот, в его голосе ощущалась истерическая агрессивность — это с самого начала делало позицию Штефана проигрышной.

Соня, даже не удосужившись взглянуть ему в лицо, продолжила осмотр квартиры — совершенно невозмутимо и в своей трудно описываемой словами манере. От того, как она вела себя, Штефану не только было не по себе — его постепенно начала охватывать самая настоящая паника.

— Ее здесь нет. И твоей жены тоже. Где они?

— Да, они не здесь, — машинально ответил Штефан и тут же мысленно чертыхнул себя за собственную глупость. — О чем вы говорите? — добавил он более резким тоном. — И кто вы такая? Что вам нужно?

Вместо того чтобы ответить на эти вопросы, Соня повернулась и начала быстрыми мелкими шагами ходить взад-вперед по комнате. Она ничего не трогала, однако беззастенчиво разглядывала полки, шкафы и прочую мебель. Внимательно осмотрев письменный стол, она заглянула за кушетку, а потом, присев на корточки, под кресло.

Штефан по-прежнему стоял у двери и смотрел на девушку со смешанным чувством растерянности и негодования. Если бы на ее месте был кто-то другой, Штефан охарактеризовал бы подобные действия одним словом — бесстыдство. Ее действия и правда можно было так назвать, однако в них чувствовалось что-то еще, что не просто трудно, а практически невозможно было выразить словами. Где-то на подсознательном уровне это настолько испугало Штефана, что почти лишило его возможности говорить и двигаться. Он инстинктивно осознавал, что над ним нависла какая-то опасность. Глядя на эту стройную, двигавшуюся с некоторой подростковой угловатостью девушку, он и представить себе не мог, в чем заключалась нависшая над ним опасность, тем не менее он ее отчетливо чувствовал и боялся так, как боятся огня дикие звери, даже никогда не испытывавшие его воздействия.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});